Народ густо усеивал дорожки для часовых по верху каждой стены – солдаты с хохолками на макушках, слуги в ливреях, челядинцы, еще не успевшие отмыться от грязи, все плотно прижатые друг к Другу, на плечах у многих сидели дети, глядя поверх голов старших, другие ребятишки протискивались вперед, вытягивая шеи между колен и под локтями у взрослых. На галереях для лучников было не протолкнуться, они казались забитыми, будто бочки яблоками, даже в узких бойницах стен виднелись лица. Плотная людская масса окаймляла двор крепости еще одной стеной. Все в молчании смотрели и ждали.
Ранд протолкался вдоль стены, мимо выстроившихся по краям двора кузниц и мастерских оружейников – Фал Дара был крепостью, а не дворцом, несмотря на свои размеры и суровое великолепие, и все тут подчинялось одной цели, – тихо извиняясь перед людьми, которых ненароком задевал. Некоторые оборачивались сердито, кое– кто бросал вслед недоуменный взгляд на седельные сумки и узлы, но никто не нарушил тишины. Большинство же даже не удосужилось полюбопытствовать, кто это там мимоходом толкнул их.
Поверх голов большей части собравшихся Ранд мог без труда наблюдать за происходящим во дворе крепости. Сразу за главными воротами, внутри цитадели, выстроилась шеренга мужчин, стоящих рядом со своими лошадьми. Юноша насчитал их шестнадцать. Ни у одного из них не было похожих доспехов или одинаковых мечей, и ни один не походил на Лана, но Ранд не сомневался, что все они – Стражи. Круглые лица, квадратные лица, узкие лица, у всех шестнадцати был такой облик, будто они видят то, что другим людям недоступно, слышат то, что другие услышать не могут. Стоя в непринужденных позах, они выглядели столь же смертоносно, как и волчья стая. Лишь одно у них было схоже: все, как один, носили меняющие цвета плащи, который Ранд впервые увидел на Лане, плащи, которые зачастую словно сливались с тем, что находилось позади. Глядя сразу на стольких воинов в этих плащах, нельзя было сохранить ни легкое сердце, ни безмятежный вид.
Впереди Стражей, в дюжине шагов от них, стояли, рядом со своими лошадьми, женщины, капюшоны их плащей были отброшены за спину. Теперь Ранд пересчитал их. Четырнадцать. Четырнадцать Айз Седай. Должно быть, они. Высокие и низкие, стройные и полные, смуглые и белокожие, волосы подстрижены коротко или нет, распущенные по плечам, свободно ниспадающие на спину или заплетенные в косы, одежды столь же различны, как и у Стражей, сколько женщин – столько же фасонов и цветов. Однако они тоже обладали сходством в одном – теперь, когда они стояли все вместе, оно стало явственным. Для женщин они выглядели лишенными всякого возраста. Издалека их можно было назвать молодыми, но, если Подойти поближе, они, как знал Ранд, напоминали Морейн. Молодо выглядящие и в то же время нет, с гладкой кожей, но с лицами слишком зрелыми для столь юного возраста, глаза – знающие и повидавшие слишком многое.
Поближе? Дубина! И без того я слишком уже близко! Чтоб мне сгореть, надо было идти длинным путем! Ранд продолжал протискиваться к своей цели
– к другой окованной железными полосами двери в дальнем конце двора, но оторвать взгляд от происходящего ему было не под силу.
Невозмутимые Айз Седай игнорировали любопытствующих, все внимание обратив на паланкин, находящийся теперь в центре крепостного двора. Несущие его лошади вели себя так спокойно, будто их держали под уздцы конюхи, хотя возле паланкина стояла лишь одна женщина, лицо ее было лицом Айз Седай, и она не обращала на лошадей никакого внимания. Перед собой обеими руками она держала вертикально жезл, высотой в ее рост, на жезле, выше ее глаз, было насажено позолоченное пламя.
В дальнем конце двора цитадели, обратившись лицом к паланкину, стоял Лорд Агельмар, выпрямив спину и развернув плечи, с невозмутимым лицом. На темно– синем кафтане с высоким воротом-стойкой алели три бегущие лисицы Дома Джагад и виднелся устремившийся вниз черный ястреб Шайнара. Рядом с Лордом Фал Дара – Ронан, высохший от прожитых лет, но высокий по-прежнему; высокий жезл шамбайяна увенчивали три лисицы, вырезанные из красного аватина. По рангу и полномочиям шамбаиян Ронан был ровней шатаиян Элансу, но Элансу оставляла ему лишь распоряжаться церемониями и секретарствовать у Лорда Агельмара. Кисточки прически обоих мужчин были белыми как снег.
Все они – Стражи, Айз Седай, Лорд Фал Дара и его шамбаиян – стояли неподвижно, будто скала. Толпа зевак затаила дыхание. Вопреки самому себе. Ранд замедлил шаг.
