Затем он снова предложил пистолеты, которые были отвергнуты, как и раньше, после чего подозвал двух своих помощников и приказал им окунуть его в канал.
Это распоряжение было дано и исполнено чуть ли не в одну секунду, к невыразимому ужасу и смятению бедного трепещущего пациента, который, будучи погружен в воду, заметался, как тонущая крыса, визгливо взывая о помощи и отмщении. Крики его были услышаны направлявшимся сюда патрулем, который взял его под свое покровительство и, вняв его жалобе и объяснению, погнался за нашим героем и его слугами, которые были вскоре настигнуты и окружены. Как ни был стремителен и безрассуден молодой джентльмен, однако он не стал обороняться против шеренги мушкетеров, хотя Пайпс и выхватил свой кортик; но Перигрин сдался, не оказывая сопротивления, и был препровожден на гауптвахту, где офицер, очарованный его внешностью и манерами, обошелся с ним весьма учтиво. Выслушав рассказ о его приключении, он уверил его, что принц примет эту историю как tour de jeunesse Проделка молодости (франц.) и даст приказ о немедленном его освобождении.
На следующее утро этот офицер, явившись с докладом, дал столь благоприятный отзыв об арестованном, что нашего героя должны были вот-вот освободить, но тут Хорнбек подал жалобу, обвиняя его в покушении на убийство и прося, чтобы его приговорили к такому наказанию, какое его высочество сочтет соответствующим характеру преступления. Принц, приведенный в замешательство этой петицией, в результате коей предвидел необходимость нанести обиду британскому подданному, послал за истцом, о котором уже слыхал, и лично упрашивал его отказаться от преследования, каковое послужит только к разоблачению его же собственного позора. Но Хорнбек был слишком взбешен, чтобы внимать таким советам, и настойчиво требовал суда над арестованным, которого изобразил как подозрительного искателя приключений, не раз покушавшегося на его честь и жизнь. Принц Карл заявил, что совет он дал в качестве друга; но раз Хорнбек настаивает на том, чтобы было поступлено по закону, дело будет расследовано и решено сообразно требованиям справедливости и истины.
Когда проситель, заручившись этим обещанием, удалился, ответчик в свою очередь предстал перед судьей, чье расположение к нему в значительной мере охладело после того, как его противник опорочил его происхождение и репутацию.
ГЛАВА LXI
Перигрин освобожден. - Джолтер сбит с толку его загадочным поведением. - Между поэтом и живописцем разгорается спор, который прекращен благодаря вмешательству их, дорожных. спутников
Наш герой, угадав по некоторым фразам, сорвавшимся у принца, что его принимают за шулера и мошенника, попросил позволения послать кое за какими бумагами, которые должны восстановить его доброе имя, рассеяв наветы его противника. Добившись разрешения, он написал письмо своему гувернеру, выражая желание, чтобы тот принес ему рекомендательные письма, полученные от британского посла в Париже, и другие документы, которые, по его мнению, подтверждали его прекрасную репутацию.
Записка была вручена одному из младших дежурных офицеров, который доставил ее в гостиницу и пожелал видеть мистера Джолтера. Пелит, случайно стоявший у двери, когда явился этот вестник, и слышавший, как тот осведомляется о воспитателе, ворвался прямо в комнату сего джентльмена и с явной тревогой сообщил ему, что громадного роста солдат с чудовищными усами и в меховой шапке величиной с бушель справляется о нем у двери. Бедный гувернер задрожал при этом известии, хотя не знал за собой таких проступков, которые могли бы привлечь внимание правительства. Когда офицер появился в дверях спальни, волнение его усилилось до такой степени, что рассудок его покинул, и посланец должен был трижды объяснять цель своего прихода, прежде чем тот уразумел смысл его слов и отважился взять доставленное письмо. Наконец, он собрался с духом и прочитал письмо, после чего ужас его сменился беспокойством. Страх подсказывал ему, что Перигрин заключен в темницу за какое-то преступление.
В тревоге он бросился к чемодану и, выхватив связку бумаг, последовал за своим проводником, сопутствуемый Пелитом, которому намекнул о своих опасениях. Когда они проходили мимо солдат, стоявших под ружьем, у обоих замерло сердце, а когда их ввели в кабинет, физиономия Джолтера выражала такой беспредельный ужас, что принц, при виде его отчаяния, милостиво утешил его, сказав, что бояться ему нечего. Ободренный этими словами, он оправилсянастолько, что понял желание своего воспитанника, просившего предъявить письма посла; некоторые из них не были запечатаны, и их немедленнно прочел его высочество, который был лично знаком с автором и знал кое-кого из аристократов, которым они были адресованы. Эти рекомендации были так тепло написаны и изображали молодого джентльмена в таком выгодном свете, что принц, убедившись в несправедливости обвинений Хорнбека, опорочившего его репутацию, взял нашего героя за руку, попросил прощения за сомнение в его благородстве, объявил его с этой минуты на свободе, отдал приказ выпустить его слуг и обещал Перигрину свою защиту и покровительство, покуда тот остается в Австрийских Нидерландах. В то же время он предостерег его против опрометчивых галантных похождений и взял с него слово чести, что он откажется от преследования Хорнбека во время своего пребывания в этом городе.
Преступник, столь почетно оправданный, поблагодарил принца в самых почтительных выражениях за его великодушие и искренность и удалился со своими друзьями, которые были изумлены и не знали, что думать по поводу всего виденного ими и слышанного, ибо все происшедшее оставалось попрежнему вне сферы их понимания, каковая отнюдь не расширилась после необъяснимого появления Пайпса, который вместе с камердинером присоединился к ним у ворот замка. Будь Джолтер наделен пылким воображением, его мозг несомненно пострадал бы, расследуя загадочное поведение питомца, которое он тщетно старался понять; но ум у него был слишком трезвый, чтобы его могли заразить фантастические бредни, а так как Перигрин не счел нужным осведомить его о причине своего ареста, он удовольствовался предположением, что в дело замешана какая-нибудь леди.
Живописец, отличаясь умом более легковесным, строил тысячи фантастических догадок, о которых сообщал Пиклю намеками, надеясь по его ответам и минам узнать правду; но юноша, желая его помучить, увертывался от всех расспросов с такой нарочитой заботливостью и ловкостью, что разжег его любопытство, не давая ему достигнуть цели, и довел до такого возбуждения, что мысли у него начали путаться. Тогда Перигрин решил его успокоить, сказав по секрету, что был арестован как шпион.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271