Через зияющие проломы можно было рассмотреть загаженный вестибюль. Цвет стена дворца не угадывался, словно целое здание вдруг покинуло этот цветной мир, переселившись в монохромную выцветшую фотографию. Да и все вокруг как-то обесцветилось. В тишине четко было слышно как воркуют голуби - без перерыва и с какой то пугающей потусторонней силой. Вот захлопали крылья и крупная птица, такая же серая как и окружающий пейзаж взвилась в воздух как маленький вертолет. Пыль клубилась под ней крошечными вихрями. Дивер дошел до середины площади, и остановился. Он выглядел маленьким и потерянным на гладком море запыленного асфальта. "Какое море!?" - изумился Влад - "площадь то крошечная!" Голубиные крылья все хлопали. Уже не одни - двое, трое серых толстых птиц описывали над площадью круги. На асфальте неясно обрисовывалось темное пятно. Масло пролилось, или еще что. Ощущая неприятный холодок в груди, Владислав решил подойти ближе к Диверу. Не выдержав, обернулся, посмотрел на Змейку, прихотливыми изгибами струящуюся к реке. Но нет, улица была совершенно пуста, и даже окна в домах глухо зашторены. Ну прямо как в чумном городе! Когда Влад обернулся, Дивер уже падал. Он как-то смешно и нелепо дернул руками, словно пытаясь поймать что-то одному ему видимое, и тяжело и безвольно валился на землю. Упал на живот, раскинув широко руки. Чувствуя нарастающих страх, Владислав побежал (и как потом он себе смущенно признался, сделал это не сразу, в какой то момент ему захотелось бежать не к распростертому Диверу, а от него, к Змейке, чтобы покинуть поскорее жуткий район). Лежащий впереди Дивер дернул ногой, и Сергеев с ужасом подумал, что у того мог случиться приступ. Сразу вспомнилась история о его пулевых ранениях. Голуби, почему так громко хлопают крылья? Словно этих летучих тварей уже сотни, тысячи! Севрюк лежал лицом вниз, его тело коротко подергивалось, и он издавал однообразные хрипы с бульканьем, от которых у Влада шел мороз по коже. Кое-как, ухватившись за плечо, Сергеев перевернул массивного медиума на спину. Зрелище открылось не из приятных - Дивер был смертельно бледен, на щеках его резко проступили мелкие вены, а наполовину открытые глаза пялились в небо сверкающими белками. Он все еще вздрагивал, а из полуоткрытого рта выходила беловатая пена. Дивер выглядел... да, Владу было знакомо это состояние - он выглядел впавшим в транс. Глаза перекатывались под веками, ловили невидимые другим объекты. Пена стекала по щеке Севрюка и тонкими пластами падала на землю, там, где засохла еще какая то жидкость. Владислав, да и прочие читатели "Голоса Междуречья" очень бы удивился, узнай они, что именно на этом месте отдал концы Валера Сидорчук, один из зачинщиков грандиозной драки. Сбитый с ног молодецким ударом, он упал, а секунду спустя тяжелый военный ботинок одного из дерущихся наступил ему на голову. Череп, содержавший в себе сознание, устремления и целый набор незатейливых воспоминаний Валеры треснул, после чего эти самые воспоминания и устремления оказались выплеснуты на асфальт. А дерущиеся еще долго топтали его бездыханное тело, все сильнее утрачивающее сходство с человеком. -Ты что, Михаил! Ты что?! - Влад сильно встряхнул колдуна за плечи. В мозгу вертелись бессвязные советы по обращению с эпилептиками. Что-то про язык, который припадочный может проглотить. Но, Влад был не уверен, что сможет уцепиться за покрытый пеной язык Севрюка. При очередном встряхивании глаза медиума широко раскрылись, как будто он был пластмассовой куклой у которой они открываются даже от легкого-толчка. Покрасневшие глаза с выцветшей голубой радужкой уставились прямо в лицо Владу. -Ну наконец то... - сказал тот потрясенно, но тут Севрюк открыл рот и молвил: -Тьма! - получилось невнятно, из-за пены, и потому он сплюнул ее, глядя на Владислава и сквозь нее. Тот отшатнулся, и выпустил Диверово тело из рук. Тот опустился на асфальт, голова его откинулась и глухо стукнулась о твердое покрытие площади. Теперь его взгляд был направлен строго вверх, в зенит. Туда, где должно быть солнце, не скрывай его облачный полог. -Фата! - сказал Севрюк глубоким, полным интонаций голосом - Над! Сверху! Накрыта... - и он сделал движение руками, словно расстилал скатерть. - Это мой город. Но здесь. Фата. -Какая фата, Михаил? - жалобно спросил Влад, - да что ты? -Темная, - ответил тот почти нормальным тоном - Темная вуаль. Полупрозрачная, но крепкая как паутина. Сковывает. Липнешь, вырываешься... Но кто паук?! После этого заявления, его взгляд вдруг принял осмысленный вид, и он рывком поднялся. Сергеев отступил от него шага на два, словно Севрюк мог укусить. На лице журналиста было полнейшее смятение. -Влад стой! - приказал Дивер, - ты не понимаешь... Это... я это видел! -Я понимаю, - произнес Сергеев, делая еще один шаг назад. -Лучше уезжай отсюда! - произнес Севрюк медленно поднимаясь - Не от меня, ты не меня должен бояться! -Я не боюсь... -Боишься, - устало сказал Дивер, с кряхтением принял он вертикальное положение, - зря. -Этот голос... - сказал Влад. -Что мой голос? Ты ведь никогда не верил по настоящему во всех этих медиумов, так? В прорицания? Сергеев мотнул головой. Он не верил... до сего момента. Спросил неуверенно: -И что ты видел? Севрюк тяжело вздохнул, подошел к Владу и произнес: -Было видение. Давно такого не ощущал. Давай сделаем так, сейчас мы идет по домам, а потом, дня через три я тебе звоню и рассказываю. Ты, вроде не очень готов сейчас воспринимать. Владислав покорно кивнул, и они, не говоря больше ни слова, зашагали в сторону Змейки. Когда пересекли границу площади, мощным порывом ветра разогнало серую хмарь и впервые за все утро на небе проглянула голубизна. Хлопнула ставня одного из домов. Женский голос крикнул: -Виктор! Витя! Ключи забыл! Шедший по улице затрапезного вида мужичок оглянулся, и заспешил обратно. Улицу пересекла стайка детей - ухоженных домашних. На лицах сияли улыбки. Мягко прокатилась машина, из полуоткрытого окошка доносились звуки мажорной музыки. Солнце ли в том виновато, или еще что, но дома вдруг утратили свою угрюмость, показали весело расцвеченные ставни, частица яркой краски на темном дереве. В палисадниках пышно росли цветы - ромашки и ноготки, весело качающиеся по ветру. Группа ярко одетых людей, может быть туристов, прошла вдоль улицы, громко разговаривая. Когда они дошли до пересечения со Звоннической улицей в их рядах раздался взрыв хохота. Нижний город жил. Жил той своей обычной жизнью, какая бывает у провинциальных городков в будни. Потертая бродячая собака, словно целиком состоящая из рыжих лохм ленива грелась на проглянувшем солнышке. Глаза у нее были блаженно прикрыто, лапы подергивались, нося свою владелицу по призрачной тропе полуденных грез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167