Вдруг Ронан трижды громко стукнул о широкие плиты жезлом, выкрикнув в тишину:
– Кто идет сюда? Кто идет сюда? Кто идет сюда? Женщина возле паланкина легко ударила своим жезлом в ответ, тоже трижды.
– Блюститель Печатей. Пламя Тар Валона. Престол Амерлин.
– Почему мы должны бдить? – вопросил Ронан.
– Ради надежды рода людского, – отозвалась высокая женщина.
– От чего мы охраняем?
– От Тени в полдень.
– Долго ли нам охранять?
– От восхода солнца до восхода солнца, пока вращается Колесо Времени.
Агельмар поклонился, его белый чуб шевелился на слабом ветерке.
– Фал Дара предлагает хлеб и соль и гостеприимство. Рады приветствовать Престол Амерлин, ибо здесь стоят на страже, здесь блюдут Пакт. Добро пожаловать.
Высокая женщина отдернула полог паланкина, и из него ступила на землю Престол Амерлин. Темноволосая, неопределенного возраста, как и все Айз Седай, женщина, выпрямляясь, обежала взглядом собравшихся. Ранд отшатнулся, когда ее взор скользнул по нему; он чуть ли не физически почувствовал его прикосновение. Но ее взгляд прошел дальше и остановился на Лорде Агельмаре. Слуга в ливрее опустился подле нее на колено, держа в руках серебряный поднос со сложенными полотенцами, над ними еще поднимался пар. Женщина церемонно промокнула лицо и вытерла руки влажной тканью.
– Я благодарю, сын мой, за ваш радушный прием. Пусть Свет осияет Дом Джагад. Пусть Свет осияет Фал Дара и всех в нем.
Агельмар вновь поклонился:
– Вы оказываете нам честь, мать. – То, что она называла его "сыном", а он обращался к ней "мать", не прозвучало странным, хотя, если сравнить ее гладкие щеки с его резко очерченным лицом, скорее, он походил на ее отца, если не на деда. Ее осанка могла поспорить с его манерой держать себя. – Дом Джагад – к вашим услугам. Фал Дара – в вашем распоряжении.
Со всех сторон раздались радостные кличи, набегающими волнами ударяясь о стены. Затрепетав всей душой. Ранд заспешил к дверям, ведущим прочь от опасности, уже не заботясь о том, что кого-то толкает на ходу. Это все твое проклятое воображение. Она и не подозревает, кто ты такой, не знает об этом. Пока еще. Кровь и пепел, если б она знала… Он не хотел даже думать о том, что произошло бы, знай она, кто он такой, что он такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226
Ранд протолкался вдоль стены, мимо выстроившихся по краям двора кузниц и мастерских оружейников – Фал Дара был крепостью, а не дворцом, несмотря на свои размеры и суровое великолепие, и все тут подчинялось одной цели, – тихо извиняясь перед людьми, которых ненароком задевал. Некоторые оборачивались сердито, кое– кто бросал вслед недоуменный взгляд на седельные сумки и узлы, но никто не нарушил тишины. Большинство же даже не удосужилось полюбопытствовать, кто это там мимоходом толкнул их.
Поверх голов большей части собравшихся Ранд мог без труда наблюдать за происходящим во дворе крепости. Сразу за главными воротами, внутри цитадели, выстроилась шеренга мужчин, стоящих рядом со своими лошадьми. Юноша насчитал их шестнадцать. Ни у одного из них не было похожих доспехов или одинаковых мечей, и ни один не походил на Лана, но Ранд не сомневался, что все они – Стражи. Круглые лица, квадратные лица, узкие лица, у всех шестнадцати был такой облик, будто они видят то, что другим людям недоступно, слышат то, что другие услышать не могут. Стоя в непринужденных позах, они выглядели столь же смертоносно, как и волчья стая. Лишь одно у них было схоже: все, как один, носили меняющие цвета плащи, который Ранд впервые увидел на Лане, плащи, которые зачастую словно сливались с тем, что находилось позади. Глядя сразу на стольких воинов в этих плащах, нельзя было сохранить ни легкое сердце, ни безмятежный вид.
Впереди Стражей, в дюжине шагов от них, стояли, рядом со своими лошадьми, женщины, капюшоны их плащей были отброшены за спину. Теперь Ранд пересчитал их. Четырнадцать. Четырнадцать Айз Седай. Должно быть, они. Высокие и низкие, стройные и полные, смуглые и белокожие, волосы подстрижены коротко или нет, распущенные по плечам, свободно ниспадающие на спину или заплетенные в косы, одежды столь же различны, как и у Стражей, сколько женщин – столько же фасонов и цветов. Однако они тоже обладали сходством в одном – теперь, когда они стояли все вместе, оно стало явственным. Для женщин они выглядели лишенными всякого возраста. Издалека их можно было назвать молодыми, но, если Подойти поближе, они, как знал Ранд, напоминали Морейн. Молодо выглядящие и в то же время нет, с гладкой кожей, но с лицами слишком зрелыми для столь юного возраста, глаза – знающие и повидавшие слишком многое.
