— Вот уж никогда не думала! — сказала она. — По-твоему получается, что крысы — это домашние животные, которых человек кормил и защищал от врагов.
— Нет, я бы сказал, человеческие паразиты, — и чтобы не дать угаснуть неожиданно пробудившемуся интересу, с воодушевлением продолжал: — Ну а если мы начали о паразитах, то, безусловно, и у крыс имеется набор своих собственных. Как и у муравьев! Если что-либо бесконтрольно переходит границы своего обозначенного природой числа, оно становится жертвой какого-нибудь бедствия, подобного чуме… — И в ту же секунду ослепительная вспышка новой, страшной мысли взорвала его сознание. Он закашлялся, стараясь скрыть охватившую его растерянность, а потом, стараясь не изменить спокойному, размеренному тону школьного учителя, с трудом закончил: — Да, безусловно, их должно настичь какое-нибудь бедствие. И облегченно вздохнул, когда понял, что Эм не заметила или сделала вид, что не заметила его секундной растерянности.
— Значит, нам осталось ждать и молиться за крысиных паразитов, — подвела итог Эм. Иш тогда не признался, что взволновало его. И было это единственное слово — чума, но не чума в переносном, общем смысле бедствия, а в его конкретном содержании, означавшем бубонную чуму, главным переносчиком которой с давних времен были и остаются крысы. Мысль о том, что тебя пощадило в страшной катастрофе, поглотившей все человечество, лишь для того, чтобы обречь на мучительную смерть от бубонной чумы в окружении миллионов крыс, была слишком страшна, чтобы думать о ней без содрогания. И тогда он стал поливать дихлофосом дом, и когда добрался до своей одежды и одежды Эм, и когда уже не смог более сочинять небылицы в ответ на ее недоуменные вопросы и подозрительные взгляды, только тогда он рассказал ей все. Она не смутилась и не испугалась. Ее врожденное мужество оказалось сильнее страха даже перед угрозой бубонной чумы, и была она к тому же еще и убежденной фаталисткой. В такой ситуации самым простым и легким способом спасения было бежать из города и продолжать жить в какой-нибудь уединенной местности, где их более уже никогда не потревожат крысы, — лучше всего в пустыне. Но каждый из них, независимо от другого, решил, что не станет проживать эту жизнь в вечном страхе. Эм была просто сильнее духом, чем Иш, на которого постоянные мысли о крысах и чуме наводили почти панический ужас. Шли дни, и с каждым новым днем он смотрел на крыс со страхом, ожидая увидеть признаки наступающей болезни. Но напротив, крысы казались еще активнее, чем прежде. А однажды утром Эм подозвала его к окну.
— Смотри, они дерутся! Торопливо, но без особого интереса он тоже выглянул в окно. «Наверное, любовные игры, которым так любят предаваться крысы», — подумал он и ошибся. Потому что увидел, как большая крыса, без всяких сомнений в кровожадных намерениях, нападала на крысу поменьше. Маленькая крыса, совершая отчаянные прыжки, не сдавалась и, похоже, могла удрать сквозь дыру, слишком узкую для большой крысы, как неожиданно на поле боя появилась еще одна, теперь уже самая большая крыса, и тоже напала на маленькую. Оставив на земле лужицу натекшей из разорванного горла крови, большая крыса потащила за собой тело жертвы, а начавшая атаку первой суетливо побежала рядом. В высоких сапогах, перчатках, вооруженный длинной палкой, Иш предпринял экспедицию в ближайший торговый центр за продуктами. Неожиданно для себя он встретил в магазинах лишь крыс-одиночек. Объяснение такому странному явлению нашлось весьма скоро. Все, до чего крысы могли добраться и сожрать, — все было найдено и сожрано до последней крошки. Магазины представляли отвратительное зрелище помоек, усыпанных клочками бумаги, обглоданными картонными упаковками, и поверх всего этого лежал толстый слой крысиного помета. Крысы погрызли даже наклейки с банок и бутылок, делая задачу определения содержимого порой просто невозможной. Теперь он мог с уверенностью сказать, что не смерть от болезни угрожала крысиным ордам — голод станет их главным врагом. Дома он поделился своим открытием с Эм. На следующее утро они выпустили Принцессу на ее ставшую уже обычной прогулку. (В целях предосторожности, сейчас они разрешали ей гулять только раз в день.) Но прошло всего несколько минут, как с улицы донесся отчаянный собачий вой, и они увидели, как в окружении серой крысиной массы, с парой-тройкой уже успевших вцепиться в спину, собака несется к спасительной входной двери. Открыв дверь, они впустили не только собаку, но и увлекшихся, не желающих так просто расстаться с питательной добычей, трех-четырех ее преследователей. Истошно подвывая, Принцесса тут же метнулась под диван, а вооруженные швабрами Иш и Эм провели веселые четверть часа, выслеживая и уничтожая незваных пришельцев. Серьезно напуганные, с помощью отчасти пришедшей в себя собаки, люди тщательно обследовали весь дом, проверяя, не юркнула ли какая-нибудь затаившаяся крыса в темноту стенных шкафов и полок с книгами. Кажется, на этот раз обошлось и они расправились со всеми крысами, но с тех пор Принцессу держали взаперти и из-за боязни бешенства в наморднике. А тут исчезли последние сомнения — крысы охотились друг на друга. Порой они видели, как большая крыса преследует крысу поменьше или как несколько крыс, объединившись в охотничью свору, травят своего одинокого собрата. Казалось, что их стало меньше, но скорее всего, в новой обстановке крысы прятались, стараясь как можно реже попадаться друг другу на глаза. Для Иша, так до конца и не избавившегося от смешанного с омерзением страха, сложившаяся ситуация, когда весь город превратился в огромную лабораторию, открывала уникальные возможности экологических исследований. В самом начале своего прогрессирующего развития, крысы жили за счет еды, оставленной для них человеком и постепенно превращенной в огромный запас и источник живого крысиного мяса. Далее, когда полностью иссякли запасы крупы, сухофруктов, фасоли, по крайней мере для отдельных представителей крысиного племени остался этот второй источник существования. И отсюда следовал очевидный вывод — распространившийся на весь крысиный вид голод вряд ли затронет ее отдельных представителей.
— Сначала не станет старых, слабых, больных и юных, — говорил он. — А потом уже не очень старых, не очень больных, не очень слабых, юных и так Далее.
— И в конце, — вступила Эм, которая порой ставила его в тупик своими странными логическими сравнениями, — и в конце останутся две огромные крысы, которые будут воевать друг с другом, как эти, как их там звали — килкеннейские кошки? Пришлось Ишу объяснять, что, прежде чем такое наступит, крысы станут настолько осторожны и пугливы, что скорее всего перейдут с мясной диеты на вегетарианскую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124