Как вы оправдываете вашего отца в этом случае?
Айвар покраснел.
– Я совсем не оправдываю это. На его месте я бы давно отказался от мельницы, но он об этом и слышать не хочет. А если он заупрямится, то убедить его нет возможности, в особенности когда на его стороне закон. А здесь дело обстоит именно так.
Дальнейший разговор не клеился.
Через час они расстались у сада усадьбы Урги.
Весь вечер Айвар просидел в своей комнате. Горькое обвинение, брошенное Артуром классу, к которому принадлежал Рейнис Тауринь, не выходило из головы юноши. Айвар понимал, что это обвинение относится и к нему, ведь он был приемным сыном Тауриня. Эта мысль угнетала его, но избавиться от нее он не мог.
В понедельник вечером Айвар поехал на станцию встречать Тауриня. По дороге со станции Тауринь рассказал, что мать осталась в Кемери и вернется только через месяц.
– Я привез тебе охотничье ружье, – сказал он. – Пора учиться стрелять. У нас в роду все мужчины были хорошими стрелками, ты не должен быть исключением.
Айвар кивнул в знак согласия головой и продолжал молчать.
– Что с тобой? – спросил Тауринь. – О чем ты думаешь?
Айвар попытался улыбнуться, но улыбка получилась деланная.
– Просто так. Интересно, какой доход приносит наша усадьба в год? Наверно, довольно большую сумму?
– Ничего, довольно основательную, – засмеялся Тауринь. – Писать ее приходится с четырьмя нулями.
– И сколько остается чистой прибыли?
– Почти половина.
– Значит, вы с матерью вдвоем получаете намного больше всех батраков и батрачек, вместе взятых.
– Конечно. А что в этом плохого?
– Правильно ли это, отец?
– Конечно, правильно. Усадьба ведь принадлежит мне. Земля, скот, машины, семена – все мое. За вложенный капитал мне причитается законный процент.
– А откуда взялся этот капитал? Было же время, когда его не было…
Тауринь круто обернулся к Айвару и посмотрел на него сверлящим взглядом.
– Послушай, Айвар, что это за речи? Где ты нахватался этих глупостей?
Просто так… – ответил Айвар, избегая взгляда Тауриня. – Задумался. Нечаянно пришло в голову.
– Нечаянно? С кем ты разговаривал в последние дни?
– Почти ни с кем.
– Смотри… – Тауринь погрозил пальцем. – Сейчас же выбрось из головы эти глупые вопросы. С ними далеко не уедешь. И пойми раз навсегда: что наше – то наше. Мы в своем добре ни перед кем не обязаны отчитываться. Пусть другие завидуют. Если кто-нибудь начнет болтать что-нибудь подобное, плюнь ему в глаза и пошли ко всем чертям. Подожди еще несколько лет – в Ургах появится много такого, о чем наши завистники и понятия не имеют. Только научись удерживать все это в своих руках.
Молча и угрюмо просидел Тауринь в дрожках остальной путь.
Выпрячь рысака опять велели Артуру. Тауринь отдал чемодан Айвару, подождал, пока тот скрылся за углом каретника, а затем с показным равнодушием спросил:
– Как провели воскресенье? Наверно, потанцевали на вечеринке?
– Я на вечеринке не был, – ответил Артур, развязывая ремень седелки. – Что делают люди в воскресенье? Отдыхал.
– Отдыхать можно по-разному, – сказал хозяин и пошел в дом.
Он поговорил в этот вечер чуть ли не со всеми работниками и работницами, был необычайно болтлив и любопытен, спрашивал о всяких мелочах. Люди решили, что Тауринь в Риге выпил лишнего и это развязало ему язык. Но он почти ничего не пил, если не считать нескольких рюмочек коньяку в станционном буфете. Из разговоров он узнал все, что его интересовало: Айвар встретился с батраком, они целый день вместе ловили раков на Инчупе.
«Вот откуда дует этот дурной ветер… – подумал Тауринь. – Ничего, сейчас прикроем эту дыру».
Поздно вечером, когда в Ургах все спали, хозяин послал кухарку за Артуром Лидумом, велел ему тотчас явиться к нему. Тауринь не кричал, не ругался, только подал ему заготовленную квитанцию и велел расписаться в получении заработной платы.
– Я вам плачу за две недели вперед. Получите деньги и сегодня же ночью оставьте мою усадьбу. Если до утра не уберетесь, дам знать о вас полиции. И попробуйте только еще когда-нибудь засорять мозги моему сыну – тогда скоро попадете в серый дом за Матвеевским кладбищем.
Артур посмотрел на него, повел плечами и сказал:
– Как хотите…
Он вышел, не попрощавшись, и в ту же ночь, собрав пожитки, отправился на станцию.
Айвар, узнав утром о случившемся, побледнел и весь день избегал Тауриня. «Артур теперь считает, что я не сдержал слова и передал отцу разговор у реки. Нет, у отца нельзя было искать правды… – тоскливо подумал юноша. – Я не виноват, Артур, ты слышишь, я не предал тебя. Я это докажу!»
