Синонимом богатства, солидности и вообще "крутизны" стало словечко "курьер", и виноваты в этом были сами курьеры, которые с посланиями от своих богатых, держащихся тесной группкой со слугами и охраной господ, катались из одного конца города в другой. Простой народ, борющийся за выживание, глядел на их дорогие машины с ревом двигателей и всяческой иллюминацией пролетающие по вымершим улицам и делал соответствующие выводы. Выражение "живешь как курьер" стало синонимом красивой жизни. Отсюда пошли такие завороты как: "ну ты курьер!", как выражение восхищения, и "курьерить" с ударением на последнем слоге, что означало вызывающее экспрессивно-пижонское поведение, дальним предком которого было слово "понты". Еще через два дня стало ясно, что визиты "сааба" отличаются регулярностью. Очередная разведка группой из трех человек - Мельников, Дивер, Степан, соответственно - выявила еще кое-что. А именно: вероятное место прибытия "чумных". Эти шли на территорию завода и никогда не возвращались. Как раз во время этого похода, группу чуть не застукали. Сначала из-за ворот выбежал человек одетый в простую домотканую рубаху. Рот его был разинут в немом крике, глаза были вытаращены и разум в них не угадывался. Не успел этот беглец добежать до ближайшего перекрестка, как несколько метких выстрелов отправили его в Исход. Стреляли с территории завода, а после появились и сами стрелки - несколько вооруженных людей, облаченных в подобие грубых свитеров без рукавов. При ходьбе кольца на свитере отчетливо звенели, так что становилось ясно, что сие облачение ничто иное как стальные кольчуги. Двое из пришедших подхватили беженца за ноги и потащили обратно на завод. А третий повернулся и стал внимательно оглядывать тонущую в дождливых сумерках улицу. Казалось он углядел, замершую в густой тени группу, но в этот момент с диким воем подкатил черный "сааб" и стрелок поспешно удалился внутрь периметра, пару раз панически обернувшись на демоническое авто. Больше за ворота никто не выбегал, так что беглеца во власянице можно было считать исключением. А вот "чумные" все шли. Еще через день стала сама собой напрашиваться мысль, что они все идут туда, все до единого, а значит за исключением первой волны эмиграции, тех что прорвались через кордоны еще до закрытия города, ни единый из его многочисленных жителей не покинул поселение. От догадки этой становилось не по себе, и разум не мог представить, куда на заводе можно упрятать по меньшей мере двадцать тысяч человек. Мысль о горе мертвых тел за внутреннем периметром приходила незваной, и уходить, несмотря на все доводы рассудка не собиралась. В середине сентября, в этом странном ледяном затишье, что неожиданно возникло в самом начале месяца, Дивер сказал, что ждать не имеет смысла. Возможно его подвигнула на действие весть об исчезновении того самого магазина с его охраной, разведчиками, бытовыми службами и лидерами. Пустое помещение там, где был магазин ни в коей мере не говорило о том, что здесь вообще кто-то жил. Кафельные плитки, которыми были облицованы стены, сияли первозданной, хирургической чистотой, хотя на памяти Севрюка они были все иссечены сколами и царапинами. -Я не понимаю! - только и сказал Михаил Севрюк, возвратившись с этой печальной экскурсии. -Кант сказал, что мир не такой, каким мы его видим, - произнес Владислав. -Кант был бы рад... увидев это. Они были уверенны, что против автоматического оружия черный автомобиль не сдюжит, даже если он вдруг окажется бронированным. -Главное не дать вырваться... Если уйдет, все. -Не уйдет, - сказал Мартиков, - если будет на чем догнать. -А будет? И Мартиков скрипя сердцем, сообщил общине, что в его личном гараже до сих пор стоит его же личный автомобиль, его отрада и гордость, на котором он не ездил уже несколько месяцев, и который между тем в рабочем состоянии, и заправленный под завязку самым настоящим девяносто пятым доисходным бензином. Курьеры с их дизельными трещотками обзавидуются. -А не вскрыли его, твой гараж? - спросил Дивер. -Мой, - усмехнулся Мартиков, - не вскрыли. И вправду, не вскрыли. А вот стоящий рядом элитный гараж попросту исчез, оставив на месте себя быстро сужающуюся воронку. Не взрыв, скорее провал. Ранним утром шестнадцатого сентября, пятеро человек втиснулись в "фольксваген" Павла Константиновича. За руль посадили Дивера с его опытом вождения. На переднем сидении разместился хозяин авто (отчасти потому, что находиться слишком близко от его мохнатого тела до сих пор никто не решался), позади - Влад, Степан, Мельников. Все с оружием. -Эка мы! - высказал общее мнение Степан, садясь в машину, - ну прям как курьеры! Без проблем доехали до завода с включенными фарами продираясь сквозь утренний туман. Припарковали машину в тени пятиэтажного сталинского дома с угрюмым обрюзгшим от времени фасадом. Вышли. Было холодно и лужи на асфальте подернулись тонким белесым ледком, под которым серебристыми пузырями перекатывался воздух. А при дыхании изо рта вылетали легкие, сверкающие в свете фар облачка пара. -Когда он? - спросил Дивер, еще более массивный в осенне-зимней одежде. -Десять тридцать, плюс минус. - Ответил Мельников, в отличие от остальных он не ежился, за долгие годы выработал стойкость. -Когда подъедет, притормозит перед вон той рытвиной перед самым входом. Стреляем дружно, кучно... гранат бы еще... ну да ладно. Уйти не должен, на пробитых колесах далеко не уедешь. Но, если все же прорвется, то только вперед, назад сдать не успеет. Тогда закрываем ворота! И все. Кивнули. Дивер оглядел команду - горе бойцы все до единого. Журналист книжник, безумный сталкер, бомж еще... разве что Мартиков с его звериным обличьем пугнуть сможет. Хотя... -Едет! - шепнул Павел Константинович, - Уже едет... - и через секунду Фары! Фары гасите!! Со щелчком погасили раритетные электрические светильники и крашеная в темно-зеленый цвет машина почти полностью потерялась в тени. Что ни говори, а были свои плюсы в этих ранних сумерках. Заливистое мощное завывание. Какой знакомый звук. Да, это он, черный "сааб", и его хозяева, наверное, единственные в городе чувствуют себя вольготно. Свет фар мощно плеснул вдоль улицы, омыл стойки заводских ворот, высветил ту саму рытвину. С визгом шин из Покаянной улицы вывернул давешний "сааб". Воющий рев движка эхом отлетал от окрестных домов, многократно дробясь и множась. Черный как ночь, словно целиком вороненый, с ослепительным светом фар он несся к своей каждодневной цели, низкопрофильные шины мощно сглатывали оставшиеся метры до ворот. Дивер махнул рукой - не проспите мол. Влад вытер вспотевший лоб - минус на улице, а гляди-ка, горячий пот. С душераздирающим визгом, от которого заныло в челюстях, как будто кто-то провел пилкой по стеклу, авто резко оттормозилось метрах в десяти от ворот, которые в свете его фар приобрели неуместно величественный вид, контрастно роняя на заводскую землю черную рубленую тень.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167