Шли молча и угрюмо и лишь изредка награждали крепким словцом ополоумевших сектантов и их почившего предводителя. Почему основная доля проклятий доставалось именно ему, наверное из-за того, что в отличие от его паствы Ангелайя уже был недоступен для любого вида карательных мер. А сектанты шли с песнями, облачившись в боевые, ярко малиновые одежды и над головами идущих вились кислотной расцветки стяги. Паства Ангелайи несла над собою фанерные доски с ликом гуру, который ободряюще улыбался с них. В эти то доски, чуть позже, бандиты стреляли с особенным ожесточением. На следующее утро в одной из досок насчитали дюжину дырок, почти все из которых пришлись в правый глаз гуру и лишь одна в подбородок, точно в находившуюся там родинку. Ангелайя был убит, но дело его жило. Сектанты горели священной яростью и безумной одержимостью. Смысл их жизни был утерян и лишь месть имела теперь значение. Тоже отлично вооруженная, армия просвещенного Ангелайи не надела никакой брони, с голой грудью выступая против пуль. Ярость была для них защитой, и тараном одновременно. Кроме того, их было ощутимо больше. Воздух над марширующими звенел от гавкающих боевых мантр, мантр войны, которые до сей поры не разу не были произнесенный в слух. От слаженного, пронизанного священной яростью, голоса сектантов, мороз шел по коже. Вслед за выступающим войском волочилась небольшая толпа плачущих и причитающих родственников сектантов, состоящая преимущественно и мам и бабушек, что слезливо умоляли свои зомбированные чада, вернуться назад в семью и бросить это дело, пока не стало поздно. Плач их мешался с боевым пением и создавал при этом особенно жуткое впечатление. Так что с пути этой армии люди убирались сами, и как можно поспешней. Надо сказать, что когда разразилась битва, мамы и бабушки сообразили что спасать надо, в общем-то, себя и покинули Ангелайевых солдат, оставшись на порядочном расстоянии, куда не долетали пули, где и столпились наподобие встрепанных наемных баньши. В первых рядах сектантского воинства шагал адепт первой ступени Прана, родной брат убиенного Ханны. В руках он сжимал тяжеленный станковый пулемет, с которым обращался, словно оружие было целиком сделано из пластика. Холодный ночной дождь капал на его широкие плечи и как будто кипел и превращался в пар от кипевшей в Пране ярости. Они несли безумно чадящие факелы, от которых в темные небеса взмывали серые дымовые змеи, словно по городским улицам следует стадо маленьких паровозов. Некоторым воинам Ангелайи не досталось огнестрельное оружие и они несли вилы, топоры и антикварные шашки, походя на безумную версию народного ополчения. -Победа будет за нами! - рявкнул он перед сраженьем на боевой сходке - Мы очистим наш город от мерзкого бандитского отродья!! От поганых нелюдей не видящих света истины! Смерть им! В нижний мир их! -В НИЖНИЙ МИР!! - откликнулась экзальтированная толпа - РВИ-ЖГИ-КАЛЕЧЬУБИВАЙ!!! - так начиналась одна из боевых мантр. Проорав еще пару одиозных лозунгов брат Прана утратил связную речь и огласил округу воплем самца орангутанга вызывающего соперника на бой. -РВИ-ЖГИ-БЕЙ-КАЛЕЧЬ!!! - надрывалась толпа, а потом над ней взвились многочисленные лики мертвого гуру. И сектанты пошли. И теперь вот не растеряв почти боевого пыла быстро приближались к точке встречи с обиженной братвой. По дороги они пением боевых мантр довели себя до такого состояния, что многие совсем перестали соображать и только пускали пену из уголков губ, а у одного от перепада чувств случился сердечный приступ. Нет нужды говорить, что стимуляторы разливались по этой толпе рекой, придавая сил воинам мертвого гуру, так что каждый из них стал стоит по меньшей мере троих. Третьей силой была городская милиция и остатки городского же ОМОНА, все двенадцать. С самого начала они попытались вести политику невмешательства за что и поплатились, потому что на них накинулись и та и другая враждующие стороны. После этого то и стало понятно, что порядка в городе больше нет и никогда не будет. Проследовав через половину города обе армии встретились на Центральной улице, которой и предстояло стать полем для будущей битвы. Сначала вышли боевики Босха, а чуть позже подоспели и воины Ангелайи. Замерли. Цепочка людей со стороны Арены, эффектно подсвеченная автомобильными фарами, бросающая длинные искаженные тени на мокрый асфальт, и угрюмая держащаяся плечом к плечу маленькая толпа с чадящими факелами со стороны реки. Сектанты смотрели на бандитов, бандиты смотрели на сектантов, и казалось воздух между двумя напружинившимися группами одержимых людей вот-вот накалится от ненавидящих взглядов. У Босха было двадцать пять человек, и еще пятнадцать тех, что поймали по дороге. Эти стояли в первом ряду с лицами гладиаторов обреченных сражаться без доспехов с хорошо вооруженной конницей. В спины им упирались стволы, красноречиво говорящие о том, что будет, если жертвы попытаются сбежать. Так что эти, безвинные в общем то горожане, при столкновении проявили себя ничуть не хуже впавших в боевое безумие, сектантов и стали героями все до единого. Сектантов было почти полсотни, они стояли плотной толпой, очень удачной мишенью для автоматического оружия. Просвещенный Ангелайя добродушно пялился на вражеские рати с десятка плакатов. Взревел мотор и позади группы бандитов притормозила дорогая, поблескивающая иномарка (с дизельным двигателем). Хлопнула дверь, и на свет появился сам Босх - глыбастый, неандертальского вида, амбал, чертами лица схожий с почившим в бозе охранником, притом, что в оборотня Босх превращаться не собирался, а таким лицом его наградила природа. Впрочем внешностью его обманываться не стоило, потому что в маленьких черных глазках в густой тени, под нависающими надбровными дугами скрывался недюжинный ум. А уж хитрости у главаря хватило бы на троих обычных людей. Будучи человеком одаренным (и имеющим множество умственных патологий), Босх обожал заниматься созиданием и часто рисовал химерические картины, удивительно схожие с творчеством его средневекового тезки. Скрываясь, за спинами своих боевиков Босх заорал: -Вы там!!! Даю вам последний шанс!! Если вы сейчас повернетесь и уйдете, я обещаю! Слышите, обещаю! Обещаю отозвать своих и больше об этом не вспоминать!!!
-А Босх-то в коленках слаб, - сказал кто-то из пушечного мяса - За спинами прячется... - и тут же получил по голове рукоятью Пм, после чего прилег без сознания на асфальт. По иронии судьбы он один из всех горе рекрутов и остался в живых, пролежав на земле всю стычку и очнувшийся лишь утром, в окружении трупов. -НУ?! - рыкнул Босх, - Я ЖДУ!!! Ряды сектантов раздались и вперед вышел брат Прана. Голову он повязал малиновой повязкой (передранной покойным гуру у самураев), а в руках держал станковый пулемет из которого свисали и волочились по земле пулеметные ленты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167