Но в своем нынешнем настроении Том не заметил бы и пожара, пылающего на пустой улице.
Кое-кто из гостей Бартанеса настоял, чтобы менестрель продолжал выступление, и оно затянулось надолго, надолго после того, как разошлась большая часть приглашенных, после того как хозяин. Лорд Бартанес, отправился почивать. Во всем был виноват сам Том, кого корить, как не себя! Сам Том отказался от чтения "Великой Охоты за Рогом", вместо нее начав исполнять те сказания и песни, что рассказывал и пел в деревнях, вроде "Мары и трех глупых королей" и "Как Суза приручила Джейина Дале-коходившего", историй об Анла Мудрой Советчице. Так он хотел втайне посмеяться над их глупостью, не мечтая даже, чтобы они слушали, и тем более не думая пробудить в них интерес. Но они вдруг ни с того ни с сего заинтересовались. Они требовали еще такого же, но смеялись не в тех местах и не над тем. И над ним они тоже смеялись, явно полагая, что он не заметит или же что полный кошель, сунутый ему в карман, исцелит его раны. Его так и подмывало выбросить кошель, и по дороге он уже дважды едва так не поступил.
Для такого настроения тяжелый кошель, жгущий карман, и уязвленная гордость были не единственной причиной, даже и не презрение знати. Они расспрашивали его о Ранде, нисколько не утруждая себя вежливостью с простым менестрелем. Почему Ранд приехал в Кайриэн? Почему андорский лорд отвел его, менестреля, в сторону? Слишком много вопросов. Том не чувствовал уверенности, что его ответы оказались достаточно удачными. Для Великой Игры его рефлексы немного проржавели.
Прежде чем направиться в "Виноградную гроздь". Том сделал крюк в "Великое Древо"; в Кайриэне не трудно узнать, кто где остановился, если вложить в ладонь– другую серебро. Он до сих пор не был уверен, что же хотел сказать. А Ранд со своими друзьями уехал, и Айз Седай тоже. Это известие оставило в душе Тома ощущение чего-то незаконченного. Парень теперь сам себе голова. Чтоб мне его" реть, но я во всем этом не участвую.
Широким шагом Том миновал общую залу, пустую, что бывало редко, и начал подниматься по лестнице, перескакивая через две ступеньки зараз. По крайней мере пытался; правая нога не сгибалась как следует, и он едва не упал. Ворча под нос, оставшиеся ступеньки Том преодолел гораздо медленнее и дверь в свою комнату открыл тихонько, чтобы не разбудить Дену.
Увидев ее, лежащую на кровати, отвернувшись к стене, в платье, менестрель невольно расплылся в улыбке. Заснула, пока ждала меня. Глупая девочка. Но мысль эта приятно согрела сердце; Том не был уверен, что не найдет оправдания или прощения всему, что бы она ни сделала. Тут же, в это мгновение, он решил, что сегодняшним вечером разрешит ей выступить на сцене в первый раз, опустил на пол футляр с арфой и положил руку девушке на плечо, собираясь разбудить ее и обрадовать своим решением.
Она безвольно перекатилась на спину, уставившись на Тома широко раскрытыми остекленевшими глазами над зияющей раной на горле. Скрытая до того ее телом сторона кровати была мокрой и темной.
Внутри у Тома все перевернулось; если бы горло не перехватило так, что он и вздохнуть не мог, то его бы стошнило, или бы он закричал, или же и то и другое– сразу.
Предупреждением ему послужил лишь скрип дверц гардероба. Он развернулся, кинжалы скользнули в ладони и вылетели из рук, и все – единым движением. Первый клинок вонзился точно в горло лысому толстяку, сжимавшему в кулаке большой кинжал; головорез повалился навзничь, попытался вскрикнуть, но лишь кровь запузырилась вокруг пальцев, обхвативших горло.
Правда, поврежденное колено подвело, и поворот на больной ноге сбил Тому прицел второго клинка; нож ударил в правое плечо весьма мускулистого детины со шрамами на лице, который выбирался из другого шкафа. Нож здоровяка выпал из руки, неожиданно отказавшейся его слушаться, и убийца затопал к двери.
Едва он успел сделать второй шаг, как Том выхватил еще один кинжал и полоснул громилу под коленом. Головорез заорал и споткнулся. Том сгреб в горсть сальные волосы громилы и впечатал физиономию со шрамами в стену возле двери. Здоровяк опять вскрикнул, когда рукоять кинжала, торчащая у него из плеча, ударилась о дверь.
Теперь Том держал свой кинжал в дюйме от темного глаза незнакомца. Шрамы придавали здоровяку устрашающий и жестокий вид, но он не мигая смотрел на острие клинка и не шевелился. Толстяк, наполовину вывалившийся из гардероба, дернулся, брыкнул напоследок и затих,
– Прежде чем я тебя убью, – сказал Том, – расскажи мне всё. Почему?
Голос его был тихим, оцепенелым; внутри он тоже весь оцепенел.
