Она угрюмо решила для себя, что он нарушил неписаный закон всех любовников. Когда через десять минут Сара вернулась, Грегори выглядел встревоженно и виновато. Она бесшумно села рядом и сказала:
- Знаю, тебе это покажется странным, но я совершенно не помню вчерашний вечер в ресторане. Помню совсем другое - ничего общего с тем, о чем ты рассказываешь.
Грегори внимательно смотрел на нее.
- Последние годы, еще с детства, со мной то и дело происходят странные вещи. Я помню события не такими, какими они были на самом деле. Я фантазирую. Я выдумываю. Я не знаю, как это происходит. Я никому об этом не говорила. Тебе первому. А тебе говорю потому, - она взглянула на него, и ее голос дрогнул, - что я тебе доверю. Потому что я тебя люблю.
Грегори поджал губы: ей на мгновение почудилось, будто он хочет ее поцеловать. Но Грегори взял ручку, раскрыл блокнот и нетерпеливо пролистал в поисках чистой страницы.
- Это же потрясающе! - сказал он. - Ты хочешь сказать, что совершенно не помнишь, что происходило в ресторане? Не помнишь, как сидела рядом с Харриет? Не помнишь, как пела «С днем рожденья»? Не помнишь, как заказывала морского черта?
Сара наморщила лоб.
- Не знаю… Что-то помнится… очень смутно. Но есть и другое воспоминание, гораздо сильнее.
- Что-то вроде альтернативной памяти?
- Да. Наверное.
- Так это же, - прошептал Грегори, лихорадочно записывая, - здорово. Охренеть можно. Такая удача выпадает не каждый день. Так что, по твоему мнению, произошло вчера вечером?
Воспоминания Сары и Грегори совпадали лишь до записки, приколотой к двери Ральфа. Дальше, по ее утверждению, между ними произошла бурная ссора, и Сара отказалась идти в ресторан. Грегори пошел один, а Сара направилась в популярную у студентов забегаловку «У Ионы».
- В котором часу ты туда пришла? - спросил Грегори, продолжая записывать.
- Не знаю, где-то около восьми.
- И сколько времени провела там?
- Не так уж и мало. Ведь мне больше нечего было делать. Около часа.
- А что ты ела?
- Зачем эти вопросы? Разве это имеет значение?
- Все имеет значение. Очень важно установить, насколько яркой была эта… галлюцинация. Так что ты ела?
- Суп. Просто суп.
- Просто суп? Ты была не голодна?
- Там уже мало что осталось из еды. А брать дежурное блюдо мне не хотелось.
- А что это было за блюдо?
- Картофельная запеканка с мясом, либо печенка.
Грегори резко перестал писать и поднял взгляд - глаза его блестели.
- Но ведь именно это ты говорила ночью.
- Что говорила?
- Мне показалось, что-то вроде «запекать в печи», но на самом ты говорила про запеканку и печень. - Грегори бросил ручку и рассмеялся - не столько весело, сколько торжествующе. - Сара, тебе все приснилось! Ты видела все это во сне.
Потребовалось всего несколько минут, чтобы убедить Сару, что это - самое рациональное, самое правдоподобное, а точнее - единственно возможное объяснение. Таким образом Сара и узнала, что она вовсе не жертва галлюцинаций - просто ей регулярно снятся столь яркие сны, что она не может отличить их от реальности; столь яркие, что способны стереть реальность из памяти, и ее приходится вспоминать сквозь сон, извлекать из-под сна, смотреть сквозь его мутную поверхность, словно пытаясь найти на палимпсесте первоначальную надпись.
- Теперь все понятно, - задумчиво сказала Сара. - Понятны все странности, что со мной случались. Все недоразумения…
- Значит, такое происходило и раньше? - спросил Грегори. - Тебе уже снились подобные сны?
- Да. И не раз.
Грегори перелистнул страницу и аккуратными, миниатюрными прописными буквами вывел заголовок.
- Так давай же, Сара, - сказал он с нервной улыбкой. - Расскажи мне о своих снах.
***
Спустя одиннадцать месяцев отношения Сары и Грегори подошли к финалу - в первые дни нового семестра. Сара спала все хуже, ее сон, и в лучшие времена не отличавшийся стабильностью, в те дни стал совсем неустойчивым, и она все неуверенней отделяла сны от реальности.
Иногда, в моменты сильного душевного волнения, сны полностью подменяли жизнь, столь отчетливыми и правдоподобными они были. Один из них пришелся на ночь ее разрыва с Грегори. Совершенно того не подозревая, Сара заснула уже через несколько минут после того, как нехотя легла в постель. С неестественной быстротой она погрузилась в глубокий сон, и та ночь сопровождалась самой предательской из иллюзий. Когда на следующее утро Сара проснулась, подробности сна отложились у нее в сознании ярким, горько-сладким воспоминанием. У нее не возникло сомнений, что все так и обстояло на самом деле.
