и другие джентльмены, сопровождавшие его соперника.
Но ему пришлось испытывать страх не только в тот день. Город был снова возбужден и в следующее воскресенье, когда стало известно, что мистер Э. намеревается из Данмена идти туда в церковь. Жители, как и раньше, собрались встретить его и проводили до дверей церкви с кликами, которые столь устрашили его дядю, что тот поспешно удрал в лодке и вскоре окончательно покинул эти места.
Почти невозможно перечислить способы, к которым пришлось прибегать одной стороне для ускорения судебного процесса, а другой - для его отсрочки. Враги юного джентльмена, убедившись в том, что, несмотря на все их увертки и ловкость, процесса не избежать, снова предприняли попытки убить юношу и его покровителя, измышляя все возможные препятствия для ведения дела, какие хитрость могла изобрести, злодейство - выполнить и могущественное влияние закрепить. Но все эти затруднения преодолевались благодаря бдительности, постоянству, мужеству и проницательности мистера М.
Наконец, все же состоялся судебный процесс, продолжавшийся с 11 по 26 ноября. Решение было вынесено в пользу истца судом присяжных, в состав которого входили такие джентльмены, подобных коим нелегко найти в анналах любой страны, если принять во внимание их известность и состояние, - судом, который нельзя было заподозрить в предубеждении, ибо никто из его состава не знал мистера Э.; это станет очевидным еще и потому, что некий джентльмен, живший по соседству и приходившийся племянником старшине присяжных, знакомый кое-кому из них, лишился значительного поместья благодаря такому решению.
Это решение, - продолжал священник, - встречено было с полным удовлетворением теми, кто был осведомлен о судопроизводстве и о поведении сторон, вовлеченных в борьбу, а в особенности теми, кто присутствовал, как я, на суде и имел возможность наблюдать дававших показание лиц. Все свидетели со стороны лорда Э. являлись либо его арендаторами, зависимыми от него людьми и его собутыльниками, либо лицами, заинтересованными в исходе процесса и прибегавшими к самым низким уловкам. Многие из них вели распутный образ жизни и не заслуживали никакого доверия; те же, что, отличаясь незавидною репутацией, имели тем не менее чин полковника (если не считать полковника Л-са, который ровно ничего не сказал и доставлен был туда только для того, чтобы внушить доверие ко всей компании), были так уморительны и давали такие противоречивые и нелепые показания, что ни один суд не мог бы им поверить.
С другой стороны, нельзя было не заметить, что племянник и мистер М., его главный руководитель, чужие в этой стране и не знавшие людей, с которыми имели дело, вынуждены были представить суду доказательства, часть коих была явно навязана их противниками с целью причинить вред. Обнаружилось также, что выставленные мистером Э. свидетели совсем с ним не связаны и ни в какой зависимости от него не находятся, и потому на их показания он влиять не мог; ибо почти никого он не видел с детства до дня процесса, а многие из них, люди бедные и не удостоившиеся звания полковника, были, однако, ничем не запятнаны, и таких людей нельзя склонить на дурное дело. Ясно было также, что присяжные, честность, независимость и проницательность которых вызывали уважение всех, кто их знал, не встретили ни малейших затруднений, вынося решение, так как не прошло и получаса, как они с ним вернулись из совещательной комнаты. Они не могли не увидеть полного неравенства сторон и великих преимуществ, которыми располагал дядя по сравнению с племянником, на чьей стороне были только истина и справедливость, - располагал ими благодаря своему огромному состоянию, власти и влиянию в тех краях, где он родился; не могли ускользнуть от их внимания и характеристические особенности противников. Присяжные не могли не видеть, что человек, который, по общему признанию, продал своего племянника в рабство и по его возвращении жестоко его преследовал, пытаясь лишить жизни, якобы на законном основании, и проявляя исключительную хитрость и ловкость в подборе свидетелей, - что этот человек тем более способен выказать такой же талант в том случае, когда все поставлено на карту; в особенности же, если за ним стоит немало людей, заинтересованных, подобно ему, и отличающихся такими же способностями.
От присяжных не могло также ускользнуть, каким образом давали свои показания свидетели, и благодаря этому они подметили и другие обстоятельства, отличающие правду от лжи, из коих некоторые невозможно было передать в напечатанном отчете, как бы он ни был точен. Итак, присяжные могли лучше судить обо всех данных, которые легли в основу их решения, чем лица, не имевшие той возможности, какую имели они.
