– Хотя бы попросим их не шуметь в селении, – робко сказал Армоль.
Моторные шлюпки шли на веслах, – может быть, капитан учел просьбу не производить большого шума.
Три шлюпки, до отказа заполненные туристами, ткнулись о гальку, и на берег прыгнули матросы. За ними стали вылезать туристы, и некоторые из них тут же, прямо с прибойной черты, наставили на притихшую толпу фотоаппараты.
– Какая живописная женщина!
Этот возглас относился к Чейвунэ, у которой была яркая татуировка на лице. Кроме того, она нарядилась в новый кэркэр, а на плечах держала ребенка.
– Отойдите в сторону! – закричал кинооператор. – Не мешайте снимать!
– Что у него за оружие? – кто-то вскрикнул в толпе.
Чукчи с ужасом уставились на незнакомый аппарат, наставленный на них оператором, и вдруг все кинулись наутек. Впереди мчались напуганные собаки, за ними резвоногие ребятишки, а позади, стараясь не терять своей солидности, торопливо семенили взрослые.
Стоявшие отдельной кучкой Антон, Армоль, Джон и Тнарат с Орво медленно двинулись к ярангам, не обращая внимания на галдящую толпу туристов.
Молодая женщина догнала Пыльмау, попыталась отцепить от нее Билл-Токо.
– Руки прочь! – закричал на нее Джон, и женщина в испуге отдернула руку и оглянулась на Джона.
– Но мне просто хочется сфотографировать этих прелестных ребятишек, – виновато произнесла женщина.
– Фотографируйте своих детей! – сердито отрезал Джон.
В облике этой молодой американки было что-то от давнего, полузабытого, и Джон вдруг понял, что она поразительно похожа на Джинни. Только Джинни уже много лет, а эта как раз в том возрасте, когда Джон покинул берег Онтарио.
– Я не хотела сделать ничего плохого, – оправдывалась женщина.
Джон хотел было уже пожалеть о своей вспышке, но женщина вдруг сказала:
– Пусть они остановятся на мгновение, и я дам доллар…
– Здесь вы ничего на доллар не купите, – сердито ответил Джон и взял на руки Софи-Анканау, которая уже начинала хныкать.
Жители Энмына попрятались по своим ярангам. Перед туристами захлопнулись двери жилищ, и им ничего другого не оставалось, как фотографировать собак и внешний вид яранг.
Джон тоже прикрыл дверь.
Софи-Анканау залилась слезами, а Пыльмау принялась ее успокаивать, приговаривая:
– Не плачь, доченька, они скоро уйдут.
– Какие они страшные! – Билл-Токо глянул на отца расширенными от изумления и ужаса глазами. – Галдят, как звери, и скалят белые-белые зубы, словно хотят укусить… Атэ, а они кусаются?
– Не кусаются, – мрачно ответил Джон. Он чувствовал жгучий стыд. Хоть он и давно живет среди чукчей, перенял полностью их жизнь, но он не перестал быть человеком, выросшим в ином мире.
Иногда он приоткрывал дверь и смотрел на туристов, бродивших меж яранг и громко разговаривавших между собой.
– Джек, смотри какие прекрасные шкуры! – закричал один из туристов, показывая на гирлянду пушнины возле яранги Армоля. – Надо спросить хозяина, не продаст ли он.
Армоль вышел из яранги и поспешил навстречу, несмотря на предостережения жены.
Туристы предлагали деньги, очевидно, много денег, но Армоль отрицательно качал головой, что-то пытаясь объяснить, и все оглядывался на ярангу Джона. Что-то сказав туристам, которых становилось все больше и больше, он побежал к Джону и, ворвавшись в чоттагин, спросил:
– Бумажные деньги можно брать?
– Это твое дело, – ответил Джон.
– Ведь я могу на них в Номе купить мотор!

Армоль выскочил и побежал обратно. Джон видел, как он снимал с вешал песцовые и медвежьи шкуры и брал деньги.
Выторговав у Армоля всю пушнину, туристы направились на окраину селения. Один из них остановился возле идола, врытого в землю возле яранги Орво, и попытался выдернуть. На помощь к нему пришли еще несколько человек. Старик высунулся из двери и крикнул:
– Если тронете бога – буду стрелять!
– Продайте нам его! – закричали сразу несколько человек. Но Орво не ответил. Он лишь высунул в дверь ствол винчестера.
Туристов словно ветром сдуло. Их голоса удалялись по направлению открытой тундры.
В ярангу Джона пришли Антон, Тнарат и Орво.
– Мы должны конфисковать пушнину, которую продал Армоль, – сказал Антон. – Он вел незаконную торговлю.
– Как это ты сделаешь? – спросил Джон.
– Очень просто – подойду и скажу: так как покупка была произведена незаконно, прошу пушнину вернуть. Торговцы уважают правила.
– Пойдешь один? – удивленно спросил Тнарат.
– Так будет лучше, – ответил Антон.
Какие-то крики донеслись с улицы, и в чоттагин вбежал возбужденный Гуват.
– Они грабят мертвых! – закричал он, напугав детей и заставив снова заплакать Софи-Анканау.
– Что ты говоришь? – изумленно спросил Орво.
– Правду говорю, – с трудом перевел дыхание Гуват. – Они поднялись на Холм Захоронений и тащат оттуда вещи умерших.
– Это очень плохо! – гневно произнес старик, схватил винчестер и коротко сказал: – Пошли!
Все двинулись за стариком.
Туристы спускались вниз, и каждый тащил на себе кто копье, кто ритуальное весло, связанные из бересты сосуды, трубки, оружие, а один бережно нес на вытянутой руке белый череп.
– Немедленно отнесите все на место! – закричал Орво и выставил вперед винчестер.
То ли туристы почувствовали твердость в голосе Орво, то ли поняли, что зашли слишком далеко. Поворчав, они все же повернули на Холм Захоронений и в беспорядке побросали все, что только что взяли.
– Еще одна шлюпка идет к берегу! – закричал Гуват, показывая в море.
Но опытный глаз Орво сразу же определил, что это не шлюпка, а вельбот.
– Уэленцы едут! – закричал он и побежал вниз с холма. – Подмога к нам идет!
Скоро все узнали уэленский вельбот, набитый людьми. Над всеми возвышался милиционер Драбкин, и на шлюпке у него алела красная полоса. И еще несколько человек на вельботе были в краснополосых шапках.
– Что ты так нарядился, Драбкин? – весело спросил его Джон.
– Красная гвардия, – важно ответил Драбкин, прыгая на гальку.
Американские туристы подтягивались к берегу. Некоторые из них тащили мешки с пушниной, купленной у Армоля.
– Пришел долгожданный пароход из Советской России, – сказал Тэгрынкеу. – Все привез, даже Красную гвардию.
Антон торопливо описал все происходящее в Энмыне, и Тэгрынкеу спокойно отдал приказ Драбкину:
– Пойдите к шлюпкам и отберите пушнину. Пусть Армоль вернет деньги, которые он получил.
Красногвардейцы направились к туристам, которые уже начали поспешно усаживаться в шлюпки. Драбкин пользовался десятком английских слов, но их оказалось вполне достаточно, чтобы туристы поняли, что приехали правительственные власти. Один из туристов подошел к Тэгрынкеу.
– Я заявляю протест против произвола, – сказал он энергичным голосом.
– Во-первых, вы нарушили государственную границу Советской республики, – с улыбкой ответил Тэгрынкеу, – во-вторых, вы без разрешения купили пушнину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157