— Просто зовите меня Мишель, вот и все. А теперь разожгите гриль и перестаньте таращиться на меня как на сумасшедшую. Если испугаетесь, кричите во все горло, я выбегу с веником и спасу вас.
— Мужчины не кричат во все горло от испуга, а у вас, Мишель, извращенное чувство юмора, — огрызнулся Тео и, выглянув в окно, добавил:
— О дьявол, аллигаторы выходят по ночам, верно? Из нас двоих это я спятил. Что я делаю… — Он хотел сказать «в этой Богом забытой трущобе», но вовремя опомнился. — В этой глуши.
Однако Мишель сразу поняла, куда он клонит. Ее глаза опасно сверкнули.
— Не знаю. Вот и объясните мне. Что вы здесь делаете?
— Приехал порыбачить, не помните? В жизни не предполагал, что на моем пути встанут аллигаторы.
— Пока что не встал ни один, — справедливо указала она. — И вы приехали сюда не только порыбачить.
— Тут вы правы.
— И?..
Тео пожал плечами.
— Может, я чего-то ищу. Довольны? — враждебно процедил он.
Мишель снова повернулась к раковине.
— Скажите, что именно, и я помогу вам найти.
Тео, не отвечая, вышел. Мишель не понимала, откуда взялось это неожиданное напряжение. Всего минуту назад они перебрасывались шутками, и вдруг Тео стал невероятно серьезным. Такой спокойный, внешне сдержанный, все схватывающий на лету… Ничего не скажешь, в тихом омуте… Да уж, за красивым лицом Тео Бьюкенена немало всего кроется.
Мишель решила не торопиться. Если захочет, сам расскажет, что привело его сюда. Она не станет привязываться к нему, как назойливая базарная баба.
Вечер выдался такой чудесный и тихий, что они поужинали на крыльце, за столиком кованого железа. Разговор был немногословным и натянутым, но на аппетит Тео это не влияло. Он ел совсем как ее отец, много и жадно, подбирая все до кусочка. — Если бы я объедалась, как вы, пришлось бы расширять дверные проемы, — съязвила Мишель.
Тео развалился на стуле и прикрыл глаза.
— Здесь так мирно! Приятно слушать хор кузнечиков и лягушек…
Не желая вновь его расстраивать, Мишель не упомянула, что раздававшиеся издали звуки исходили от аллигаторов. Сама она, выросшая на болотах, даже не замечала их. Но у городского парня наверняка душа в пятки уйдет.
Тео настоял на мытье посуды, и, поскольку посудомоечной машины в доме не было, приходилось действовать вручную. Пока он мыл ножи и вилки, Мишель убрала приправы, схватила полотенце и принялась вытирать посуду.
— Почему вы не замужем? — поинтересовался он.
— Времени не было.
— Встречаетесь с кем-то?
— Нет.
Вот и прекрасно. Он не собирался засиживаться в Боуэне, но, пока живет здесь, не желает, чтобы какой-то соперник перебежал ему дорожку. И одно это уже делает его бессердечным сукиным сыном!
— О чем вы думаете? — неожиданно спросила Мишель. — У вас такое свирепое лицо!
Я самовлюбленный подонок. Об этом и думаю.
— Удивляюсь, почему мужчины не гоняются за вами. Один взгляд, и любой поймет, что…
— Что именно?
— Что у вас бездна достоинств, — ухмыльнулся он. Мишель закатила глаза.
— Что за романтический комплимент!
— Я из Бостона, не забыли? Откровенность в мужчинах там воспитывают с детства. Кстати, вас здесь никто не интересует?
— А зачем вам это знать?
— Чистое любопытство.
— Думаю, Бен Нелсон был бы не прочь, но я не собираюсь его поощрять. Он очень мил, но между нами не проскочила искра. Понимаете, о чем я?
— Да. Вроде той, что проскочила между нами.
— Простите?
— Вы прекрасно все расслышали.
Он отдал Мишель мокрую тарелку, заметил, что не промыл ее как следует, и снова выхватил.
— Вы хотели броситься мне на шею в ту минуту, как увидели в баре вашего отца.
Он попал не в бровь, а в глаз, но Мишель не собиралась признавать ничего подобного.
— Броситься на шею? Ну уж нет!
— Я просто называю вещи своими именами.
— И откуда вы это взяли?
— Увидел в ваших глазах.
— Сомневаюсь.
— Сомневаетесь?
— Вы были слишком заняты разглядыванием моих ног, — улыбнулась Мишель.
Но на Тео эта реплика ничуть не подействовала. Он и не думал раскаиваться.
— Изумительные ноги.
— Честно говоря, определенное физическое влечение имеется, но все это вполне естественно.
— Это введение к лекции о гормонах?
— Зависит от того, сколько мне еще стоять, пока вы не домоете салатницу. Вам нечасто приходится мыть посуду, верно?
— То есть?
— Возитесь целую вечность.
— Я все делаю не торопясь и тщательно.
