- Может, съездишь с нами? Места в машине хватит. Глядишь, веселее будет.
Роберт уже катался прежде с Терри и его подружками. Перспектива выслушивать обмен колкостями несколько часов кряду выглядела не особо привлекательной.
- Нет, спасибо, - ответил он. - Ты же понимаешь, как бывает, когда ты с кем-нибудь… Я бы только помешал.
- Да нет, у нас с Линн все по-другому, - настаивал Терри. - Пока мы прекрасно ладим. Никаких ссор, зато много… дружелюбного молчания. Никакой неловкости, не бойся. - Он приподнялся и пошарил в карманах. - Я бы что-нибудь съел. У тебя, случаем, нет денег?
Как оказалось, их совместные ресурсы составляли чуть больше трех фунтов, и Терри подсчитал, что денег хватит лишь на бензин. Однако, заговорщицки оглядев кафе, он шепнул:
- Без паники.
Затем снял с полки над соседним столиком старое издание «Больших надежд» в твердой обложке. Осторожно раскрыл книгу и сказал:
- Двести двадцатая страница.
В книге лежала десятифунтовая банкнота.
Роберт удивленно посмотрел на приятеля.
- Когда ты ее сюда положил?
- С полгода назад, - ответил Терри. - Когда был чуть побогаче. Знаешь, было у меня предчувствие, что деньги когда-нибудь понадобятся. Принесешь нам пару сандвичей, хорошо?
Вскоре в кафе появилась Линн. Терри в это время спустился в туалет.
- Он предложил поехать с вами, - сказал Роберт, - но вряд ли я соглашусь. Не хочу мешать.
- Поехали, - попросила Линн. - Честно говоря, нам лучше сейчас не оставаться наедине: мы плохо ладим. Такое впечатление, что нам нечего сказать друг другу.
- А куда вы собрались?
- Просто вдоль побережья. Я знаю, что сейчас там очень мокро, но, если верить прогнозу, скоро распогодится.
Ближе к трем, после того как они часа два ехали во влажной дымке, хлынул проливной дождь, и тут Терри обнаружил, что дворники не работают. Они съехали с дороги и остановились на площадке. Линн предложила мятные леденцы - другой провизии у них не было.
- Здорово, - сказал Терри. - Гораздо лучше, чем сидеть у себя в комнате и смотреть «Написано ветром».
Роберт стер с заднего стекла влагу и вгляделся в унылую береговую линию, едва различимую под завесой дождя.
- Кажется, я его видел. Слюнявая мелодрама с Роком Хадсоном в роли нефтяного магната. Жалкое подобие «Далласа» пятидесятых годов.
- Очень в твоем духе, - сказал Терри.
- А что это кино представляет, по-твоему?
- Истинный cinйaste, - ответил Терри - знает, что Сирк - один из самый значительных режиссеров, когда-либо работавших в Голливуде. Даже из элементарного психоаналитического прочтения его фильмов ясно, что он обладал глубоким пониманием сексуальных неврозов, лежащих в основе американской мечты.
- Да иди ты. - Роберт отвернулся к окну.
- Тебе никогда не приходило в голову, - заговорила Линн, обращаясь к Терри, но не глядя на него, - что ты ищешь во всех этих фильмах то, чего в них на самом деле нет?
В ее голосе звучала усталая ожесточенность.
- Я не утверждаю, что фильмы Сирка совершенны, - сказал Терри. Он помолчал, обдумывая это утверждение, и принялся развивать его в своем лучшем стиле опытного лектора:
- Разумеется, можно придумать совершенный фильм. Это не значит, что он будет радовать и повышать настроение. Такой фильм запросто может оказаться самым гнетущим фильмом в мире. Самое главное - чтобы изобразительный ряд был последователен и безупречен. Я убежден, такое кино существует. Сейчас я как раз набираюсь опыта, чтобы пуститься на его поиски.
- То есть пытаешься вспомнить совершенный сон, - подсказал Роберт.
- Только, ради бога, не надо про сны, - попросила Линн. - У меня его сны уже вот где сидят. Можно подумать, Терри - единственный человек, которому снятся сны.
- А я почти не вижу снов, - сказал Роберт.
- А я вижу, и постоянно.
- О чем?
- Ну, во-первых, мне снится, что я десять минут разговариваю с Терри, и он не разу не упоминает Ингмара Бергмана. Но это лишь моя маленькая мечта. - Линн задумалась. - Ну, не знаю… глупые, банальные сны… Например, пару ночей назад мне приснилось, будто я лежу в больнице рядом с Уинстоном Черчиллем. Он ест из миски горошек и время от времени пуляет горошиной в мою сторону. Потом больница превратилась в загородный дом моей бабушки, а дальше откуда-то появились пожарные, они пели «Хелло, Долли». - Линн видела, что на Терри ее рассказ не производит впечатления. - Не смотри на меня так. Не у всех нас сны глубокомысленные.
- Я ничего не говорю.
