Здесь единственное место в Фалме, где никогда не придут проверять, кто же тут направляет, – если су л'дам и дамани почувствуют поток Силы, но наверняка их заинтересует, что происходит, если дамани увидит свечение, признак направления Силы, вокруг женщины, которую все считают су л'дам.
– Не понимаю, почему ты до сих пор не ушла? Ты тут одна, пусть даже не сообразила, как избавиться от этой штуковины, но ты могла бы просто схватить ее и убежать.
Пока Мин и Илэйн помогали подруге торопливо переодеваться в старое платье Найнив, Эгвейн объяснила, как становится плохо, когда сдвигаешь браслет с того места, где его оставила су л'дам, и когда пытаешься направлять, если браслет не на руке сул'дам. Только сегодня утром она додумалась, как без помощи Силы открыть ошейник. А после обнаружила, что от прикосновения к хитроумной застежке с намерением открыть ее, пальцы сплело в бесполезный судорожный узел. Эгвейн могла сколько угодно трогать ошейник, пока не думала разомкнуть застежку, но самая слабая, мимолетная мысль об этом, и тогда… Найнив самой стало дурно. От браслета на запястье стало физически плохо. Это было слишком ужасно. Ей захотелось сорвать браслет с запястья, пока она не узнала об ай'дам больше, пока она не узнала нечто такое, что заставило бы ее почувствовать себя испачканной навсегда.
Разомкнув серебристый наручник, она высвободила руку, защелкнула браслет и повесила на один из колышков.
– Не вздумай, будто это означает, что ты можешь теперь вопить о помощи. – Найнив сунула под нос Сите кулак. – Открой только рот, и ты у меня пожалеешь, что на свет родилась, и мне не понадобится эта проклятая… штуковина!
– Вы… вы же не оставите меня так, – шепотом промолвила Сита. – Нет! Свяжите меня! Засуньте кляп, чтобы я тревогу не могла поднять. Умоляю!
Эгвейн безжалостно рассмеялась:
– Оставь ошейник на ней. Даже без кляпа она не позовет на помощь. Сита, лучше бы тебе надеяться, что тот, кто тебя обнаружит, снимет ай'дам и сохранит твой маленький секрет. Твой грязный секрет, а?
– О чем ты говоришь? – спросила Илэйн.
– Немало я об этом думала, – сказала Эгвейн. – Когда они оставляли меня тут одну, я могла лишь размышлять. Суд дам. заявляют: через несколько лет у них развивается сродство. Большинство из них способно определить, когда женщина направляет, невзирая на то, соединены они с ней привязью или же нет. Я не была уверена, но Сита подтвердила догадку.
– Какую? – спросила Илэйн, и тут же от внезапного озарения глаза ее расширились, но Эгвейн продолжила:
– Найнив, ай'дам действует на женщин, которые способны направлять. Не понимаешь? Су л'дам могут направлять не хуже дамани. – Сита застонала сквозь стиснутые зубы, мотая головой, отчаянно отрицая слова Эгвейн. – С. улдам скорее умрет, чем признает, что способна направлять, даже если сама знает об этом. Они не развивают эту способность, поэтому ничего не могут сделать с Силой, но направлять они способны.
– Я же говорила тебе, – сказала Мин. – Этот ошейник не должен был на нее подействовать. – Она застегнула последние пуговицы на спине Эгвейн. – Любая женщина, которая не может направлять, принялась бы лупить тебя, несмышленыша, пока ты пыталась бы справиться с нею при помощи этой штуки.
– Как так может быть? – сказала Найнив. – Я-то считала, что Шончан сажают на привязь всякую женщину, что в состоянии направлять.
– Всех, кого они находят, – ответила ей Эгвейн. – Но те, кого они могут найти, похожи на тебя, на меня, на Илэйн. Мы родились с этим, готовые направлять, неважно, научил нас кто или нет. Ну а шончанские девочки, которые не обладают врожденным даром, но которых можно обучить? Не всякая женщина становится… Вожатой. Ринне казалось, что она, рассказывая мне об этом, показывает свое хорошее отношение. В шончанских деревнях, когда су л'дам приходят проверять девушек, судя по всему, устраивается праздник. Они стремятся найти и посадить на привязь каждую, похожую на тебя или меня. Но остальным они разрешают надеть браслет, чтобы определить, почувствуют ли те, каково приходится бедной женщине в ошейнике. Способных воспринять эти ощущения отбирают для обучения на су л'дам. Вот они-то и есть те самые женщины, которых можно научить.
Сита едва слышно стонала.
– Нет. Нет. Нет. – Она стонала и стонала, беспрестанно.
– Я знаю, она гнусная баба, – сказала Илэйн, – но у меня такое чувство, будто мне хочется ей помочь. Она могла бы стать одной из наших сестер, только Шончан извратили все. Найнив открыла было рот, собираясь сказать, что для них самое лучшее поскорее помочь себе, и тут дверь распахнулась.
