– Это, конечно, можно, – согласился пробст. – Мы все христовы воины.
– Распоряжение я дам сегодня же ночью, – продолжал Риекст. – Прошу позаботиться о том, чтобы пастыри приходов были готовы выполнять свои обязанности.
– Будет сделано, господин Риекст, – сказал пробст.
– Господин Пека, уничтожены ли списки и документы могущие скомпрометировать наших людей? – обратился начальник уезда к начальнику местного пункта охранки.
– Прошлой ночью сожгли последние бумаги, – ответил Пека. – У меня они ничего не найдут, но я не ручаюсь за Ригу. Главная картотека находится в управлении. Надо надеяться, что господин Фридрихсон тоже не дремал.
– Будем надеяться… – буркнул Риекст.
Они совещались довольно долго и, наверно, просидели бы до ночи, если бы в девять часов вечера не случилось нечто, непредусмотренное повесткой дня. Внезапно, без доклада и стука, в кабинет Риекста вошли трое мужчин. Старший из них, почти седой, был огромного роста; второй, невысокий, лет пятидесяти, и третий – еще молодой мужчина, с загорелым лицом и военной выправкой.
– Добрый вечер, господа… – приветствовал старший. – О чем вы здесь совещаетесь?
Его спокойный иронический тон привел в бешенство Риекста.
– Кто вы… что вам нужно? – крикнул он и вскочил со стула. – Кто вам разрешил войти?
– Кто разрешил? – незнакомец посмотрел в глаза начальника уезда таким взглядом, что у Риекста затряслась борода. – Народ разрешил. Больше ни у кого мы разрешения не спрашивали. Чтобы вам было ясно, с кем имеете дело, давайте познакомимся. Это – Индрик Регут, новый начальник уездной полиции… – он показал на молодого мужчину с военной выправкой. – Приказ о его назначении подписан только сегодня утром, так что вы могли и не знать об этом. А это наш новый уездный старшина Лиепа… Документы у него в полном порядке, в этом можете не сомневаться. А я… мое имя Ян Лидум. В тысяча девятьсот тридцать четвертом году вы меня, господин Риекст, арестовали, так что мы с вами старые знакомые. Решением Центрального Комитета Коммунистической партии большевиков Латвии я утвержден первым секретарем партийной организации этого уезда. Все понятно, господа?
– Ясно… – пробормотал Риекст. – Когда прикажете сдавать дела?
– Об этом договоритесь с Регутом, – сказал Лидум. – Я думаю, что он вас долго не задержит с формальностями. Насколько мне известно, в Риге новые министры приняли свои ведомства от предшественников за полчаса. А теперь нам придется разрешить несколько мелких вопросов. Вы позволите сесть, господин Риекст?
– Пожалуйста, пожалуйста… – командир полка айзсаргов силился говорить вежливо, но глаза его злобно сверкали, а руки дрожали от бессильной ярости. – Когда вы меня арестуете?
– По этому вопросу вам тоже придется говорить с Регутом, – ответил Лидум. Он сел и, немного подумав, продолжал: – Как вы уже слышали, в уезде теперь будет комитет коммунистической партии. Будет еще и другая организация – комитет комсомола. У этих организаций много работы, а поэтому нужны подходящие помещения. Что вы можете рекомендовать мне?
– Сколько комнат вам нужно? – спросил городской голова Гариндрик, плотный мужчина с голым черепом. – Тремя обойдетесь?
– Пожалуй, маловато, – ответил Ян Лидум, почти любезно взглянув на говорившего. – Лучше всего подошел бы какой-нибудь двухэтажный дом. По дороге сюда я видел подходящий – около базарной площади.
– Но ведь он занят! – воскликнул Гариндрик. – Там помещается уездная управа.
– Попросим освободить, – сказал Лидум.
– А куда деваться уездной управе? – спросил сквозь зубы Риекст. – Выбросить ее на улицу?
– Почему на улицу? – удивился Лидум. – Некоторые учреждения окажутся лишними. Уездную управу переведем в освободившиеся помещения.
– Не будет ли двухэтажный дом слишком велик для вас? – вставил пробст Зирак. – Насколько мне известно, обстановка там тоже… мягкая мебель и полированные шкафы…
– Мы умеем сидеть и в мягких креслах, – ответил с усмешкой Лидум. – На лесных сходках достаточно насиделись на мхе. Господину Риексту это должно быть известно.
Командир полка айзсаргов покраснел до кончиков ушей, но промолчал.
– Значит, договорились? – сказал Лидум и встал. – Надеюсь, что господин Риекст сегодня же вечером отдаст соответствующие распоряжения. Иначе…
– Что иначе? – не выдержал наконец Риекст, вскочив с кресла и принимая прежний грозный вид. – Вы не имеете права…
– Товарищ Регут вам объяснит, как обстоит дело с этими правами… – сказал Лидум. Затем он обратился к Регуту и Лиепе: – Когда примете дела, придите ко мне в гостиницу. Нам надо договориться о первом заседании укома.
Ян Лидум ушел. Пробст Зирак тоже хотел удалиться, но Индрик Регут попросил его остаться:
– У меня могут возникнуть вопросы по вашей части, и неудобно будет нарушать ваш ночной покой.
…На следующее утро Ян Лидум совещался с Регутом, Лиепой и несколькими местными коммунистами – бывшими подпольщиками. Речь шла о кадрах.
– Не думайте, товарищи, что на все руководящие должности нам пришлют людей из Риги, – говорил Лидум. – Центральный Комитет дал, сколько мог. Остальных надо найти на месте. Назовите мне всех честных людей в городе и в уезде – рабочих, батраков, интеллигентов, мужчин и женщин, стариков и молодых. Не может быть, чтоб мы не нашли несколько сот таких людей, которым можно доверить ответственную работу. Если в ком-либо и ошибемся, народ поможет исправить ошибку. Чем скорее мы заменим старых волостных старшин своими людьми, тем скорее начнется новая жизнь. Завтра же должно быть хотя бы по одному надежному человеку в каждом предприятии, магазине, учреждении – тогда ничего не утаят, не разбазарят и не украдут у народа. К полицейским надо приставить людей из вспомогательной службы. В каждой волости провести народные собрания и разъяснить жителям мероприятия нового правительства и нашей партии по переустройству жизни. Надо работать дни и ночи: если не будем работать мы, вместо нас потрудятся враги. Поэтому нельзя терять времени.
И люди нашлись. Из гущи народа, из его недр шли новые кадры. Во главе волости вместо кулака стал батрак и безземельный крестьянин. Рабочий наделялся правами государственного комиссара на фабрике, заводе, в магазине. Культурной жизнью стала руководить прогрессивная интеллигенция, которой прежний режим не давал работы. Выдвинутые из населения кадры вспомогательной службы заботились о порядке, становясь постепенно ядром организующейся народной милиции. И все это продвигала, создавала, видоизменяла и направляла сильная и смелая рука партии.
С каким наслаждением и вдохновением работал сейчас Ян Лидум! Энергия, накопившаяся за долгие годы вынужденного бездействия, требовала применения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179