Когда и на другой день Айвар продолжал избегать приемного отца, Тауринь велел разыскать его.
– Сопляк! – зашипел Тауринь, оставшись с ним наедине в охотничьей комнате. – Такова твоя благодарность за то, что вытащил тебя из грязи? Кем бы ты был сегодня, если бы я не принял тебя в свою семью? Голью, отбросом и обузой общества! И ему еще не стыдно разыгрывать из себя обиженного.
С перекошенным лицом, сжатыми кулаками он стал наступать на юношу и вдруг размахнулся, намереваясь закатить Айвару оплеуху. Юноша отступил и выпрямился. Глаза его угрожающе сверкнули и голос дрожал от волнения, когда он сказал Тауриню:
– Если я для тебя стал отбросом и обузой, могу уйти… освободить тебя от надоевшего бремени, И если ты меня ударишь, я действительно уйду.
От изумления рот Тауриня так и остался открытым, но угроза Айвара подействовала отрезвляюще. Поднятая для удара рука вяло опустилась, лицо судорожно передернулось.
– Ладно, не будем ссориться… – сказал он. – Но эти безумные мысли надо выбросить из головы. С такими мыслями в этом доме жить нельзя. Зачем ты ломаешь голову над всякими глупостями? Если тебе что-либо непонятно в жизни, смотри на меня. Я для тебя образен на всю жизнь. Постарайся подражать мне, и ты всегда будешь на правильном пути. Что тебе еще нужно? Разве этого недостаточно?
«Нет, мне этого недостаточно!» – хотел крикнуть Айвар этому жестокому, самоуверенному человеку, который старался навязать свою волю всем, кто от него зависел. Зависел от него и Айвар, поэтому он молчал.
Глава шестая
1
Новое распоряжение правительства Ульманиса об увеличении срока обучения в средних школах на один год поставило Ильзу и Артура в крайне затруднительное положение: это означало, что Артуру надо учиться еще два года и что старой, поношенной формы не хватит до окончания школы.
Вернувшись в середине лета из усадьбы Урги, Артур оставшееся время каникул проработал на лесопилке, а по воскресеньям ходил с матерью собирать ягоды и грибы. К осени им с большим трудом удалось сколотить средства, чтобы заплатить за учение Артура и купить школьную форму. Понимая, что им дорог каждый сантим, Ян Лидум в письмах из тюрьмы просил Ильзу реже привозить ему передачи, а больше заботиться о сыне, ведь Артур обязательно должен окончить среднюю школу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Айвар покраснел.
– Я совсем не оправдываю это. На его месте я бы давно отказался от мельницы, но он об этом и слышать не хочет. А если он заупрямится, то убедить его нет возможности, в особенности когда на его стороне закон. А здесь дело обстоит именно так.
Дальнейший разговор не клеился.
Через час они расстались у сада усадьбы Урги.
Весь вечер Айвар просидел в своей комнате. Горькое обвинение, брошенное Артуром классу, к которому принадлежал Рейнис Тауринь, не выходило из головы юноши. Айвар понимал, что это обвинение относится и к нему, ведь он был приемным сыном Тауриня. Эта мысль угнетала его, но избавиться от нее он не мог.
В понедельник вечером Айвар поехал на станцию встречать Тауриня. По дороге со станции Тауринь рассказал, что мать осталась в Кемери и вернется только через месяц.
– Я привез тебе охотничье ружье, – сказал он. – Пора учиться стрелять. У нас в роду все мужчины были хорошими стрелками, ты не должен быть исключением.
Айвар кивнул в знак согласия головой и продолжал молчать.
– Что с тобой? – спросил Тауринь. – О чем ты думаешь?
Айвар попытался улыбнуться, но улыбка получилась деланная.
– Просто так. Интересно, какой доход приносит наша усадьба в год? Наверно, довольно большую сумму?
– Ничего, довольно основательную, – засмеялся Тауринь. – Писать ее приходится с четырьмя нулями.
– И сколько остается чистой прибыли?
– Почти половина.
– Значит, вы с матерью вдвоем получаете намного больше всех батраков и батрачек, вместе взятых.
– Конечно. А что в этом плохого?
– Правильно ли это, отец?
– Конечно, правильно. Усадьба ведь принадлежит мне. Земля, скот, машины, семена – все мое. За вложенный капитал мне причитается законный процент.
– А откуда взялся этот капитал? Было же время, когда его не было…
Тауринь круто обернулся к Айвару и посмотрел на него сверлящим взглядом.
– Послушай, Айвар, что это за речи? Где ты нахватался этих глупостей?
Просто так… – ответил Айвар, избегая взгляда Тауриня. – Задумался. Нечаянно пришло в голову.
– Нечаянно? С кем ты разговаривал в последние дни?
– Почти ни с кем.