– Великая Игра, – быстро произнес шрамолицый. Выговор у него, как и одежда, был как у человека с улицы Слободы, но одежка на убийце была слишком хорошей, совсем необмятой, непоношенной; явно у него– водилось куда больше монет, чем у любого слободского. – Ничего против тебя лично, понимаешь? Это просто Игра.
– Игра? Я не влезал в Даэсс Деймар! Кому это захотелось убивать меня в Великой Игре? – Громила заколебался. Том придвинул кинжал ближе. Если молодчик мигнет, то ресницами заденет кончик клинка. – Кто?
– Бартанес, – последовал хриплый ответ. – Лорд Бартанес. Мы не стали бы тебя убивать. Бартанес хочет кое-что узнать. Мы просто хотели узнать, что тебе известно. Для тебя дело могло обернуться золотом. Хорошая такая, полновесная золотая крона за то, что тебе известно. Может, и две.
– Врешь! Я был прошлой ночью в поместье Бартанеса, стоял так близко к нему, как к тебе сейчас. Если бы ему от меня было что-то нужно, я бы живым оттуда не ушел.
– Говорю тебе, мы искали тебя или кого-нибудь, кто знает об этом андорском лорде, и не один день искали. До прошлой ночи я и имени твоего не слышал, только вчера услыхал, там, внизу. Лорд Бартанес щедр. Может, будет и пять золотых крон. Мужчина попытался отодвинуть лицо от кинжала в руке Тома, и менестрель посильнее прижал его голову к стене.
– Что за андорский лорд? – Но сам-то знал. Помоги ему Свет, но он-то знал.
– Ранд. Из Дома ал'Тор. Высокий. Молодой. Мастер клинка – по крайней мере такой у него меч. Я знаю, он приходил к тебе, вы с ним виделись. С ним и с огир, и у вас был разговор. Расскажи мне, что тебе известно. Я мог бы и от себя прибавить крону-другую.
– Ты, дурень, – прошептал Том. Из-за этого погибла Дена? О-о, Свет, она мертва! Ему хотелось заплакать. – Этот парень
– пастух. – Пастух, разодетый в пух и прах, а вокруг, него Айз Седай, точно пчелы вокруг медвяных розр – Всего-навсего пастух. – Он крепче сжал в горсти волосы шрэмолицего.
– Погоди! Постой! Ты можешь получить больше пяти крон, а то и десяти. Вероятней всего, сотню. Каждый Дом алчет узнать об этом Ранде ал'Торе. Два или три раза ко мне подкатывались с расспросами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226
Кое-кто из гостей Бартанеса настоял, чтобы менестрель продолжал выступление, и оно затянулось надолго, надолго после того, как разошлась большая часть приглашенных, после того как хозяин. Лорд Бартанес, отправился почивать. Во всем был виноват сам Том, кого корить, как не себя! Сам Том отказался от чтения "Великой Охоты за Рогом", вместо нее начав исполнять те сказания и песни, что рассказывал и пел в деревнях, вроде "Мары и трех глупых королей" и "Как Суза приручила Джейина Дале-коходившего", историй об Анла Мудрой Советчице. Так он хотел втайне посмеяться над их глупостью, не мечтая даже, чтобы они слушали, и тем более не думая пробудить в них интерес. Но они вдруг ни с того ни с сего заинтересовались. Они требовали еще такого же, но смеялись не в тех местах и не над тем. И над ним они тоже смеялись, явно полагая, что он не заметит или же что полный кошель, сунутый ему в карман, исцелит его раны. Его так и подмывало выбросить кошель, и по дороге он уже дважды едва так не поступил.
Для такого настроения тяжелый кошель, жгущий карман, и уязвленная гордость были не единственной причиной, даже и не презрение знати. Они расспрашивали его о Ранде, нисколько не утруждая себя вежливостью с простым менестрелем. Почему Ранд приехал в Кайриэн? Почему андорский лорд отвел его, менестреля, в сторону? Слишком много вопросов. Том не чувствовал уверенности, что его ответы оказались достаточно удачными. Для Великой Игры его рефлексы немного проржавели.
Прежде чем направиться в "Виноградную гроздь". Том сделал крюк в "Великое Древо"; в Кайриэне не трудно узнать, кто где остановился, если вложить в ладонь– другую серебро. Он до сих пор не был уверен, что же хотел сказать. А Ранд со своими друзьями уехал, и Айз Седай тоже. Это известие оставило в душе Тома ощущение чего-то незаконченного. Парень теперь сам себе голова. Чтоб мне его" реть, но я во всем этом не участвую.
Широким шагом Том миновал общую залу, пустую, что бывало редко, и начал подниматься по лестнице, перескакивая через две ступеньки зараз. По крайней мере пытался; правая нога не сгибалась как следует, и он едва не упал. Ворча под нос, оставшиеся ступеньки Том преодолел гораздо медленнее и дверь в свою комнату открыл тихонько, чтобы не разбудить Дену.
