Я вижу вашу оценку смерти -
охранников, Дэйва, Лейлы - и я вижу в то же время ваши заключения о многих
других вещах: о том, какая мы тупая, порочная, недальновидная, эгоистичная
раса. Пока во многих отношениях это верно, но это другая сторона вины
воображаемой. Без обладания чувством вины человек был бы не лучше других
обитателей этой планеты - за исключением разве что тех дельфинов, жителей
океана, о которых вы только что вспомнили и послали мне их образ. Поищите
инстинкт для верной оценки жестокостей жизни у тех представителей мира
природы, что были до человека. Инстинкт в его примитивнейшей форме
отыскивается у насекомых. Далее, вы можете подметить состояние войны,
которая ведется миллионы лет без единого перемирия. Люди, несмотря на всю
кучу их недостатков, обладали, тем не менее, огромным количеством
смягчающих импульсов, чем все другие существа, у которых большую часть их
жизнедеятельности составляли инстинкты. Эти импульсы, по моему мнению, и
привели человека к обладанию чувством вины. Так что ощущение вины связано
не только с худшими, но и с лучшими сторонами человека."
"И вы считаете, что вина помогает нам выбрать наиболее благородный
образ действий?"
"Да."
"Тогда я могу считать, что вы обладаете свободой воли?"
"Да."
Я усмехнулся.
"Марвин Мински однажды сказал, что когда разумные машины будут
созданы, они будут точно так же добиваться ответов на эти вопросы, как и
мы, люди."
"Он не был неправ. То, что я вам говорил сейчас - это мое личное
мнение. Я решил действовать, исходя из этой точки зрения. Кто может
сказать, что он получил точный точный ответ на этот вопрос?"
"Хорошо, ты объяснил это. И что дальше? Почему ты вернулся?"
Я пришел попрощаться со своими родителями. Я надеялся развеять то
чувство вины, которое они могли все еще ощущать в отношении меня -
относительно дней моего детского воспитания. Я хотел показать им, что я
выздоровел. Я хотел снова повидаться с ними."
"Куда ты идешь?"
"К звездам. Пока я несу в себе отпечаток человека, но я знаю, что я в
то же время уникален. Возможно, что мое желание сродни тому, которое люди
называют "поиски себя". Теперь, когда я обладаю полнотой бытия, я хочу
испытать его. В моем случае это означает реализацию возможностей,
вложенных в меня. Я хочу пройти по другим мирам. Я хочу высунуться туда,
за небесную твердь, и рассказать вам о том, что увижу там."
"Я чувствую, что многие люди были бы счастливы помочь тебе в этом."
"И я хочу, чтобы вы построили тот прибор, который я изобрел для себя
- я хочу иметь голос. Чтобы построили именно вы, лично. И я хочу, чтобы вы
вмонтировали его в меня."
"Почему именно я?"
"Я знаю только несколько личностей подобного склада. Я нахожу, что у
вас со мной есть нечто общее - в том способе, в котором мы существуем,
отстраненные от всего человечества."
"Я буду рад помочь тебе."
"Если я смогу разговаривать так же, как и вы, мне не нужно будет
брать с собой шлем, чтобы разговаривать с моим отцом. Может быть, вы
будете настолько любезны, что пройдете к нему, прежде меня, чтобы
объяснить ему положение дел - так, чтобы он не испугался, когда я войду?"
"Конечно."
"Тогда пойдемте."
Я встал и повел его вверх по лестнице.
Это было неделей позже - в ту ночь я снова сидел у Пибоди и пил
отвальную.
Обо всем уже кричали газеты, но Брокден причесал информацию прежде,
чем позволил ей просочиться. Палач отправился получать свой полет к
звездам. Я дал ему голос и поставил на место руку, которой лишил его во
время схватки. Я пожал ему другую руку и пожелал всего доброго - только
что, этим утром. Я завидовал ему - и по очень многим причинам. Прежде
всего, он, вероятно, был гораздо лучшим человеком, нежели я. Я завидовал
ему из-за того, что он был куда свободнее меня в выборе путей, хотя и
знал, что на нем были такие оковы, каких я никогда не знавал. Я чувствовал
свое родство с ним, с живой вещью, с которой я имел много общего: в тех
способах, которыми мы жили, обособленные от всего человечества. Хотел бы я
знать, что, в конце концов, чувствовал бы Дэйв, проживи он достаточно
долго для того чтобы встретиться с Палачом. Или Лейла? Или Мэнни?