Не столько его слова, сколько интонация, с которой они были произнесены, заставила ее сердце забиться сильнее. Он так же нетороплив и тщателен в постели? О Господи, что ее ждет?
— А вы были женаты? — неожиданно для себя выпалила Мишель.
— Да, и оказался не слишком хорошим мужем.
— Ваша жена умерла.
— И это верно.
Мишель поставила на полку очередную тарелку.
— Мне отец рассказывал. Как она умерла? Он наконец вручил ей салатницу.
— Зачем вам это знать?
— Чистое любопытство, — повторила она его слова. — Если посчитали меня чересчур назойливой, я больше ни о чем не спрошу.
— Да нет, тут ничего такого… она погибла в автомобильной аварии.
— О, Тео, мне так жаль. Несчастный случай… он давно произошел?
— Это был не несчастный случай, — бесстрастно, без всяких эмоций ответил Тео. С таким же успехом он мог говорить о подтекавшем кране.
— Нет?
— Это был не несчастный случай, — со вздохом повторил Тео. — И знаете, я впервые за четыре года сказал это вслух.
Судя по всему, ему хотелось, чтобы она сменила тему, но Мишель не собиралась отступать. И не только из-за нездорового любопытства. Если у него ушло четыре года на то, чтобы посмотреть правде в глаза, может, настало время облегчить душу.
— Самоубийство?
— И да и нет.
Он протянул ей очередное блюдо.
— Вряд ли она намеревалась покончить с собой. По крайней мере, не таким способом. Моя жена избрала путь помедленнее.
— То есть?
— Алкоголь и наркотики.
Мишель ничего не ответила, дожидаясь, пока он сам объяснит.
— Она смешала спиртное с таблетками и еще бог знает с чем, уже гулявшим в ее крови. Смертельная комбинация. Во всяком случае, так показало вскрытие. И когда села за руль, уже не помнила себя. Машина пробила ограждение и слетела с моста в залив. Чертовски сложный способ поставить точку, не находите? Вряд ли она сознавала, что творится, и я благодарю Господа за то, что в машине, кроме нее, никого не было.
Мишель огромным усилием воли удержалась, чтобы не выказать своих чувств. Тео — человек гордый, и если она начнет ему сочувствовать или сострадать, он замкнется, как моллюск в раковине, а этого она вовсе не желала.
— Ваши друзья и родные… они знают о том, что произошло на самом деле?
— Нет, Я совершенно уверен, что Ноэ подозревает неладное, но помалкивает.
— Может, ждет, пока вы сами все расскажете?
— Наверное.
Мишель понятия не имела, насколько далеко имеет право зайти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
— Мужчины не кричат во все горло от испуга, а у вас, Мишель, извращенное чувство юмора, — огрызнулся Тео и, выглянув в окно, добавил:
— О дьявол, аллигаторы выходят по ночам, верно? Из нас двоих это я спятил. Что я делаю… — Он хотел сказать «в этой Богом забытой трущобе», но вовремя опомнился. — В этой глуши.
Однако Мишель сразу поняла, куда он клонит. Ее глаза опасно сверкнули.
— Не знаю. Вот и объясните мне. Что вы здесь делаете?
— Приехал порыбачить, не помните? В жизни не предполагал, что на моем пути встанут аллигаторы.
— Пока что не встал ни один, — справедливо указала она. — И вы приехали сюда не только порыбачить.
— Тут вы правы.
— И?..
Тео пожал плечами.
— Может, я чего-то ищу. Довольны? — враждебно процедил он.
Мишель снова повернулась к раковине.
— Скажите, что именно, и я помогу вам найти.
Тео, не отвечая, вышел. Мишель не понимала, откуда взялось это неожиданное напряжение. Всего минуту назад они перебрасывались шутками, и вдруг Тео стал невероятно серьезным. Такой спокойный, внешне сдержанный, все схватывающий на лету… Ничего не скажешь, в тихом омуте… Да уж, за красивым лицом Тео Бьюкенена немало всего кроется.
Мишель решила не торопиться. Если захочет, сам расскажет, что привело его сюда. Она не станет привязываться к нему, как назойливая базарная баба.
Вечер выдался такой чудесный и тихий, что они поужинали на крыльце, за столиком кованого железа. Разговор был немногословным и натянутым, но на аппетит Тео это не влияло. Он ел совсем как ее отец, много и жадно, подбирая все до кусочка. — Если бы я объедалась, как вы, пришлось бы расширять дверные проемы, — съязвила Мишель.
Тео развалился на стуле и прикрыл глаза.
— Здесь так мирно! Приятно слушать хор кузнечиков и лягушек…
Не желая вновь его расстраивать, Мишель не упомянула, что раздававшиеся издали звуки исходили от аллигаторов. Сама она, выросшая на болотах, даже не замечала их. Но у городского парня наверняка душа в пятки уйдет.
Тео настоял на мытье посуды, и, поскольку посудомоечной машины в доме не было, приходилось действовать вручную. Пока он мыл ножи и вилки, Мишель убрала приправы, схватила полотенце и принялась вытирать посуду.
