затем он присовокупил, что если бы он (живописец) склонен был ответить на клеветнические его нападки, то собственные произведения республиканца доставили бы обильный материал для насмешек и критики.
После долгих пререканий и уговоров мир был, наконец, заключен на том условии, что в будущем доктор никогда не упомянет о Клеопатре, если ему нечего сказать в похвалу ей, а Пелит, ввиду того, что был зачинщиком, зарисует видение врача, дабы оно было выгравировано и помещено в сборнике его од.
ГЛАВА LXII
Путники отправляются в Антверпен, где живописец дает волю своему энтузиазму
Наш путешественник, потерпев неудачу во всех своих попытках отыскать потерянную Аманду, уступил, наконец, увещаниям гувернера и дорожных спутников, которые, исключительно из любезности к нему, продлили свое пребывание здесь по крайней мере еще на шесть дней. Были наняты две почтовые кареты с тремя верховыми лошадьми, и поутру они выехали из Брюсселя, пообедали в Мехельне и около восьми часов вечера прибыли в славный город Антверпен. Во время этого путешествия Пелит пребывал в прекраснейшем расположении духа, окрыленный надеждой увидеть город, где родился Рубенс, к которому он относился с восторженной любовью. Он клялся, что радость, испытываемая им, равна радости мусульманина в последний день его пути в Мекку и что он почитает себя уроженцем Антверпена, будучи столь близко знаком с прославленным антверпенским гражданином, от которого, можно полагать, он ведет свое происхождение, ибо карандаш его с удивительной легкостью воспроизводит манеру этого великого человека, а физиономии его не хватает только усов и бороды для полного сходства с лицом сего фламандца. Он поведал им, что, гордясь этим сходством и желая сделать его еще более разительным, он однажды решил не касаться своего лица бритвой и упорствовал в этом намерении, несмотря на бесконечные упреки миссис Пелит, которая, будучи в ту пору беременной, находила вид его столь ужасным, что ежедневно опасалась выкидыша, и, наконец, открыто пригрозила ему освидетельствовать его умственные способности и ходатайствовать перед Канцлерским судом об учреждении опеки.
По этому поводу доктор заметил, что человек, который не может устоять перед назойливой женщиной, никогда не сделается великим; что живописцам и поэтам не следует иметь иных жен, кроме муз; если же они по воле фортуны обременены семьей, то пусть заботливо остерегаются той гибельной слабости, которую незаслуженно удостоили наименования "естественная привязанность", и не питают никакого уважения к нелепым обычаям света.
- Если бы вас на короткий срок признали сумасшедшим, - сказал он, - вы могли бы с честью выйти из испытания, предъявив такое произведение, которое подняло бы вас на высоту, не досягаемую для нареканий. Сам Софокл, сей знаменитый трагический поэт, прозванный за сладость своих стихов "melitta", сиречь "пчела", навлек на себя в старости такое же обвинение со стороны родных своих детей, которые, видя, как он пренебрегает делами семьи и всецело отдается поэзии, привели его к судье как человека, чей рассудок столь пострадал от преклонных лет, что отныне он уже неспособен управлять своим домом; тогда сей почтенный бард предъявил свою трагедию ("ОEdipus epi Kolono" "Эдип в Колоне" (греч.)) - произведение, только что им законченное; оно было прочтено, после чего его не только не признали слабоумным, но отпустили, осыпав восторженными похвалами. Хотел бы я, чтобы ваша борода и усы получили признание столь же авторитетное. Впрочем, боюсь, как бы вы не очутились в положении тех учеников одного философа, которые пили декокт из семян тмина, дабы обрести такую же бледность, какою отличалось лицо их учителя, надеясь, что, изнурив себя, они сделаются такими же учеными, как их наставник.
Живописец, уязвленный этим сарказмом, отвечал:
- Или в положении тех знатоков искусства, которые, говоря по-гречески, поедая салякакабию и притворяясь, будто им являются видения, воображают, что равны древним талантами и гением.
Врач резко ответил на оскорбление, Пелит ему возразил, и спор продолжался до тех пор, пока они не въехали в ворота Антверпена, после чего поклонник Рубенса разразился восторженными возгласами, которые положили конец диспуту и привлекли внимание жителей, многие из коих пожимали плечами и показывали себе на лоб, лукаво намекая, что почитают бедного джентльмена помешанным.