Таково, мистер Пикль, мое суждение об этом знаменитом процессе. И после моего возвращения в Англию, два года спустя, я не мог не пожалеть о самоуверенности тех людей, которые на таком расстоянии осмеливались выносить свой окончательный приговор, как будто знали обо всех тайнах дела или были присяжными в этом процессе. И опирались они только на заявления агентов лорда Э. и поддельные печатные отчеты, ловко смастеренные для того, чтобы вводить в заблуждение и обманывать.
Но вернемся к рассказу. Лорд Э., ответчик по делу, был так уверен в обоснованности иска своего оклеветанного племянника и в своем проигрыше дела, что распорядился заготовить кассационную жалобу еще до окончания процесса; как только было вынесено решение, он немедленно подал жалобу, хотя прекрасно знал, что оснований для обжалования нет. Сделано это было только для того, чтобы причинить неприятность и оттянуть исполнение: он хотел воспрепятствовать мистеру Э. воспользоваться небольшим поместьем, возвращенным по суду, так как, исчерпав свои скудные средства, тот мог не найти денег для защиты своих прав. Благодаря тому, что закон был позорно обойден, поместье не возвращено и по сей день, хотя у лорда Э. не было и тени основания для обжалования.
Лорд Э. был не единственным противником мистера Э. Все представители разных ветвей рода Э., тяжущиеся друг с другом еще со дня смерти графа Э. о разделе его имущества, ныне объединились против несчастного джентльмена. Они заключили соглашение, по которому дядя передал немало поместий лицам, не имевшим права ими владеть, только для того, чтобы перетянуть их на свою сторону против племянника и с их помощью удержать часть незаконно захваченного имущества.
Эти союзники, посоветовавшись меж собой, убедились в том, что с каждым днем позиция мистера Э. укрепляется благодаря появлению новых свидетелей, пользующихся значительным влиянием, о которых ранее не было слышно, и что есть только одна возможность помешать ему воспользоваться в ближайшем времени своим правом, следствием чего явится их разорение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271
Но ему пришлось испытывать страх не только в тот день. Город был снова возбужден и в следующее воскресенье, когда стало известно, что мистер Э. намеревается из Данмена идти туда в церковь. Жители, как и раньше, собрались встретить его и проводили до дверей церкви с кликами, которые столь устрашили его дядю, что тот поспешно удрал в лодке и вскоре окончательно покинул эти места.
Почти невозможно перечислить способы, к которым пришлось прибегать одной стороне для ускорения судебного процесса, а другой - для его отсрочки. Враги юного джентльмена, убедившись в том, что, несмотря на все их увертки и ловкость, процесса не избежать, снова предприняли попытки убить юношу и его покровителя, измышляя все возможные препятствия для ведения дела, какие хитрость могла изобрести, злодейство - выполнить и могущественное влияние закрепить. Но все эти затруднения преодолевались благодаря бдительности, постоянству, мужеству и проницательности мистера М.
Наконец, все же состоялся судебный процесс, продолжавшийся с 11 по 26 ноября. Решение было вынесено в пользу истца судом присяжных, в состав которого входили такие джентльмены, подобных коим нелегко найти в анналах любой страны, если принять во внимание их известность и состояние, - судом, который нельзя было заподозрить в предубеждении, ибо никто из его состава не знал мистера Э.; это станет очевидным еще и потому, что некий джентльмен, живший по соседству и приходившийся племянником старшине присяжных, знакомый кое-кому из них, лишился значительного поместья благодаря такому решению.
Это решение, - продолжал священник, - встречено было с полным удовлетворением теми, кто был осведомлен о судопроизводстве и о поведении сторон, вовлеченных в борьбу, а в особенности теми, кто присутствовал, как я, на суде и имел возможность наблюдать дававших показание лиц. Все свидетели со стороны лорда Э. являлись либо его арендаторами, зависимыми от него людьми и его собутыльниками, либо лицами, заинтересованными в исходе процесса и прибегавшими к самым низким уловкам. Многие из них вели распутный образ жизни и не заслуживали никакого доверия; те же, что, отличаясь незавидною репутацией, имели тем не менее чин полковника (если не считать полковника Л-са, который ровно ничего не сказал и доставлен был туда только для того, чтобы внушить доверие ко всей компании), были так уморительны и давали такие противоречивые и нелепые показания, что ни один суд не мог бы им поверить.
