И еще странным показалось Ишу, что после всех этих лет продолжали люди говорить на языке, который не когда назывался английским. Но когда прислушался, то понял — и язык изменился. Потому что, когда произнес молодой слово «смотрите», — звуки не такие, какими должны быть, послышались Ишу. Вместо «с» шипящее «ш» или даже «щ» он услышал. А дым клубами стелился, и они все кашляли немного. А снаружи все сильнее трещало пламя, — видно, горели деревья в саду стоящего неподалеку дома. Собаки до этого лежавшие спокойно, заволновались и стали тихонько поскуливать. Но воздух оставался прохладным, и потому не испытывал Иш страха. И думал он, что могло случиться с остальными. Наверное, уже несколько сотен людей объединяло Племя. Он мог спросить, но тяжким трудом было для Иша произносить слова, а по спокойным лицам молодых мог понять он, что не застал огонь Племя врасплох и не случилось непоправимого. Скорее всего, при первых признаках надвигающегося бедствия покинуло Племя эти места, и наверное, только в самый последний момент вспомнил Джек о старике — который еще и Богом был, — оставленном в одиночестве старого, полуразрушенного дома. Да, сейчас ему гораздо проще и легче было сидеть смотреть, думать и не задавать вопросов. И Иш снова взглянул на лица молодых. Один из них с собакой забавлялся. Подносил руку к собачьей пасти, а потом быстро отдергивал, а пес щелкал клыками и глухо рычал. Смотрел на них Иш, и казалось ему, что пес и человек на одной ступени стояли и были счастливы. А другой вырезал из дерева. Острый нож легко в мягкое дерево входил, и, пока смотрел Иш, стало дерево понемногу принимать законченный образ. И Иш улыбнулся покойно, ибо дерево широким разворотом бедер и полными грудями женской фигурки забелело. И понял Иш, что не изменились молодые. И хотя он даже имен их, кроме Джека, не знал, все они могли быть его внуками или правнуками. И теперь сидели они в похожем на пещеру каменном укрытии между двух скал, играли с собакой и вырезали из дерева сладострастные образы, а внизу бушевало пламя. Цивилизация умерла много лет назад, теперь остатки большого города догорали, а они были счастливы. А может быть, все это и к лучшему? Из пещеры мы вышли и возвратились в пещеру! И если бы был жив тот, и если бы рядом были такие же, как он, — все могло быть иначе. И снова он думал о Джои… Джои! Но кто рассудит, что лучше? И внезапно ощутил Иш жгучее желание жить — жить долго, может быть, сто лет и еще сто лет. Всю жизнь свою наблюдал он пути человеческие на этой земле и хотел сейчас от судьбы лишь одного — позволить ему и дальше смотреть. Какими интересными будут следующий век и следующие за ним тысячелетия. А потом забылся он и сидел тихо, как всякий старый человек, — просто сидел, без сна и без мысли.
И как было уже, станут маленькие племена жить разобщенные между собой и думать будут только о себе и благополучии своего племени, и пути их жизненные разойдутся и очень скоро непохожими сделаются, как даже во времена Первого Человека не было. Причиной тому будут условия выживания и места обитания… Здесь будут жить люди, благоговейный страх испытывая перед Потусторонним Миром, из тех, кто не осмелится помочиться на землю без свершения святой молитвы богам своим. Будут они искусно управлять лодками и с приливной волной плавать по прибрежным шхерам. Пищей им станет рыба, морские моллюски и семена диких трав… А в этих краях темнолицые люди станут жить, и язык их будет непохожим на остальных, и молиться они будут темнолицему лику женщины с ребенком на руках. Они будут держать лошадей и индеек и выращивать маис в низинах рек. Они будут силками ловить кроликов, не не будет у них луков… А здесь еще более темнокожие поселятся. Говорить они будут по-английски, но не будут произносить букву «р», и речь их гортанная малопонятной для остальных станет. Они будут держать свиней и кур и выращивать кукурузу. И еще они будут выращивать хлопок, но не будут знать, зачем он нужен и для чего применить его, разве что станут немного хлопка приносить в дар своему Богу, ибо из преданий знали — великой силой обладал некогда хлопок. А божество их примет обличье аллигатора, и назовут они его Олсэйтн… А в этих краях искусными стрелками из лука люди станут, и их собаки будут обучены облаивать и поднимать зверя и птицу. Они любят собираться вместе и вести жаркие споры. А женщины их ходят с гордо поднятой головой. Символ их божества — молоток, но не всегда с большим почтением обращаются они с этим символом… Будут и другие племена и тоже найдешь в них свои отличия. Но пройдут годы и многочисленными станут племена, и когда пересекутся их пути, вот тогда начнут уходить, размываться отличия между людьми и в облике и в образе мысли. А потом стихийно, без всяких планов, возникнет новая цивилизация и принесет в мир войны.