Как только они подъехали к гостинице, сей псевдоэнтузиаст предложил посетить знаменитую церковь, где, как ему сообщили, находятся некоторые картины его учителя, и был чрезвычайно огорчен, узнав, что может попасть туда только на следующий день. Он поднялся на рассвете с таким шумом и грохотом, что разбудил своих спутников, и Перигрин решил его наказать, причинив ему какое-нибудь новое огорчение, и, одеваясь, придумал способ добиться дуэли между ним и доктором, причем надеялся, что поведение обоих даст ему возможность повеселиться от души.
Взяв с собой одного из тех проводников, которые всегда предлагают свои услуги только что прибывшим иностранцам, они отправились в дом некоего джентльмена, имевшего превосходное собрание картин, и хотя большая их часть принадлежала кисти любимого его художника, Пелит осудил их гуртом, ибо Пикль предварительно уведомил его, что среди них нет ни одного произведения Рубенса.
После этого они посетили так называемую Академию живописи, где находилось множество плохих картин, в которых наш живописец, опираясь на тот же источник сведений, узнал манеру Питера Пауля и не поскупился на выражения восторга.
Из этого музея они перешли в знаменитый собор, где, подойдя к могиле Рубенса, чудак-живописец упал на колени и стал поклоняться ей с таким благоговением, что проводник, возмущенный его суеверием, заставил его подняться и с жаром заявил, что человек, здесь погребенный, был отнюдь не святым, но таким же великим грешником, как он сам, а если он находится в молитвенном расположении духа, то направо, в трех ярдах отсюда, есть часовня пресвятой девы, куда он может удалиться. Живописец почитал себя обязанным проявлять необычайное воодушевление, покуда он живет в городе, где родился Рубенс, а потому все его поведение отличалось преувеличенной восторженностью, выражавшейся в безумных возгласах, судорожных подергиваниях и нелепой жестикуляции. Предаваясь чудачествам, он увидел, как старый седобородый капуцин, взойдя на кафедру, обратился с проповедью к пастве с такою страстностью и с такими выразительными жестами, что Пелит был им пленен и, громко воскликнув: "Клянусь богом! Вот превосходный Павел, проповедующий в Афинах!" - выхватил из кармана карандаш и записную книжку и начал стремительно и возбужденно зарисовывать оратора, приговаривая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271
После долгих пререканий и уговоров мир был, наконец, заключен на том условии, что в будущем доктор никогда не упомянет о Клеопатре, если ему нечего сказать в похвалу ей, а Пелит, ввиду того, что был зачинщиком, зарисует видение врача, дабы оно было выгравировано и помещено в сборнике его од.
ГЛАВА LXII
Путники отправляются в Антверпен, где живописец дает волю своему энтузиазму
Наш путешественник, потерпев неудачу во всех своих попытках отыскать потерянную Аманду, уступил, наконец, увещаниям гувернера и дорожных спутников, которые, исключительно из любезности к нему, продлили свое пребывание здесь по крайней мере еще на шесть дней. Были наняты две почтовые кареты с тремя верховыми лошадьми, и поутру они выехали из Брюсселя, пообедали в Мехельне и около восьми часов вечера прибыли в славный город Антверпен. Во время этого путешествия Пелит пребывал в прекраснейшем расположении духа, окрыленный надеждой увидеть город, где родился Рубенс, к которому он относился с восторженной любовью. Он клялся, что радость, испытываемая им, равна радости мусульманина в последний день его пути в Мекку и что он почитает себя уроженцем Антверпена, будучи столь близко знаком с прославленным антверпенским гражданином, от которого, можно полагать, он ведет свое происхождение, ибо карандаш его с удивительной легкостью воспроизводит манеру этого великого человека, а физиономии его не хватает только усов и бороды для полного сходства с лицом сего фламандца. Он поведал им, что, гордясь этим сходством и желая сделать его еще более разительным, он однажды решил не касаться своего лица бритвой и упорствовал в этом намерении, несмотря на бесконечные упреки миссис Пелит, которая, будучи в ту пору беременной, находила вид его столь ужасным, что ежедневно опасалась выкидыша, и, наконец, открыто пригрозила ему освидетельствовать его умственные способности и ходатайствовать перед Канцлерским судом об учреждении опеки.