Увидев ее, лежащую на кровати, отвернувшись к стене, в платье, менестрель невольно расплылся в улыбке. Заснула, пока ждала меня. Глупая девочка. Но мысль эта приятно согрела сердце; Том не был уверен, что не найдет оправдания или прощения всему, что бы она ни сделала. Тут же, в это мгновение, он решил, что сегодняшним вечером разрешит ей выступить на сцене в первый раз, опустил на пол футляр с арфой и положил руку девушке на плечо, собираясь разбудить ее и обрадовать своим решением.
Она безвольно перекатилась на спину, уставившись на Тома широко раскрытыми остекленевшими глазами над зияющей раной на горле. Скрытая до того ее телом сторона кровати была мокрой и темной.
Внутри у Тома все перевернулось; если бы горло не перехватило так, что он и вздохнуть не мог, то его бы стошнило, или бы он закричал, или же и то и другое– сразу.
Предупреждением ему послужил лишь скрип дверц гардероба. Он развернулся, кинжалы скользнули в ладони и вылетели из рук, и все – единым движением. Первый клинок вонзился точно в горло лысому толстяку, сжимавшему в кулаке большой кинжал; головорез повалился навзничь, попытался вскрикнуть, но лишь кровь запузырилась вокруг пальцев, обхвативших горло.
Правда, поврежденное колено подвело, и поворот на больной ноге сбил Тому прицел второго клинка; нож ударил в правое плечо весьма мускулистого детины со шрамами на лице, который выбирался из другого шкафа. Нож здоровяка выпал из руки, неожиданно отказавшейся его слушаться, и убийца затопал к двери.
Едва он успел сделать второй шаг, как Том выхватил еще один кинжал и полоснул громилу под коленом. Головорез заорал и споткнулся. Том сгреб в горсть сальные волосы громилы и впечатал физиономию со шрамами в стену возле двери. Здоровяк опять вскрикнул, когда рукоять кинжала, торчащая у него из плеча, ударилась о дверь.
Теперь Том держал свой кинжал в дюйме от темного глаза незнакомца. Шрамы придавали здоровяку устрашающий и жестокий вид, но он не мигая смотрел на острие клинка и не шевелился. Толстяк, наполовину вывалившийся из гардероба, дернулся, брыкнул напоследок и затих,
– Прежде чем я тебя убью, – сказал Том, – расскажи мне всё. Почему?
Голос его был тихим, оцепенелым; внутри он тоже весь оцепенел.
– Великая Игра, – быстро произнес шрамолицый. Выговор у него, как и одежда, был как у человека с улицы Слободы, но одежка на убийце была слишком хорошей, совсем необмятой, непоношенной; явно у него– водилось куда больше монет, чем у любого слободского. – Ничего против тебя лично, понимаешь? Это просто Игра.
– Игра? Я не влезал в Даэсс Деймар! Кому это захотелось убивать меня в Великой Игре? – Громила заколебался. Том придвинул кинжал ближе. Если молодчик мигнет, то ресницами заденет кончик клинка. – Кто?
– Бартанес, – последовал хриплый ответ. – Лорд Бартанес. Мы не стали бы тебя убивать. Бартанес хочет кое-что узнать. Мы просто хотели узнать, что тебе известно. Для тебя дело могло обернуться золотом. Хорошая такая, полновесная золотая крона за то, что тебе известно. Может, и две.
– Врешь! Я был прошлой ночью в поместье Бартанеса, стоял так близко к нему, как к тебе сейчас. Если бы ему от меня было что-то нужно, я бы живым оттуда не ушел.
– Говорю тебе, мы искали тебя или кого-нибудь, кто знает об этом андорском лорде, и не один день искали. До прошлой ночи я и имени твоего не слышал, только вчера услыхал, там, внизу. Лорд Бартанес щедр. Может, будет и пять золотых крон. Мужчина попытался отодвинуть лицо от кинжала в руке Тома, и менестрель посильнее прижал его голову к стене.
– Что за андорский лорд? – Но сам-то знал. Помоги ему Свет, но он-то знал.
– Ранд. Из Дома ал'Тор. Высокий. Молодой. Мастер клинка – по крайней мере такой у него меч. Я знаю, он приходил к тебе, вы с ним виделись. С ним и с огир, и у вас был разговор. Расскажи мне, что тебе известно. Я мог бы и от себя прибавить крону-другую.
– Ты, дурень, – прошептал Том. Из-за этого погибла Дена? О-о, Свет, она мертва! Ему хотелось заплакать. – Этот парень
– пастух. – Пастух, разодетый в пух и прах, а вокруг, него Айз Седай, точно пчелы вокруг медвяных розр – Всего-навсего пастух. – Он крепче сжал в горсти волосы шрэмолицего.
– Погоди! Постой! Ты можешь получить больше пяти крон, а то и десяти. Вероятней всего, сотню. Каждый Дом алчет узнать об этом Ранде ал'Торе. Два или три раза ко мне подкатывались с расспросами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226