- И вообще, почему бы тебе не вылезти и не починить дворники? Для разнообразия - сделай что-нибудь полезное.
Сердито бормоча и плотно запахнув пиджак, словно он мог хоть немного защитить от дождя и холода, Терри выбрался из машины и несколько пустопорожних минут вяло дергал и пихал стеклоочистители. Ремонт автомобилей не относился к сильным его сторонам.
- Однажды мне приснился сон про больницу, - заговорил Роберт. - На самом деле, это единственный сон, который я запомнил. Мне тогда было, наверное, лет девять-десять. Мне снилось, будто я нахожусь в очень пустынной местности, вокруг голые холмы и пыль. А еще там - женщина средних лет в форме медсестры, она стоит у обочины дороги и указывает куда-то вдаль. Где-то впереди по дороге - большое здание, и именно на него она показывает. Я смутно различаю здание и знаю, что это больница. Точнее, какой-то военный госпиталь. А за женщиной - табличка. Она ее закрывает, и я никак не могу прочесть, что там написано.
- Но ты все же знаешь, что там написано? - спросила Линн.
- Нет. Всего одно слово, но я не могу его рассмотреть. Это сводит меня с ума. Но я твердо знаю, что надпись - на иностранном языке.
- В этом сне еще что-нибудь происходит?
- Нет. Больше ничего.
Линн задумалась.
- Как ты думаешь, медсестра приказывает тебе идти в госпиталь?
- Не знаю. Наверное.
- Думаю, тебе надо сходить с этим сном к психоаналитику. Если ты помнишь сон после стольких лет, он наверняка что-то пытается тебе сообщить.
Терри открыл дверцу и, мокрый, плюхнулся на водительское место.
- Пустая трата времени, - сказал он.
Они молчали, слушая гул проносившихся мимо машин, шипение шин о мокрый асфальт. Роберт подумал, что это самый гнетущий звук в мире; он напомнил ему семейный отпуск в Девоне - на переднем сиденье пререкаются мать с отцом, пьют кофе из термосов в запотевшей машине на какой-то прибрежной стоянке, унылая погода, несмотря на июль. Вечерами ужинают в дешевой забегаловке, отец наливается вином и виски, и мать везет их к арендованному домику или пансиону. Роберт отчетливо припомнил, как отец поздним вечером мочится у стены какой-то маленькой гостиницы, хозяйка открывает окно на третьем этаже и кричит на него. «Я вызову полицию!» - вопит она, но отец лишь грубо хохочет. «Я и есть полиция!» - кричит он в ответ; на следующее утро им все равно уезжать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Роберт уже катался прежде с Терри и его подружками. Перспектива выслушивать обмен колкостями несколько часов кряду выглядела не особо привлекательной.
- Нет, спасибо, - ответил он. - Ты же понимаешь, как бывает, когда ты с кем-нибудь… Я бы только помешал.
- Да нет, у нас с Линн все по-другому, - настаивал Терри. - Пока мы прекрасно ладим. Никаких ссор, зато много… дружелюбного молчания. Никакой неловкости, не бойся. - Он приподнялся и пошарил в карманах. - Я бы что-нибудь съел. У тебя, случаем, нет денег?
Как оказалось, их совместные ресурсы составляли чуть больше трех фунтов, и Терри подсчитал, что денег хватит лишь на бензин. Однако, заговорщицки оглядев кафе, он шепнул:
- Без паники.
Затем снял с полки над соседним столиком старое издание «Больших надежд» в твердой обложке. Осторожно раскрыл книгу и сказал:
- Двести двадцатая страница.
В книге лежала десятифунтовая банкнота.
Роберт удивленно посмотрел на приятеля.
- Когда ты ее сюда положил?
- С полгода назад, - ответил Терри. - Когда был чуть побогаче. Знаешь, было у меня предчувствие, что деньги когда-нибудь понадобятся. Принесешь нам пару сандвичей, хорошо?
Вскоре в кафе появилась Линн. Терри в это время спустился в туалет.
- Он предложил поехать с вами, - сказал Роберт, - но вряд ли я соглашусь. Не хочу мешать.
- Поехали, - попросила Линн. - Честно говоря, нам лучше сейчас не оставаться наедине: мы плохо ладим. Такое впечатление, что нам нечего сказать друг другу.
- А куда вы собрались?
- Просто вдоль побережья. Я знаю, что сейчас там очень мокро, но, если верить прогнозу, скоро распогодится.
Ближе к трем, после того как они часа два ехали во влажной дымке, хлынул проливной дождь, и тут Терри обнаружил, что дворники не работают. Они съехали с дороги и остановились на площадке. Линн предложила мятные леденцы - другой провизии у них не было.
- Здорово, - сказал Терри. - Гораздо лучше, чем сидеть у себя в комнате и смотреть «Написано ветром».
Роберт стер с заднего стекла влагу и вгляделся в унылую береговую линию, едва различимую под завесой дождя.
- Кажется, я его видел. Слюнявая мелодрама с Роком Хадсоном в роли нефтяного магната. Жалкое подобие «Далласа» пятидесятых годов.
