Тео имел также еще одно преимущество, которым до сей поры не пользовался. В качестве сотрудника министерства юстиции он мог нагнать столько же страха Божьего на мелких преступников, как Служба внутренних доходов.
Он спустился вниз и, насвистывая, принялся готовить завтрак.
Мишель вошла в кухню как раз в тот момент, когда он накрывал на стол. Какая же она хорошенькая, просто съесть хочется! Тесные выгоревшие джинсы подчеркивали стройность длинных ног, а облегающая белая майка, кончавшаяся как раз над пупком, придавала ей вид куда более сексуальный, чем накануне. Еще вчера он ни за что не поверил бы, что такое возможно. Помоги ему Господи, эта женщина с каждым днем становится краше.
— Хотите поразвлечься? — спросил он, протягивая ей стакан сока.
Не такое ожидала она от него услышать.
— Что за развлечение? — осторожно осведомилась Мишель.
— Спектакль на сахарном заводе.
Мишель с ужасом поняла, что немного разочарована столь прозаическим ответом.
— Ах! Это… да, да, конечно. Я могу чем-то помочь?
— Конечно, но сначала позавтракаем. Я все приготовил. Мне нравится стряпать, — с энтузиазмом объявил он, словно только сейчас осознав этот факт. — Это меня успокаивает.
Мишель оглядела стол и рассмеялась.
— Это вы называете стряпней? Открыли коробку хлопьев и вытащили молоко из холодильника?
— И еще кофе сварил, — похвастался Тео.
— В переводе это означает, что вы нажали кнопку. Я все положила в кофеварку еще вчера вечером.
Он выдвинул ей стул, уловил аромат духов и ужасно захотел придвинуться поближе. Но, сдержавшись, отступил и прислонился к раковине.
— Прекрасно выглядите.
Мишель нервно подергала за подол майки.
— Не находите, что этот топ чересчур меня обтягивает?
— А почему, спрашивается, я заметил, что вы прекрасно выглядите?
— Каждый раз, надевая ее, я тут же стягиваю и подыскиваю что-то другое. Но это последняя мода, — оправдывалась она. — Мне ее подарила подруга, Мэри Энн, и сказала при этом, что пупок должен выглядывать.
Тео немедленно задрал свою синюю майку.
— Если это последний писк, я в доле.
— Я переоденусь, — пробормотала она, пытаясь отвлечься от созерцания его упругого плоского живота. Этот человек омерзительно хорошо сложен, что само по себе чудо, учитывая то количество всякой дряни, которую он поглощал.
— А мне ваш наряд нравится, — запротестовал он.
— Пойду переоденусь, — повторила она, но тут же покачала головой. — До чего же трудно… чувствовать себя удобно в своей нынешней коже.
— О чем это вы?
— Я столько лет провела, пытаясь не выглядеть девушкой.
Тео рассмеялся, посчитав, что она шутит.
— Нет, правда, — заверила она. — В медицинском колледже я делала все возможное, дабы загладить тот очевидный факт, что мне довелось родиться девушкой.
— Но почему? — изумился он.
— Декан одного из факультетов был на редкость предубежден против женщин-докторов и делал все что мог, лишь бы превратить нашу жизнь в ад. Такой слизняк! Он и его приятели пили с парнями-студентами, но только после того, как нагружали студенток лабораторными и курсовыми заданиями и дополнительной работой. Мне было все равно, но уж очень не нравилось, что обручей, через которые приходилось прыгать, всегда оказывалось вдвое больше, чем предписывалось мужчинам. Жаловаться не имело смысла: только бы себе навредила, вот и все. Единственной альтернативой было бросить учебу, чего декан и добивался. — Она внезапно улыбнулась. — Как-то вечером, когда мы окончательно ошалели от нескольких порций «Маргариты», все вдруг стало ясным.
— Что именно?
— Декан попросту нас боялся. Учтите, что при этом мы утали и были нетрезвы.
— А вы выяснили причину, по которой он вас боялся?
— Наши мозги. Он знал правду.
— Какую именно?
— У женщин мозги куда лучше работают! — пояснила она, меясь, добавила:
— Страх и неуверенность в себе — вот что лжит в основе этих предубеждений. Помню, как поразило нас это озарение. Разумеется, все это чушь, но тогда мы были слишком пьяны, чтобы соображать здраво. Теперь я понимаю, что все это вздор и что мы ничем не лучше и не хуже докторов-мужчин, но тогда возможность немного расслабиться и позлорадствовать помогла нам пережить самые трудные времена.
— А ваша ординатура? Так же тяжело пришлось?
— Нет, все было совершенно по-другому. Над нами всеми издевались одинаково, по двадцать часов в день и семь дней в неделю. Там никого не интересовало, женщина я или нет. Все что от меня требовалось, — поворачиваться как можно быстрее. Работа изматывала до крайности. Но я научилась урывать по пятнадцать минут сна, стоя у стены.
Мне повезло: моим руководителем оказался одаренный хирург. Правда, с омерзительно скверным характером, однако мы как-то поладили. Тогда я не вылезала из хирургических костюмов, так что мода в расчет не бралась.
— Мой доктор — женщина.
— Не может быть!
— Да. Она даже удалила мне аппендикс.
— Я не ваш доктор. А будь это так, посадила бы вас на низкокалорийную диету с малым содержанием натрия.
— Разве я не сказал, что не слишком люблю своего доктора и никогда не следую ее советам? Что же касается одежды, совершенно не важно, что вы носите, Мишель. Мужчины все разно не сводят с вас глаз. Будем надеяться, что братья Карсон не повысовываются из окон, пока я буду из кожи вон лезть, чтобы затерроризировать их до смерти.
— Собираетесь применить тактику запугивания? Прекрасно.
— Так и думал, что вы одобрите.
— То есть как это — «повысовываются из окон»? Я что, не пойду с вами?
— Простите, но вам не придется наблюдать, как братья трясутся.
— Это еще почему?
— Не хочу, чтобы вы слышали то, что я буду им говорить. Кто знает, а вдруг вам придется свидетельствовать в суде против меня…
— Скажите честно, что вы задумали? Он уселся напротив Мишель.
— Потерпите и увидите, — пообещал он, потянувшись к коробке с кукурузными хлопьями и насыпая себе огромную порцию. — Кстати, мне больше нравятся «Фростид флейкс» <Глазурованные сахаром хлопья.>.
С этими словами он высыпал сверху половину сахарницы.
От этого зрелища Мишель слегка подташнивало.
— В кладовой стоит пятифунтовый мешок с сахаром. Почему бы не притащить его сюда, взять ложку и орудовать, пока дно не покажется?
— Солнышко, сарказм с утра пораньше вреден для здоровья. Хотите кофе?
— Он только для вас. Сама я пью диетическую колу.
— Опять критикуете мою систему питания? — рассмеялся он. Мишель вынула из холодильника банку колы, потянула за колечко и с наслаждением глотнула.
— Действительно кто-то звонил в дверь на рассвете, или мне показалось?
— Курьерская служба привезла из Нового Орлеана кое-какие бумаги для меня. Поразительно, что водитель сумел найти ваш дом. Мои указания были весьма приблизительными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100