А скоро все они почувствовали голод и сильную жажду. И когда понемногу стало стихать пламя, и когда разорвалось сплошное кольцо огня, один из молодых выбрался из пещеры. А когда вернулся, то нес в руке старый жестяной чайник. И Иш узнал его — тот самый чайник, что некогда оставили они у ключа с особенно чистой и прозрачной водой. Молодой первому протянул воду Ишу, и тот долго пил прохладную воду. Потом пили все остальные. А когда напились, тот же самый молодой вытащил из кармана голубых джинсов плоскую консервную банку. Этикетка, видно, еще очень давно отлетела от банки, и металл ее толстым слоем ржавчины был покрыт. И когда увидели остальные банку, тут же начался между ними горячий спор: должны ли они попробовать то, что находится в этой банке, или лучше выбросить ее сразу Ведь уже были случаи, когда умирали люди, поев из банок, — так один молодой говорил. И продолжали они спорить яростно, но никто не посмотрел в сторону Иша и не спросил у него совета… Вот если бы на банке была картинка: рыба или фрукты какие-нибудь — вот тогда они бы знали, что там внутри. А один самый осторожный все настаивал, что даже картинка не поможет, потому что ржавчина могла проесть железо и тогда все, что внутри банки заключено, обязательно испортится. А Иш, которого в спор не вовлекали, мог сказать им, что нечего тут спорить, а нужно просто открыть банку и посмотреть, в каком состоянии находится там пища. Но оттого, что стар был Иш и с годами большую мудрость приобрел, понял скоро, что молодые спорят просто ради развлечения и в конце концов обязательно к одному общему мнению придут. И правда, поспорили, поговорили молодые, а потом один из них снял с пояса нож, воткнул в крышку банки, легко взрезал мягкое железо, открывая на всеобщее обозрение красно-коричневую массу ее содержимого. Иш тогда сразу понял — это лосось. А молодые долго обнюхивали банку, пока не пришли к общему мнению, что красная масса не сгнила и пригодна в пищу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124
И как было уже, станут маленькие племена жить разобщенные между собой и думать будут только о себе и благополучии своего племени, и пути их жизненные разойдутся и очень скоро непохожими сделаются, как даже во времена Первого Человека не было. Причиной тому будут условия выживания и места обитания… Здесь будут жить люди, благоговейный страх испытывая перед Потусторонним Миром, из тех, кто не осмелится помочиться на землю без свершения святой молитвы богам своим. Будут они искусно управлять лодками и с приливной волной плавать по прибрежным шхерам. Пищей им станет рыба, морские моллюски и семена диких трав… А в этих краях темнолицые люди станут жить, и язык их будет непохожим на остальных, и молиться они будут темнолицему лику женщины с ребенком на руках. Они будут держать лошадей и индеек и выращивать маис в низинах рек. Они будут силками ловить кроликов, не не будет у них луков… А здесь еще более темнокожие поселятся. Говорить они будут по-английски, но не будут произносить букву «р», и речь их гортанная малопонятной для остальных станет. Они будут держать свиней и кур и выращивать кукурузу. И еще они будут выращивать хлопок, но не будут знать, зачем он нужен и для чего применить его, разве что станут немного хлопка приносить в дар своему Богу, ибо из преданий знали — великой силой обладал некогда хлопок. А божество их примет обличье аллигатора, и назовут они его Олсэйтн… А в этих краях искусными стрелками из лука люди станут, и их собаки будут обучены облаивать и поднимать зверя и птицу. Они любят собираться вместе и вести жаркие споры. А женщины их ходят с гордо поднятой головой. Символ их божества — молоток, но не всегда с большим почтением обращаются они с этим символом… Будут и другие племена и тоже найдешь в них свои отличия. Но пройдут годы и многочисленными станут племена, и когда пересекутся их пути, вот тогда начнут уходить, размываться отличия между людьми и в облике и в образе мысли. А потом стихийно, без всяких планов, возникнет новая цивилизация и принесет в мир войны.
А скоро все они почувствовали голод и сильную жажду. И когда понемногу стало стихать пламя, и когда разорвалось сплошное кольцо огня, один из молодых выбрался из пещеры. А когда вернулся, то нес в руке старый жестяной чайник. И Иш узнал его — тот самый чайник, что некогда оставили они у ключа с особенно чистой и прозрачной водой. Молодой первому протянул воду Ишу, и тот долго пил прохладную воду. Потом пили все остальные. А когда напились, тот же самый молодой вытащил из кармана голубых джинсов плоскую консервную банку. Этикетка, видно, еще очень давно отлетела от банки, и металл ее толстым слоем ржавчины был покрыт. И когда увидели остальные банку, тут же начался между ними горячий спор: должны ли они попробовать то, что находится в этой банке, или лучше выбросить ее сразу Ведь уже были случаи, когда умирали люди, поев из банок, — так один молодой говорил. И продолжали они спорить яростно, но никто не посмотрел в сторону Иша и не спросил у него совета… Вот если бы на банке была картинка: рыба или фрукты какие-нибудь — вот тогда они бы знали, что там внутри. А один самый осторожный все настаивал, что даже картинка не поможет, потому что ржавчина могла проесть железо и тогда все, что внутри банки заключено, обязательно испортится. А Иш, которого в спор не вовлекали, мог сказать им, что нечего тут спорить, а нужно просто открыть банку и посмотреть, в каком состоянии находится там пища. Но оттого, что стар был Иш и с годами большую мудрость приобрел, понял скоро, что молодые спорят просто ради развлечения и в конце концов обязательно к одному общему мнению придут. И правда, поспорили, поговорили молодые, а потом один из них снял с пояса нож, воткнул в крышку банки, легко взрезал мягкое железо, открывая на всеобщее обозрение красно-коричневую массу ее содержимого. Иш тогда сразу понял — это лосось. А молодые долго обнюхивали банку, пока не пришли к общему мнению, что красная масса не сгнила и пригодна в пищу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124