– Смотри… – Тауринь погрозил пальцем. – Сейчас же выбрось из головы эти глупые вопросы. С ними далеко не уедешь. И пойми раз навсегда: что наше – то наше. Мы в своем добре ни перед кем не обязаны отчитываться. Пусть другие завидуют. Если кто-нибудь начнет болтать что-нибудь подобное, плюнь ему в глаза и пошли ко всем чертям. Подожди еще несколько лет – в Ургах появится много такого, о чем наши завистники и понятия не имеют. Только научись удерживать все это в своих руках.
Молча и угрюмо просидел Тауринь в дрожках остальной путь.
Выпрячь рысака опять велели Артуру. Тауринь отдал чемодан Айвару, подождал, пока тот скрылся за углом каретника, а затем с показным равнодушием спросил:
– Как провели воскресенье? Наверно, потанцевали на вечеринке?
– Я на вечеринке не был, – ответил Артур, развязывая ремень седелки. – Что делают люди в воскресенье? Отдыхал.
– Отдыхать можно по-разному, – сказал хозяин и пошел в дом.
Он поговорил в этот вечер чуть ли не со всеми работниками и работницами, был необычайно болтлив и любопытен, спрашивал о всяких мелочах. Люди решили, что Тауринь в Риге выпил лишнего и это развязало ему язык. Но он почти ничего не пил, если не считать нескольких рюмочек коньяку в станционном буфете. Из разговоров он узнал все, что его интересовало: Айвар встретился с батраком, они целый день вместе ловили раков на Инчупе.
«Вот откуда дует этот дурной ветер… – подумал Тауринь. – Ничего, сейчас прикроем эту дыру».
Поздно вечером, когда в Ургах все спали, хозяин послал кухарку за Артуром Лидумом, велел ему тотчас явиться к нему. Тауринь не кричал, не ругался, только подал ему заготовленную квитанцию и велел расписаться в получении заработной платы.
– Я вам плачу за две недели вперед. Получите деньги и сегодня же ночью оставьте мою усадьбу. Если до утра не уберетесь, дам знать о вас полиции. И попробуйте только еще когда-нибудь засорять мозги моему сыну – тогда скоро попадете в серый дом за Матвеевским кладбищем.
Артур посмотрел на него, повел плечами и сказал:
– Как хотите…
Он вышел, не попрощавшись, и в ту же ночь, собрав пожитки, отправился на станцию.
Айвар, узнав утром о случившемся, побледнел и весь день избегал Тауриня. «Артур теперь считает, что я не сдержал слова и передал отцу разговор у реки. Нет, у отца нельзя было искать правды… – тоскливо подумал юноша. – Я не виноват, Артур, ты слышишь, я не предал тебя. Я это докажу!»
Когда и на другой день Айвар продолжал избегать приемного отца, Тауринь велел разыскать его.
– Сопляк! – зашипел Тауринь, оставшись с ним наедине в охотничьей комнате. – Такова твоя благодарность за то, что вытащил тебя из грязи? Кем бы ты был сегодня, если бы я не принял тебя в свою семью? Голью, отбросом и обузой общества! И ему еще не стыдно разыгрывать из себя обиженного.
С перекошенным лицом, сжатыми кулаками он стал наступать на юношу и вдруг размахнулся, намереваясь закатить Айвару оплеуху. Юноша отступил и выпрямился. Глаза его угрожающе сверкнули и голос дрожал от волнения, когда он сказал Тауриню:
– Если я для тебя стал отбросом и обузой, могу уйти… освободить тебя от надоевшего бремени, И если ты меня ударишь, я действительно уйду.
От изумления рот Тауриня так и остался открытым, но угроза Айвара подействовала отрезвляюще. Поднятая для удара рука вяло опустилась, лицо судорожно передернулось.
– Ладно, не будем ссориться… – сказал он. – Но эти безумные мысли надо выбросить из головы. С такими мыслями в этом доме жить нельзя. Зачем ты ломаешь голову над всякими глупостями? Если тебе что-либо непонятно в жизни, смотри на меня. Я для тебя образен на всю жизнь. Постарайся подражать мне, и ты всегда будешь на правильном пути. Что тебе еще нужно? Разве этого недостаточно?
«Нет, мне этого недостаточно!» – хотел крикнуть Айвар этому жестокому, самоуверенному человеку, который старался навязать свою волю всем, кто от него зависел. Зависел от него и Айвар, поэтому он молчал.
Глава шестая
1
Новое распоряжение правительства Ульманиса об увеличении срока обучения в средних школах на один год поставило Ильзу и Артура в крайне затруднительное положение: это означало, что Артуру надо учиться еще два года и что старой, поношенной формы не хватит до окончания школы.
Вернувшись в середине лета из усадьбы Урги, Артур оставшееся время каникул проработал на лесопилке, а по воскресеньям ходил с матерью собирать ягоды и грибы. К осени им с большим трудом удалось сколотить средства, чтобы заплатить за учение Артура и купить школьную форму. Понимая, что им дорог каждый сантим, Ян Лидум в письмах из тюрьмы просил Ильзу реже привозить ему передачи, а больше заботиться о сыне, ведь Артур обязательно должен окончить среднюю школу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179