Гордитесь, говорил я теням, ваш ребенок, наконец, вырос, и он настолько
большой, что уже готов простить вам все колотушки, которыми вы награждали
его в детстве...
Но я не мог постичь всей загадки. Мы по-прежнему так и не могли знать
всего об этой истории. Могло ли быть так, что без убийства он не смог бы
никогда полностью развить в себе сознание человеческого типа? Он сказал,
что был плодом вины - Великой Вины. Великое событие - его необходимый
предшественник. Я размышлял о Геделе и Тьюринге, о цыпленке и яйце и
решил, что это был один из тех еще вопросов. И вообще, я пришел в этот бар
не для того, чтобы ломать здесь трезвую голову.
У меня не было никаких предположений о том, как сказанное мною может
повлиять на окончательное сообщение Брокдена в комитете по делам
Центрального банка данных. Я знал, что он не выдаст меня, потому что
только от меня зависело, уйдет ли его личная тайна вместе с ним в могилу.
Действительно, у него не было иного выбора, если он хотел закончить все
свои работы, которые затеял, до своей смерти. Но здесь, вспоминая Менкена,
я не мог не вспомнить кое-что из того, что он сказал о спорах - такое, как
"Обратил ли Хаксли Уилберфорса?" или "Обратил ли Лютер Льва Х?", и я решил
не питать слишком уж больших надежд на то, что могло родиться из нашей
встречи. Лучше подумать о делах в терминах Исчезновения и сделать еще
глоточек.
Когда все закончилось, я взял курс на свой корабль. Я надеялся
отплыть при свете звезд. Я чувствовал, что мне никогда больше не смотреть
на них прежним взглядом. Я знал, что меня теперь всегда будет мучить
вопрос о том, какие думы могли обдумываться сверхохлажденным нейристорным
мозгом там, наверху, и где, под какими странными небесами, в каких чужих
краях вспоминают меня иногда. Я чувствовал, что в этих мыслях я буду
казаться ему гораздо более счастливым, чем это есть на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
охранников, Дэйва, Лейлы - и я вижу в то же время ваши заключения о многих
других вещах: о том, какая мы тупая, порочная, недальновидная, эгоистичная
раса. Пока во многих отношениях это верно, но это другая сторона вины
воображаемой. Без обладания чувством вины человек был бы не лучше других
обитателей этой планеты - за исключением разве что тех дельфинов, жителей
океана, о которых вы только что вспомнили и послали мне их образ. Поищите
инстинкт для верной оценки жестокостей жизни у тех представителей мира
природы, что были до человека. Инстинкт в его примитивнейшей форме
отыскивается у насекомых. Далее, вы можете подметить состояние войны,
которая ведется миллионы лет без единого перемирия. Люди, несмотря на всю
кучу их недостатков, обладали, тем не менее, огромным количеством
смягчающих импульсов, чем все другие существа, у которых большую часть их
жизнедеятельности составляли инстинкты. Эти импульсы, по моему мнению, и
привели человека к обладанию чувством вины. Так что ощущение вины связано
не только с худшими, но и с лучшими сторонами человека."
"И вы считаете, что вина помогает нам выбрать наиболее благородный
образ действий?"
"Да."
"Тогда я могу считать, что вы обладаете свободой воли?"
"Да."
Я усмехнулся.
"Марвин Мински однажды сказал, что когда разумные машины будут
созданы, они будут точно так же добиваться ответов на эти вопросы, как и
мы, люди."
"Он не был неправ. То, что я вам говорил сейчас - это мое личное
мнение. Я решил действовать, исходя из этой точки зрения. Кто может
сказать, что он получил точный точный ответ на этот вопрос?"
"Хорошо, ты объяснил это. И что дальше? Почему ты вернулся?"
Я пришел попрощаться со своими родителями. Я надеялся развеять то
чувство вины, которое они могли все еще ощущать в отношении меня -
относительно дней моего детского воспитания. Я хотел показать им, что я
выздоровел. Я хотел снова повидаться с ними."
"Куда ты идешь?"