С другой стороны, нельзя было не заметить, что племянник и мистер М., его главный руководитель, чужие в этой стране и не знавшие людей, с которыми имели дело, вынуждены были представить суду доказательства, часть коих была явно навязана их противниками с целью причинить вред. Обнаружилось также, что выставленные мистером Э. свидетели совсем с ним не связаны и ни в какой зависимости от него не находятся, и потому на их показания он влиять не мог; ибо почти никого он не видел с детства до дня процесса, а многие из них, люди бедные и не удостоившиеся звания полковника, были, однако, ничем не запятнаны, и таких людей нельзя склонить на дурное дело. Ясно было также, что присяжные, честность, независимость и проницательность которых вызывали уважение всех, кто их знал, не встретили ни малейших затруднений, вынося решение, так как не прошло и получаса, как они с ним вернулись из совещательной комнаты. Они не могли не увидеть полного неравенства сторон и великих преимуществ, которыми располагал дядя по сравнению с племянником, на чьей стороне были только истина и справедливость, - располагал ими благодаря своему огромному состоянию, власти и влиянию в тех краях, где он родился; не могли ускользнуть от их внимания и характеристические особенности противников. Присяжные не могли не видеть, что человек, который, по общему признанию, продал своего племянника в рабство и по его возвращении жестоко его преследовал, пытаясь лишить жизни, якобы на законном основании, и проявляя исключительную хитрость и ловкость в подборе свидетелей, - что этот человек тем более способен выказать такой же талант в том случае, когда все поставлено на карту; в особенности же, если за ним стоит немало людей, заинтересованных, подобно ему, и отличающихся такими же способностями.
От присяжных не могло также ускользнуть, каким образом давали свои показания свидетели, и благодаря этому они подметили и другие обстоятельства, отличающие правду от лжи, из коих некоторые невозможно было передать в напечатанном отчете, как бы он ни был точен. Итак, присяжные могли лучше судить обо всех данных, которые легли в основу их решения, чем лица, не имевшие той возможности, какую имели они.
Таково, мистер Пикль, мое суждение об этом знаменитом процессе. И после моего возвращения в Англию, два года спустя, я не мог не пожалеть о самоуверенности тех людей, которые на таком расстоянии осмеливались выносить свой окончательный приговор, как будто знали обо всех тайнах дела или были присяжными в этом процессе. И опирались они только на заявления агентов лорда Э. и поддельные печатные отчеты, ловко смастеренные для того, чтобы вводить в заблуждение и обманывать.
Но вернемся к рассказу. Лорд Э., ответчик по делу, был так уверен в обоснованности иска своего оклеветанного племянника и в своем проигрыше дела, что распорядился заготовить кассационную жалобу еще до окончания процесса; как только было вынесено решение, он немедленно подал жалобу, хотя прекрасно знал, что оснований для обжалования нет. Сделано это было только для того, чтобы причинить неприятность и оттянуть исполнение: он хотел воспрепятствовать мистеру Э. воспользоваться небольшим поместьем, возвращенным по суду, так как, исчерпав свои скудные средства, тот мог не найти денег для защиты своих прав. Благодаря тому, что закон был позорно обойден, поместье не возвращено и по сей день, хотя у лорда Э. не было и тени основания для обжалования.
Лорд Э. был не единственным противником мистера Э. Все представители разных ветвей рода Э., тяжущиеся друг с другом еще со дня смерти графа Э. о разделе его имущества, ныне объединились против несчастного джентльмена. Они заключили соглашение, по которому дядя передал немало поместий лицам, не имевшим права ими владеть, только для того, чтобы перетянуть их на свою сторону против племянника и с их помощью удержать часть незаконно захваченного имущества.
Эти союзники, посоветовавшись меж собой, убедились в том, что с каждым днем позиция мистера Э. укрепляется благодаря появлению новых свидетелей, пользующихся значительным влиянием, о которых ранее не было слышно, и что есть только одна возможность помешать ему воспользоваться в ближайшем времени своим правом, следствием чего явится их разорение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271