По этому поводу доктор заметил, что человек, который не может устоять перед назойливой женщиной, никогда не сделается великим; что живописцам и поэтам не следует иметь иных жен, кроме муз; если же они по воле фортуны обременены семьей, то пусть заботливо остерегаются той гибельной слабости, которую незаслуженно удостоили наименования "естественная привязанность", и не питают никакого уважения к нелепым обычаям света.
- Если бы вас на короткий срок признали сумасшедшим, - сказал он, - вы могли бы с честью выйти из испытания, предъявив такое произведение, которое подняло бы вас на высоту, не досягаемую для нареканий. Сам Софокл, сей знаменитый трагический поэт, прозванный за сладость своих стихов "melitta", сиречь "пчела", навлек на себя в старости такое же обвинение со стороны родных своих детей, которые, видя, как он пренебрегает делами семьи и всецело отдается поэзии, привели его к судье как человека, чей рассудок столь пострадал от преклонных лет, что отныне он уже неспособен управлять своим домом; тогда сей почтенный бард предъявил свою трагедию ("ОEdipus epi Kolono" "Эдип в Колоне" (греч.)) - произведение, только что им законченное; оно было прочтено, после чего его не только не признали слабоумным, но отпустили, осыпав восторженными похвалами. Хотел бы я, чтобы ваша борода и усы получили признание столь же авторитетное. Впрочем, боюсь, как бы вы не очутились в положении тех учеников одного философа, которые пили декокт из семян тмина, дабы обрести такую же бледность, какою отличалось лицо их учителя, надеясь, что, изнурив себя, они сделаются такими же учеными, как их наставник.
Живописец, уязвленный этим сарказмом, отвечал:
- Или в положении тех знатоков искусства, которые, говоря по-гречески, поедая салякакабию и притворяясь, будто им являются видения, воображают, что равны древним талантами и гением.
Врач резко ответил на оскорбление, Пелит ему возразил, и спор продолжался до тех пор, пока они не въехали в ворота Антверпена, после чего поклонник Рубенса разразился восторженными возгласами, которые положили конец диспуту и привлекли внимание жителей, многие из коих пожимали плечами и показывали себе на лоб, лукаво намекая, что почитают бедного джентльмена помешанным.
Как только они подъехали к гостинице, сей псевдоэнтузиаст предложил посетить знаменитую церковь, где, как ему сообщили, находятся некоторые картины его учителя, и был чрезвычайно огорчен, узнав, что может попасть туда только на следующий день. Он поднялся на рассвете с таким шумом и грохотом, что разбудил своих спутников, и Перигрин решил его наказать, причинив ему какое-нибудь новое огорчение, и, одеваясь, придумал способ добиться дуэли между ним и доктором, причем надеялся, что поведение обоих даст ему возможность повеселиться от души.
Взяв с собой одного из тех проводников, которые всегда предлагают свои услуги только что прибывшим иностранцам, они отправились в дом некоего джентльмена, имевшего превосходное собрание картин, и хотя большая их часть принадлежала кисти любимого его художника, Пелит осудил их гуртом, ибо Пикль предварительно уведомил его, что среди них нет ни одного произведения Рубенса.
После этого они посетили так называемую Академию живописи, где находилось множество плохих картин, в которых наш живописец, опираясь на тот же источник сведений, узнал манеру Питера Пауля и не поскупился на выражения восторга.
Из этого музея они перешли в знаменитый собор, где, подойдя к могиле Рубенса, чудак-живописец упал на колени и стал поклоняться ей с таким благоговением, что проводник, возмущенный его суеверием, заставил его подняться и с жаром заявил, что человек, здесь погребенный, был отнюдь не святым, но таким же великим грешником, как он сам, а если он находится в молитвенном расположении духа, то направо, в трех ярдах отсюда, есть часовня пресвятой девы, куда он может удалиться. Живописец почитал себя обязанным проявлять необычайное воодушевление, покуда он живет в городе, где родился Рубенс, а потому все его поведение отличалось преувеличенной восторженностью, выражавшейся в безумных возгласах, судорожных подергиваниях и нелепой жестикуляции. Предаваясь чудачествам, он увидел, как старый седобородый капуцин, взойдя на кафедру, обратился с проповедью к пастве с такою страстностью и с такими выразительными жестами, что Пелит был им пленен и, громко воскликнув: "Клянусь богом! Вот превосходный Павел, проповедующий в Афинах!" - выхватил из кармана карандаш и записную книжку и начал стремительно и возбужденно зарисовывать оратора, приговаривая:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271