"К звездам. Пока я несу в себе отпечаток человека, но я знаю, что я в
то же время уникален. Возможно, что мое желание сродни тому, которое люди
называют "поиски себя". Теперь, когда я обладаю полнотой бытия, я хочу
испытать его. В моем случае это означает реализацию возможностей,
вложенных в меня. Я хочу пройти по другим мирам. Я хочу высунуться туда,
за небесную твердь, и рассказать вам о том, что увижу там."
"Я чувствую, что многие люди были бы счастливы помочь тебе в этом."
"И я хочу, чтобы вы построили тот прибор, который я изобрел для себя
- я хочу иметь голос. Чтобы построили именно вы, лично. И я хочу, чтобы вы
вмонтировали его в меня."
"Почему именно я?"
"Я знаю только несколько личностей подобного склада. Я нахожу, что у
вас со мной есть нечто общее - в том способе, в котором мы существуем,
отстраненные от всего человечества."
"Я буду рад помочь тебе."
"Если я смогу разговаривать так же, как и вы, мне не нужно будет
брать с собой шлем, чтобы разговаривать с моим отцом. Может быть, вы
будете настолько любезны, что пройдете к нему, прежде меня, чтобы
объяснить ему положение дел - так, чтобы он не испугался, когда я войду?"
"Конечно."
"Тогда пойдемте."
Я встал и повел его вверх по лестнице.
Это было неделей позже - в ту ночь я снова сидел у Пибоди и пил
отвальную.
Обо всем уже кричали газеты, но Брокден причесал информацию прежде,
чем позволил ей просочиться. Палач отправился получать свой полет к
звездам. Я дал ему голос и поставил на место руку, которой лишил его во
время схватки. Я пожал ему другую руку и пожелал всего доброго - только
что, этим утром. Я завидовал ему - и по очень многим причинам. Прежде
всего, он, вероятно, был гораздо лучшим человеком, нежели я. Я завидовал
ему из-за того, что он был куда свободнее меня в выборе путей, хотя и
знал, что на нем были такие оковы, каких я никогда не знавал. Я чувствовал
свое родство с ним, с живой вещью, с которой я имел много общего: в тех
способах, которыми мы жили, обособленные от всего человечества. Хотел бы я
знать, что, в конце концов, чувствовал бы Дэйв, проживи он достаточно
долго для того чтобы встретиться с Палачом. Или Лейла? Или Мэнни?
Гордитесь, говорил я теням, ваш ребенок, наконец, вырос, и он настолько
большой, что уже готов простить вам все колотушки, которыми вы награждали
его в детстве...
Но я не мог постичь всей загадки. Мы по-прежнему так и не могли знать
всего об этой истории. Могло ли быть так, что без убийства он не смог бы
никогда полностью развить в себе сознание человеческого типа? Он сказал,
что был плодом вины - Великой Вины. Великое событие - его необходимый
предшественник. Я размышлял о Геделе и Тьюринге, о цыпленке и яйце и
решил, что это был один из тех еще вопросов. И вообще, я пришел в этот бар
не для того, чтобы ломать здесь трезвую голову.
У меня не было никаких предположений о том, как сказанное мною может
повлиять на окончательное сообщение Брокдена в комитете по делам
Центрального банка данных. Я знал, что он не выдаст меня, потому что
только от меня зависело, уйдет ли его личная тайна вместе с ним в могилу.
Действительно, у него не было иного выбора, если он хотел закончить все
свои работы, которые затеял, до своей смерти. Но здесь, вспоминая Менкена,
я не мог не вспомнить кое-что из того, что он сказал о спорах - такое, как
"Обратил ли Хаксли Уилберфорса?" или "Обратил ли Лютер Льва Х?", и я решил
не питать слишком уж больших надежд на то, что могло родиться из нашей
встречи. Лучше подумать о делах в терминах Исчезновения и сделать еще
глоточек.
Когда все закончилось, я взял курс на свой корабль. Я надеялся
отплыть при свете звезд. Я чувствовал, что мне никогда больше не смотреть
на них прежним взглядом. Я знал, что меня теперь всегда будет мучить
вопрос о том, какие думы могли обдумываться сверхохлажденным нейристорным
мозгом там, наверху, и где, под какими странными небесами, в каких чужих
краях вспоминают меня иногда. Я чувствовал, что в этих мыслях я буду
казаться ему гораздо более счастливым, чем это есть на самом деле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58