— Почему вы не замужем? — поинтересовался он.
— Времени не было.
— Встречаетесь с кем-то?
— Нет.
Вот и прекрасно. Он не собирался засиживаться в Боуэне, но, пока живет здесь, не желает, чтобы какой-то соперник перебежал ему дорожку. И одно это уже делает его бессердечным сукиным сыном!
— О чем вы думаете? — неожиданно спросила Мишель. — У вас такое свирепое лицо!
Я самовлюбленный подонок. Об этом и думаю.
— Удивляюсь, почему мужчины не гоняются за вами. Один взгляд, и любой поймет, что…
— Что именно?
— Что у вас бездна достоинств, — ухмыльнулся он. Мишель закатила глаза.
— Что за романтический комплимент!
— Я из Бостона, не забыли? Откровенность в мужчинах там воспитывают с детства. Кстати, вас здесь никто не интересует?
— А зачем вам это знать?
— Чистое любопытство.
— Думаю, Бен Нелсон был бы не прочь, но я не собираюсь его поощрять. Он очень мил, но между нами не проскочила искра. Понимаете, о чем я?
— Да. Вроде той, что проскочила между нами.
— Простите?
— Вы прекрасно все расслышали.
Он отдал Мишель мокрую тарелку, заметил, что не промыл ее как следует, и снова выхватил.
— Вы хотели броситься мне на шею в ту минуту, как увидели в баре вашего отца.
Он попал не в бровь, а в глаз, но Мишель не собиралась признавать ничего подобного.
— Броситься на шею? Ну уж нет!
— Я просто называю вещи своими именами.
— И откуда вы это взяли?
— Увидел в ваших глазах.
— Сомневаюсь.
— Сомневаетесь?
— Вы были слишком заняты разглядыванием моих ног, — улыбнулась Мишель.
Но на Тео эта реплика ничуть не подействовала. Он и не думал раскаиваться.
— Изумительные ноги.
— Честно говоря, определенное физическое влечение имеется, но все это вполне естественно.
— Это введение к лекции о гормонах?
— Зависит от того, сколько мне еще стоять, пока вы не домоете салатницу. Вам нечасто приходится мыть посуду, верно?
— То есть?
— Возитесь целую вечность.
— Я все делаю не торопясь и тщательно.
Не столько его слова, сколько интонация, с которой они были произнесены, заставила ее сердце забиться сильнее. Он так же нетороплив и тщателен в постели? О Господи, что ее ждет?
— А вы были женаты? — неожиданно для себя выпалила Мишель.
— Да, и оказался не слишком хорошим мужем.
— Ваша жена умерла.
— И это верно.
Мишель поставила на полку очередную тарелку.
— Мне отец рассказывал. Как она умерла? Он наконец вручил ей салатницу.
— Зачем вам это знать?
— Чистое любопытство, — повторила она его слова. — Если посчитали меня чересчур назойливой, я больше ни о чем не спрошу.
— Да нет, тут ничего такого… она погибла в автомобильной аварии.
— О, Тео, мне так жаль. Несчастный случай… он давно произошел?
— Это был не несчастный случай, — бесстрастно, без всяких эмоций ответил Тео. С таким же успехом он мог говорить о подтекавшем кране.
— Нет?
— Это был не несчастный случай, — со вздохом повторил Тео. — И знаете, я впервые за четыре года сказал это вслух.
Судя по всему, ему хотелось, чтобы она сменила тему, но Мишель не собиралась отступать. И не только из-за нездорового любопытства. Если у него ушло четыре года на то, чтобы посмотреть правде в глаза, может, настало время облегчить душу.
— Самоубийство?
— И да и нет.
Он протянул ей очередное блюдо.
— Вряд ли она намеревалась покончить с собой. По крайней мере, не таким способом. Моя жена избрала путь помедленнее.
— То есть?
— Алкоголь и наркотики.
Мишель ничего не ответила, дожидаясь, пока он сам объяснит.
— Она смешала спиртное с таблетками и еще бог знает с чем, уже гулявшим в ее крови. Смертельная комбинация. Во всяком случае, так показало вскрытие. И когда села за руль, уже не помнила себя. Машина пробила ограждение и слетела с моста в залив. Чертовски сложный способ поставить точку, не находите? Вряд ли она сознавала, что творится, и я благодарю Господа за то, что в машине, кроме нее, никого не было.
Мишель огромным усилием воли удержалась, чтобы не выказать своих чувств. Тео — человек гордый, и если она начнет ему сочувствовать или сострадать, он замкнется, как моллюск в раковине, а этого она вовсе не желала.
— Ваши друзья и родные… они знают о том, что произошло на самом деле?
— Нет, Я совершенно уверен, что Ноэ подозревает неладное, но помалкивает.
— Может, ждет, пока вы сами все расскажете?
— Наверное.
Мишель понятия не имела, насколько далеко имеет право зайти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100