Поближе? Дубина! И без того я слишком уже близко! Чтоб мне сгореть, надо было идти длинным путем! Ранд продолжал протискиваться к своей цели
– к другой окованной железными полосами двери в дальнем конце двора, но оторвать взгляд от происходящего ему было не под силу.
Невозмутимые Айз Седай игнорировали любопытствующих, все внимание обратив на паланкин, находящийся теперь в центре крепостного двора. Несущие его лошади вели себя так спокойно, будто их держали под уздцы конюхи, хотя возле паланкина стояла лишь одна женщина, лицо ее было лицом Айз Седай, и она не обращала на лошадей никакого внимания. Перед собой обеими руками она держала вертикально жезл, высотой в ее рост, на жезле, выше ее глаз, было насажено позолоченное пламя.
В дальнем конце двора цитадели, обратившись лицом к паланкину, стоял Лорд Агельмар, выпрямив спину и развернув плечи, с невозмутимым лицом. На темно– синем кафтане с высоким воротом-стойкой алели три бегущие лисицы Дома Джагад и виднелся устремившийся вниз черный ястреб Шайнара. Рядом с Лордом Фал Дара – Ронан, высохший от прожитых лет, но высокий по-прежнему; высокий жезл шамбайяна увенчивали три лисицы, вырезанные из красного аватина. По рангу и полномочиям шамбаиян Ронан был ровней шатаиян Элансу, но Элансу оставляла ему лишь распоряжаться церемониями и секретарствовать у Лорда Агельмара. Кисточки прически обоих мужчин были белыми как снег.
Все они – Стражи, Айз Седай, Лорд Фал Дара и его шамбаиян – стояли неподвижно, будто скала. Толпа зевак затаила дыхание. Вопреки самому себе. Ранд замедлил шаг.
Вдруг Ронан трижды громко стукнул о широкие плиты жезлом, выкрикнув в тишину:
– Кто идет сюда? Кто идет сюда? Кто идет сюда? Женщина возле паланкина легко ударила своим жезлом в ответ, тоже трижды.
– Блюститель Печатей. Пламя Тар Валона. Престол Амерлин.
– Почему мы должны бдить? – вопросил Ронан.
– Ради надежды рода людского, – отозвалась высокая женщина.
– От чего мы охраняем?
– От Тени в полдень.
– Долго ли нам охранять?
– От восхода солнца до восхода солнца, пока вращается Колесо Времени.
Агельмар поклонился, его белый чуб шевелился на слабом ветерке.
– Фал Дара предлагает хлеб и соль и гостеприимство. Рады приветствовать Престол Амерлин, ибо здесь стоят на страже, здесь блюдут Пакт. Добро пожаловать.
Высокая женщина отдернула полог паланкина, и из него ступила на землю Престол Амерлин. Темноволосая, неопределенного возраста, как и все Айз Седай, женщина, выпрямляясь, обежала взглядом собравшихся. Ранд отшатнулся, когда ее взор скользнул по нему; он чуть ли не физически почувствовал его прикосновение. Но ее взгляд прошел дальше и остановился на Лорде Агельмаре. Слуга в ливрее опустился подле нее на колено, держа в руках серебряный поднос со сложенными полотенцами, над ними еще поднимался пар. Женщина церемонно промокнула лицо и вытерла руки влажной тканью.
– Я благодарю, сын мой, за ваш радушный прием. Пусть Свет осияет Дом Джагад. Пусть Свет осияет Фал Дара и всех в нем.
Агельмар вновь поклонился:
– Вы оказываете нам честь, мать. – То, что она называла его "сыном", а он обращался к ней "мать", не прозвучало странным, хотя, если сравнить ее гладкие щеки с его резко очерченным лицом, скорее, он походил на ее отца, если не на деда. Ее осанка могла поспорить с его манерой держать себя. – Дом Джагад – к вашим услугам. Фал Дара – в вашем распоряжении.
Со всех сторон раздались радостные кличи, набегающими волнами ударяясь о стены. Затрепетав всей душой. Ранд заспешил к дверям, ведущим прочь от опасности, уже не заботясь о том, что кого-то толкает на ходу. Это все твое проклятое воображение. Она и не подозревает, кто ты такой, не знает об этом. Пока еще. Кровь и пепел, если б она знала… Он не хотел даже думать о том, что произошло бы, знай она, кто он такой, что он такое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226