– Что здесь происходит? – вопросила Ринна, шагнув в комнату. – Аудиенция? – Она уставилась на Найнив, уперев ладони в бедра. – Я никогда не давала разрешения, чтобы кто-то другой соединялся с моей малышкой, с Тули. Я даже не знаю, кто ты…
Взгляд ее упал на Эгвейн – вместо серого платья дамами на ней было платье Найнив. И Эгвейн была без ошейника! Ринна вытаращила глаза, ставшие как блюдца. Закричать ей так и не удалось.
Прежде чем кто-то успел двинуться, Эгвейн подхватила с умывальника кувшин и со всей силы врезала им Ринне в солнечное сплетение. Кувшин разлетелся вдребезги, а су л'дам булькнула, лишилась дыхания и сложилась вдвое. Когда она упала, Эгвейн с рычанием кинулась на нее, толкнув плашмя на пол, цапнула по-прежнему валявшийся неподалеку ошейник, защелкнула вокруг шеи женщины. Одним быстрым рывком за серебристую привязь она сдернула с колышка браслет и приспособила на свое запястье. Губы Эгвейн исказились, обнажив зубы, глаза с чудовищной концентрацией смотрели только в лицо Ринне. Уперевшись коленями в плечи су л'дам, она обеими руками крепко зажала женщине рот. Ринна содрогнулась в немыслимой конвульсии, глаза полезли из орбит; из горла вырывались хрипы, сдерживаемые ладонями Эгвейн; пятки замолотили по полу.
– Прекрати, Эгвейн! – Найнив вцепилась девушке в плечи, оттаскивая ее от Ринны. – Эгвейн, прекрати! Тебе не это надо!
Ринна лежала, тяжело дыша, с серым лицом, диким взглядом вперившись в потолок.
Вдруг Эгвейн кинулась в объятия Найнив, судорожно всхлипывая у нее на груди:
– Она мучила меня, Найнив. Мучила меня! Все они мучили… Они мучили и издевались надо мной, пока я не делала, чего они хотели. Я ненавижу их! Ненавижу за то, что они мучили меня, и ненавижу за то, что не могла не делать того, чего они от меня хотели.
– Знаю, – мягко сказала Найнив. Она пригладила волосы Эгвейн. – Все правильно, Эгвейн, ты их ненавидишь. Все верно. Они заслужили это. Но совсем неправильно, что ты позволяешь им сделать себя похожей на них.
Сита прижимала ладони к лицу. Ринна дрожащей рукой недоверчиво потрогала ошейник на своем горле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226
– Не понимаю, почему ты до сих пор не ушла? Ты тут одна, пусть даже не сообразила, как избавиться от этой штуковины, но ты могла бы просто схватить ее и убежать.
Пока Мин и Илэйн помогали подруге торопливо переодеваться в старое платье Найнив, Эгвейн объяснила, как становится плохо, когда сдвигаешь браслет с того места, где его оставила су л'дам, и когда пытаешься направлять, если браслет не на руке сул'дам. Только сегодня утром она додумалась, как без помощи Силы открыть ошейник. А после обнаружила, что от прикосновения к хитроумной застежке с намерением открыть ее, пальцы сплело в бесполезный судорожный узел. Эгвейн могла сколько угодно трогать ошейник, пока не думала разомкнуть застежку, но самая слабая, мимолетная мысль об этом, и тогда… Найнив самой стало дурно. От браслета на запястье стало физически плохо. Это было слишком ужасно. Ей захотелось сорвать браслет с запястья, пока она не узнала об ай'дам больше, пока она не узнала нечто такое, что заставило бы ее почувствовать себя испачканной навсегда.
Разомкнув серебристый наручник, она высвободила руку, защелкнула браслет и повесила на один из колышков.
– Не вздумай, будто это означает, что ты можешь теперь вопить о помощи. – Найнив сунула под нос Сите кулак. – Открой только рот, и ты у меня пожалеешь, что на свет родилась, и мне не понадобится эта проклятая… штуковина!
– Вы… вы же не оставите меня так, – шепотом промолвила Сита. – Нет! Свяжите меня! Засуньте кляп, чтобы я тревогу не могла поднять. Умоляю!
Эгвейн безжалостно рассмеялась:
– Оставь ошейник на ней. Даже без кляпа она не позовет на помощь. Сита, лучше бы тебе надеяться, что тот, кто тебя обнаружит, снимет ай'дам и сохранит твой маленький секрет. Твой грязный секрет, а?
– О чем ты говоришь? – спросила Илэйн.
– Немало я об этом думала, – сказала Эгвейн. – Когда они оставляли меня тут одну, я могла лишь размышлять. Суд дам. заявляют: через несколько лет у них развивается сродство. Большинство из них способно определить, когда женщина направляет, невзирая на то, соединены они с ней привязью или же нет. Я не была уверена, но Сита подтвердила догадку.