Несмотря на обидный и напыщенный монолог Грегори, несмотря на самого Грегори, который, громко посапывая, лежал рядом, снился Саре вовсе не он. Ей снился Роберт, новый знакомый, с которым она повстречалась в кухонном закутке. Ей снилось, что Роберт очень страдает, и лишь она знает, в чем причина его страданий. Саре снилось, будто у него умерла сестра.
На следующее утро она рассчитывала встретить Роберта за завтраком, однако он не появился. Грегори в десять утра, не попрощавшись, уехал в Лондон, а Сара отправилась в студенческую библиотеку, где просидела несколько часов кряду, тщетно пытаясь сосредоточиться. Отчасти ее мысли занимал Грегори, но в основном она думала о Роберте. Сара спрашивала себя, как он переживает страшное известие. Наверное, уже уехал домой - утешить родителей, подготовиться к похоронам.
Она просидела в библиотеке до четырех часов дня, размышляя о том, сколь неудачный оборот приняли события. Сара так и не научилась контролировать свои сны, она постоянно забывала о границе между реальностью и иллюзией, и потому ей даже в голову не пришло, что смерть сестры Роберта могла присниться. Ей не пришло в голову, что эту фантазию-обман могли спровоцировать его скорбь по кошке и рассказ об агрессивном граффити «Смерть сестрам». Во всяком случае, Сара плохо помнила их встречу на кухне: реальную встречу полностью подменил сон. Роберт наверняка был бы искренне тронут, узнай он, что Сара сидит в библиотеке, размышляя о нем и тревожась, не разрушит ли его жизнь безвременная кончина сестры. Но в тревогах не было особой нужды, ибо сам Роберт в это самое время лежал в ванне в Эшдауне, и самую большую его заботу составляла смутная неопределенность: где он будет ужинать.
Из грез Сару вырвал громкий стук. Кто-то грохнул о стол тремя книгами и теперь стоял над ней - взволнованно и чуточку самодовольно улыбаясь. То была Вероника, странная и дружелюбная девушка из кафе «Валладон».
- Я так и знала, что найду тебя здесь, - сказала она. - Вот, принесла кое-какие книжки, чтобы ты над ними подумала.
«Второй пол» Симоны де Бовуар, «Сексуальная политика» Кейт Миллетт и «Женщины Сада» Анджелы Картер. Две из них Сара уже читала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
- Знаю, тебе это покажется странным, но я совершенно не помню вчерашний вечер в ресторане. Помню совсем другое - ничего общего с тем, о чем ты рассказываешь.
Грегори внимательно смотрел на нее.
- Последние годы, еще с детства, со мной то и дело происходят странные вещи. Я помню события не такими, какими они были на самом деле. Я фантазирую. Я выдумываю. Я не знаю, как это происходит. Я никому об этом не говорила. Тебе первому. А тебе говорю потому, - она взглянула на него, и ее голос дрогнул, - что я тебе доверю. Потому что я тебя люблю.
Грегори поджал губы: ей на мгновение почудилось, будто он хочет ее поцеловать. Но Грегори взял ручку, раскрыл блокнот и нетерпеливо пролистал в поисках чистой страницы.
- Это же потрясающе! - сказал он. - Ты хочешь сказать, что совершенно не помнишь, что происходило в ресторане? Не помнишь, как сидела рядом с Харриет? Не помнишь, как пела «С днем рожденья»? Не помнишь, как заказывала морского черта?
Сара наморщила лоб.
- Не знаю… Что-то помнится… очень смутно. Но есть и другое воспоминание, гораздо сильнее.
- Что-то вроде альтернативной памяти?
- Да. Наверное.
- Так это же, - прошептал Грегори, лихорадочно записывая, - здорово. Охренеть можно. Такая удача выпадает не каждый день. Так что, по твоему мнению, произошло вчера вечером?
Воспоминания Сары и Грегори совпадали лишь до записки, приколотой к двери Ральфа. Дальше, по ее утверждению, между ними произошла бурная ссора, и Сара отказалась идти в ресторан. Грегори пошел один, а Сара направилась в популярную у студентов забегаловку «У Ионы».
- В котором часу ты туда пришла? - спросил Грегори, продолжая записывать.
- Не знаю, где-то около восьми.
- И сколько времени провела там?
- Не так уж и мало. Ведь мне больше нечего было делать. Около часа.
- А что ты ела?
- Зачем эти вопросы? Разве это имеет значение?
- Все имеет значение. Очень важно установить, насколько яркой была эта… галлюцинация. Так что ты ела?
- Суп. Просто суп.
- Просто суп? Ты была не голодна?