- Очень в твоем духе, - сказал Терри.
- А что это кино представляет, по-твоему?
- Истинный cinйaste, - ответил Терри - знает, что Сирк - один из самый значительных режиссеров, когда-либо работавших в Голливуде. Даже из элементарного психоаналитического прочтения его фильмов ясно, что он обладал глубоким пониманием сексуальных неврозов, лежащих в основе американской мечты.
- Да иди ты. - Роберт отвернулся к окну.
- Тебе никогда не приходило в голову, - заговорила Линн, обращаясь к Терри, но не глядя на него, - что ты ищешь во всех этих фильмах то, чего в них на самом деле нет?
В ее голосе звучала усталая ожесточенность.
- Я не утверждаю, что фильмы Сирка совершенны, - сказал Терри. Он помолчал, обдумывая это утверждение, и принялся развивать его в своем лучшем стиле опытного лектора:
- Разумеется, можно придумать совершенный фильм. Это не значит, что он будет радовать и повышать настроение. Такой фильм запросто может оказаться самым гнетущим фильмом в мире. Самое главное - чтобы изобразительный ряд был последователен и безупречен. Я убежден, такое кино существует. Сейчас я как раз набираюсь опыта, чтобы пуститься на его поиски.
- То есть пытаешься вспомнить совершенный сон, - подсказал Роберт.
- Только, ради бога, не надо про сны, - попросила Линн. - У меня его сны уже вот где сидят. Можно подумать, Терри - единственный человек, которому снятся сны.
- А я почти не вижу снов, - сказал Роберт.
- А я вижу, и постоянно.
- О чем?
- Ну, во-первых, мне снится, что я десять минут разговариваю с Терри, и он не разу не упоминает Ингмара Бергмана. Но это лишь моя маленькая мечта. - Линн задумалась. - Ну, не знаю… глупые, банальные сны… Например, пару ночей назад мне приснилось, будто я лежу в больнице рядом с Уинстоном Черчиллем. Он ест из миски горошек и время от времени пуляет горошиной в мою сторону. Потом больница превратилась в загородный дом моей бабушки, а дальше откуда-то появились пожарные, они пели «Хелло, Долли». - Линн видела, что на Терри ее рассказ не производит впечатления. - Не смотри на меня так. Не у всех нас сны глубокомысленные.
- Я ничего не говорю.
- И вообще, почему бы тебе не вылезти и не починить дворники? Для разнообразия - сделай что-нибудь полезное.
Сердито бормоча и плотно запахнув пиджак, словно он мог хоть немного защитить от дождя и холода, Терри выбрался из машины и несколько пустопорожних минут вяло дергал и пихал стеклоочистители. Ремонт автомобилей не относился к сильным его сторонам.
- Однажды мне приснился сон про больницу, - заговорил Роберт. - На самом деле, это единственный сон, который я запомнил. Мне тогда было, наверное, лет девять-десять. Мне снилось, будто я нахожусь в очень пустынной местности, вокруг голые холмы и пыль. А еще там - женщина средних лет в форме медсестры, она стоит у обочины дороги и указывает куда-то вдаль. Где-то впереди по дороге - большое здание, и именно на него она показывает. Я смутно различаю здание и знаю, что это больница. Точнее, какой-то военный госпиталь. А за женщиной - табличка. Она ее закрывает, и я никак не могу прочесть, что там написано.
- Но ты все же знаешь, что там написано? - спросила Линн.
- Нет. Всего одно слово, но я не могу его рассмотреть. Это сводит меня с ума. Но я твердо знаю, что надпись - на иностранном языке.
- В этом сне еще что-нибудь происходит?
- Нет. Больше ничего.
Линн задумалась.
- Как ты думаешь, медсестра приказывает тебе идти в госпиталь?
- Не знаю. Наверное.
- Думаю, тебе надо сходить с этим сном к психоаналитику. Если ты помнишь сон после стольких лет, он наверняка что-то пытается тебе сообщить.
Терри открыл дверцу и, мокрый, плюхнулся на водительское место.
- Пустая трата времени, - сказал он.
Они молчали, слушая гул проносившихся мимо машин, шипение шин о мокрый асфальт. Роберт подумал, что это самый гнетущий звук в мире; он напомнил ему семейный отпуск в Девоне - на переднем сиденье пререкаются мать с отцом, пьют кофе из термосов в запотевшей машине на какой-то прибрежной стоянке, унылая погода, несмотря на июль. Вечерами ужинают в дешевой забегаловке, отец наливается вином и виски, и мать везет их к арендованному домику или пансиону. Роберт отчетливо припомнил, как отец поздним вечером мочится у стены какой-то маленькой гостиницы, хозяйка открывает окно на третьем этаже и кричит на него. «Я вызову полицию!» - вопит она, но отец лишь грубо хохочет. «Я и есть полиция!» - кричит он в ответ; на следующее утро им все равно уезжать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79