– Какую? – спросила Илэйн, и тут же от внезапного озарения глаза ее расширились, но Эгвейн продолжила:
– Найнив, ай'дам действует на женщин, которые способны направлять. Не понимаешь? Су л'дам могут направлять не хуже дамани. – Сита застонала сквозь стиснутые зубы, мотая головой, отчаянно отрицая слова Эгвейн. – С. улдам скорее умрет, чем признает, что способна направлять, даже если сама знает об этом. Они не развивают эту способность, поэтому ничего не могут сделать с Силой, но направлять они способны.
– Я же говорила тебе, – сказала Мин. – Этот ошейник не должен был на нее подействовать. – Она застегнула последние пуговицы на спине Эгвейн. – Любая женщина, которая не может направлять, принялась бы лупить тебя, несмышленыша, пока ты пыталась бы справиться с нею при помощи этой штуки.
– Как так может быть? – сказала Найнив. – Я-то считала, что Шончан сажают на привязь всякую женщину, что в состоянии направлять.
– Всех, кого они находят, – ответила ей Эгвейн. – Но те, кого они могут найти, похожи на тебя, на меня, на Илэйн. Мы родились с этим, готовые направлять, неважно, научил нас кто или нет. Ну а шончанские девочки, которые не обладают врожденным даром, но которых можно обучить? Не всякая женщина становится… Вожатой. Ринне казалось, что она, рассказывая мне об этом, показывает свое хорошее отношение. В шончанских деревнях, когда су л'дам приходят проверять девушек, судя по всему, устраивается праздник. Они стремятся найти и посадить на привязь каждую, похожую на тебя или меня. Но остальным они разрешают надеть браслет, чтобы определить, почувствуют ли те, каково приходится бедной женщине в ошейнике. Способных воспринять эти ощущения отбирают для обучения на су л'дам. Вот они-то и есть те самые женщины, которых можно научить.
Сита едва слышно стонала.
– Нет. Нет. Нет. – Она стонала и стонала, беспрестанно.
– Я знаю, она гнусная баба, – сказала Илэйн, – но у меня такое чувство, будто мне хочется ей помочь. Она могла бы стать одной из наших сестер, только Шончан извратили все. Найнив открыла было рот, собираясь сказать, что для них самое лучшее поскорее помочь себе, и тут дверь распахнулась.
– Что здесь происходит? – вопросила Ринна, шагнув в комнату. – Аудиенция? – Она уставилась на Найнив, уперев ладони в бедра. – Я никогда не давала разрешения, чтобы кто-то другой соединялся с моей малышкой, с Тули. Я даже не знаю, кто ты…
Взгляд ее упал на Эгвейн – вместо серого платья дамами на ней было платье Найнив. И Эгвейн была без ошейника! Ринна вытаращила глаза, ставшие как блюдца. Закричать ей так и не удалось.
Прежде чем кто-то успел двинуться, Эгвейн подхватила с умывальника кувшин и со всей силы врезала им Ринне в солнечное сплетение. Кувшин разлетелся вдребезги, а су л'дам булькнула, лишилась дыхания и сложилась вдвое. Когда она упала, Эгвейн с рычанием кинулась на нее, толкнув плашмя на пол, цапнула по-прежнему валявшийся неподалеку ошейник, защелкнула вокруг шеи женщины. Одним быстрым рывком за серебристую привязь она сдернула с колышка браслет и приспособила на свое запястье. Губы Эгвейн исказились, обнажив зубы, глаза с чудовищной концентрацией смотрели только в лицо Ринне. Уперевшись коленями в плечи су л'дам, она обеими руками крепко зажала женщине рот. Ринна содрогнулась в немыслимой конвульсии, глаза полезли из орбит; из горла вырывались хрипы, сдерживаемые ладонями Эгвейн; пятки замолотили по полу.
– Прекрати, Эгвейн! – Найнив вцепилась девушке в плечи, оттаскивая ее от Ринны. – Эгвейн, прекрати! Тебе не это надо!
Ринна лежала, тяжело дыша, с серым лицом, диким взглядом вперившись в потолок.
Вдруг Эгвейн кинулась в объятия Найнив, судорожно всхлипывая у нее на груди:
– Она мучила меня, Найнив. Мучила меня! Все они мучили… Они мучили и издевались надо мной, пока я не делала, чего они хотели. Я ненавижу их! Ненавижу за то, что они мучили меня, и ненавижу за то, что не могла не делать того, чего они от меня хотели.
– Знаю, – мягко сказала Найнив. Она пригладила волосы Эгвейн. – Все правильно, Эгвейн, ты их ненавидишь. Все верно. Они заслужили это. Но совсем неправильно, что ты позволяешь им сделать себя похожей на них.
Сита прижимала ладони к лицу. Ринна дрожащей рукой недоверчиво потрогала ошейник на своем горле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226