- Там уже мало что осталось из еды. А брать дежурное блюдо мне не хотелось.
- А что это было за блюдо?
- Картофельная запеканка с мясом, либо печенка.
Грегори резко перестал писать и поднял взгляд - глаза его блестели.
- Но ведь именно это ты говорила ночью.
- Что говорила?
- Мне показалось, что-то вроде «запекать в печи», но на самом ты говорила про запеканку и печень. - Грегори бросил ручку и рассмеялся - не столько весело, сколько торжествующе. - Сара, тебе все приснилось! Ты видела все это во сне.
Потребовалось всего несколько минут, чтобы убедить Сару, что это - самое рациональное, самое правдоподобное, а точнее - единственно возможное объяснение. Таким образом Сара и узнала, что она вовсе не жертва галлюцинаций - просто ей регулярно снятся столь яркие сны, что она не может отличить их от реальности; столь яркие, что способны стереть реальность из памяти, и ее приходится вспоминать сквозь сон, извлекать из-под сна, смотреть сквозь его мутную поверхность, словно пытаясь найти на палимпсесте первоначальную надпись.
- Теперь все понятно, - задумчиво сказала Сара. - Понятны все странности, что со мной случались. Все недоразумения…
- Значит, такое происходило и раньше? - спросил Грегори. - Тебе уже снились подобные сны?
- Да. И не раз.
Грегори перелистнул страницу и аккуратными, миниатюрными прописными буквами вывел заголовок.
- Так давай же, Сара, - сказал он с нервной улыбкой. - Расскажи мне о своих снах.
***
Спустя одиннадцать месяцев отношения Сары и Грегори подошли к финалу - в первые дни нового семестра. Сара спала все хуже, ее сон, и в лучшие времена не отличавшийся стабильностью, в те дни стал совсем неустойчивым, и она все неуверенней отделяла сны от реальности.
Иногда, в моменты сильного душевного волнения, сны полностью подменяли жизнь, столь отчетливыми и правдоподобными они были. Один из них пришелся на ночь ее разрыва с Грегори. Совершенно того не подозревая, Сара заснула уже через несколько минут после того, как нехотя легла в постель. С неестественной быстротой она погрузилась в глубокий сон, и та ночь сопровождалась самой предательской из иллюзий. Когда на следующее утро Сара проснулась, подробности сна отложились у нее в сознании ярким, горько-сладким воспоминанием. У нее не возникло сомнений, что все так и обстояло на самом деле.
Несмотря на обидный и напыщенный монолог Грегори, несмотря на самого Грегори, который, громко посапывая, лежал рядом, снился Саре вовсе не он. Ей снился Роберт, новый знакомый, с которым она повстречалась в кухонном закутке. Ей снилось, что Роберт очень страдает, и лишь она знает, в чем причина его страданий. Саре снилось, будто у него умерла сестра.
На следующее утро она рассчитывала встретить Роберта за завтраком, однако он не появился. Грегори в десять утра, не попрощавшись, уехал в Лондон, а Сара отправилась в студенческую библиотеку, где просидела несколько часов кряду, тщетно пытаясь сосредоточиться. Отчасти ее мысли занимал Грегори, но в основном она думала о Роберте. Сара спрашивала себя, как он переживает страшное известие. Наверное, уже уехал домой - утешить родителей, подготовиться к похоронам.
Она просидела в библиотеке до четырех часов дня, размышляя о том, сколь неудачный оборот приняли события. Сара так и не научилась контролировать свои сны, она постоянно забывала о границе между реальностью и иллюзией, и потому ей даже в голову не пришло, что смерть сестры Роберта могла присниться. Ей не пришло в голову, что эту фантазию-обман могли спровоцировать его скорбь по кошке и рассказ об агрессивном граффити «Смерть сестрам». Во всяком случае, Сара плохо помнила их встречу на кухне: реальную встречу полностью подменил сон. Роберт наверняка был бы искренне тронут, узнай он, что Сара сидит в библиотеке, размышляя о нем и тревожась, не разрушит ли его жизнь безвременная кончина сестры. Но в тревогах не было особой нужды, ибо сам Роберт в это самое время лежал в ванне в Эшдауне, и самую большую его заботу составляла смутная неопределенность: где он будет ужинать.
Из грез Сару вырвал громкий стук. Кто-то грохнул о стол тремя книгами и теперь стоял над ней - взволнованно и чуточку самодовольно улыбаясь. То была Вероника, странная и дружелюбная девушка из кафе «Валладон».
- Я так и знала, что найду тебя здесь, - сказала она. - Вот, принесла кое-какие книжки, чтобы ты над ними подумала.
«Второй пол» Симоны де Бовуар, «Сексуальная политика» Кейт Миллетт и «Женщины Сада» Анджелы Картер. Две из них Сара уже читала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79