– А что ты можешь рассказать мне об Отрекшихся?
– Что-то ты перескакиваешь с одной темы на другую? Рассказать я могу не многим более того, что ты узнала послушницей. Сверх того никому больше не известно о Безымянных. Ты хочешь, чтоб мы болтали о том о сем, что выучили будучи обе девчонками?
Морейн молчала. Ей не хотелось говорить слишком многое, но у Вандене и Аделис под рукой сведений обо всем неизмеримо больше, чем где-либо, не считая Белой Башни, а там ее ждало сложностей куда больше, чем ей того хотелось иметь сейчас. Она позволила имени скользнуть с губ, словно радуясь избавлению от него.
– Ланфир.
– На сей раз, – вздохнула собеседница, – я не знаю ни чуточки больше, чем знала послушницей. Дочь Ночи остается во многом загадкой, как будто и вправду закутана в плащ мрака. – Она помолчала, глядя в чашку, а когда подняла взор, острые глаза впились в лицо Морейн. – Ланфир связана с Драконом, с Льюсом Тэрином Теламоном. Морейн, у тебя есть какой-то намек, где будет Возрожден Дракон? Или был Возрожден? Он уже идет?
– Если бы был, – спокойно ответила Морейн, – разве сидела бы я здесь, вместо того чтобы находиться в Белой Башне? Амерлин знает столько же, сколько и я, в этом готова поклясться. Ты получила от нее вызов?
– Нет, но полагаю, что получу. Когда придет время и мы должны будем встретиться с Возрожденным Драконом, Амерлин понадобится каждая сестра, каждая Принятая, каждая послушница, способная самостоятельно зажечь свечу. – Голос Вандене стал глуше, задумчивей.
– При той мощи, которой он будет обладать, мы обязаны сокрушить его до того, как у него появится шанс использовать ее против нас, до того, как он сойдет с ума и успеет разрушить мир. Но сначала мы должны позволить ему встретиться с Темным. – Она нерадостно рассмеялась, видя лицо Морейн. – Я – не Красная. Я достаточно изучала Пророчества, чтобы понимать: до того мы не осмелимся его укротить. Если мы вообще сумеем укротить его. Я не хуже тебя знаю, как и любая сестра, которая имеет желание понять, что печати, удерживающие Темного в Шайол Гуле, слабеют. Иллианцы сзывают Великую Охоту за Рогом. Лжедраконы кишмя кишат. И двое из них, Логайн и теперь тот, в Салдэйе, способны направлять. Когда было в последний раз, чтобы Красные меньше чем за год обнаруживали двух мужчин, способных направлять? Когда в последний раз они находили одного в пять лет? Не на моей памяти, а я порядком старше тебя. Знамения повсюду. Тармон Гайдон близится. Темный вырвется на свободу. И Дракон будет Возрожден. – Чашка задребезжала, когда Вандене поставила ее на поднос. – Вероятно, потому-то я и опасаюсь, что ты увидела какие-то признаки этого.
– Он придет, – ровным голосом сказала Морейн, – и мы сделаем то, что должно быть сделано.
– Если б я думала, что из этого будет какой-то толк, то оторвала бы от книг нос Аделис и отправилась в Белую Башню. Но мне здесь хорошо, и я рада, что я здесь, а не там. Вдруг у нас будет время закончить нашу историю.
– Надеюсь, сестра, что будет. Вандене встала:
– Ладно, у меня еще есть дела перед сном. Если вопросов больше нет, то я оставлю тебя, продолжай свои поиски. – Но помедлила, и тут обнаружилось, что, сколько бы она ни провела времени с книгами, она по-прежнему оставалась сестрой из Зеленой Айя. – Ты что-то должна решить с Ланом, Морейн. В душе этот мужчина клокочет похлеще Драконовой Горы. Рано или поздно, но его прорвет. Я достаточно знаю мужчин и понимаю, когда мужчина взволнован из-за женщины. Вы долго были вместе. Может, он наконец-то увидел в тебе не только Айз Седай, но и женщину.
– Лан видит во мне ту, кто я есть, Вандене. Айз Седай. И по-прежнему, как я надеюсь, друга.
– Ох уж эти Голубые. Всегда готовы спасать мир, а теряют сами себя.
Беловолосая Айз Седай ушла, и чуть погодя Морейн взяла плащ и, бормоча, вышла в сад. Что-то из сказанного Вандене зацепило ее мысли, но ей не удавалось вспомнить, какие именно слова стали тому причиной. Ответ, или намек на ответ, на вопрос, который она не задала, – но все равно вопрос упрямо не давался, не облекался в осмысленные слова.
Сад, как и дом, был небольшим, но аккуратным даже в лунном свечении, смешанном с желтыми пятнами из окошек домика, между ухоженными клумбами с цветами бежали песчаные дорожки. От мягкой прохлады ночи Морейн накинула на плечи плащ. Каков же был ответ и каков же был вопрос? Позади заскрипел песок, и она повернулась, думая, что это Лан.
В нескольких шагах от нее в полутьме смутно вырисовывалась тень – тень, казавшаяся очень высоким человеком, закутанным в плащ. Но лунные отсветы выхватили лицо: со впалыми щеками, бледное, с черными, чрезмерно большими глазами над морщинистым красногубым ртом. Плащ распахнулся, распластавшись в громадные крылья, наподобие крыльев летучей мыши.
Понимая, что опоздала, она открыла себя саидар, но Драгкар уже начал еле слышно напевать, и это тихое воркование наполнило ее, разбивая ее волю. Саидар ускользнула прочь. Она ощутила лишь неопределенную печаль, шагнув к этому созданию; низкий напев, что притягивал все ближе, притуплял, подавлял чувства. Белые-белые руки – как человеческие, но оснащенные когтями, – протянулись навстречу Морейн, и губы цвета крови изогнулись в пародии на улыбку, обнажая острые зубы, но смутно, совсем смутно, она понимала – он не будет ни кусать, ни рвать. Бойся Драгкарова поцелуя. Как только эти губы коснутся ее, она будет все равно что мертва, они высосут душу, после – жизнь. Кто бы ни нашел ее, пусть даже Драгкар выпустит ее, когда они придут, но обнаружат тело без единой раны и холодное, как двухдневный труп. А если они появятся прежде, чем она умрет, обнаружат они куда худшее и на самом деле не ее вовсе. Напев тянул ее все ближе, к этим бледным рукам, и уже голова Драгкара медленно склонилась к ней.
Когда клинок мелькнул над плечом Морейн и пронзил Драгкару грудь, она почувствовала слабое – слабее некуда – удивление, и лишь чуть побольше, когда второй меч накрест блеснул над другим ее плечом и ударил вослед первому.
Ошеломленная, покачиваясь на слабых ногах, она словно бы издалека наблюдала, как тварь отбросили назад, прочь от нее. Потом появился Лан, затем Джаэм. Костистые руки седоволосого Стража сжимали меч так же уверенно и крепко, как и у мужчины помоложе. Скребущие по острой стали бледные руки Драгкара окровавились, крылья оглушительно хлопали по двум мужчинам. Вдруг, израненный и истекающий кровью, он вновь начал тихо напевать. Теперь – Стражам.
С усилием Морейн собрала волю в кулак; она чувствовала себя опустошенной, словно бы твари удалось ее поцеловать. Нет времени быть слабой. Мгновенно она открыла себя сайдару и, когда Сила наполнила ее, собралась с духом, чтобы непосредственно дотронуться до исчадия Тени.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226