V
Поравнявшись с лесом, Саид осадил вспотевшего коня и оглянулся. Нестройной толпой баи бежали по склону горы в другую сторону. Саид сдвинул баранью шапку на затылок и вытер ладонью мокрый лоб.
Конь потянул уздечку и жадно начал щипать траву. Саид свистнул и ударил его нагайкой. Конь прыгнул вперед, но Саид сдержал его и поехал шагом, зорко оглядываясь по сторонам. Вечером Саид выбрал место у ручья, остановился, привязал уставшую лошадь за повод повыше к дереву, чтобы она, прежде чем пастись, остыла и отдохнула. Потом он собрал сучья и разложил костер. С седла он снял забытый хозяином лошади курджум и вынул оттуда кусок сыру из сливок - курут, несколько ячменных лепешек, бурдюк с кумысом и кусок вяленого мяса.
Поджарив мясо, Саид с аппетитом его съел, закусив лепешками с сыром. После этого он разжег костер ещё больше. Огонь высоко пылал, освещая багровым пламенем всю поляну.
Саид положил на седло курджум, вскочил на лошадь и, сказав про себя: «Ищите меня здесь», - поскакал в глубь леса. Там, не разжигая огня, он заночевал под кустом, а стреноженного коня пустил пастись.
Ночью он проснулся оттого, что кто-то у него из-под головы осторожно тянул курджум с провизией.
Саид, притворившись спящим, слегка повернул голову, чтобы рассмотреть вора.
- Одноухая! - крикнул он.
Собака испуганно отскочила в сторону.
- Значит, где-то недалеко и Кучак, - вслух сказал Саид, вставая, и потянулся так, что у него хрустнули кости. Рассветало. Небо на востоке казалось коричневым. Одноухая упорно смотрела на Саида, ожидая подачки. - Кучак, Кучак! - закричал Саид.
Но никто не отозвался.
Тогда он стал бросать в Одноухую камнями, и бросал до тех пор, пока она не поняла, что надо бежать спасаться у своего хозяина.
Саид быстро шел за собакой и вскоре подошел к густым зарослям шиповника. Одноухая проскользнула в заросли. Саид пошел за ней, осторожно раздвигая кусты. Вдруг он почувствовал, что земля под его ногами рухнула, и он кубарем скатился вниз, в глубокую, поросшую травой яму.
- Ой! Не надо, не надо! Ай-ай-ай!… - закричал в яме чей-то испуганный голос.
Саид вскочил на ноги и схватился за нож, но, увидев Кучака, забившегося в угол, усмехнулся и сказал:
- Чего кричишь? Хочешь, чтобы тебя баи услыхали и пришли сюда?
Кучак сразу же затих.
- Не бойся, - сказал Саид, - я сам убежал от баев. Вылезай из этой волчьей ямы. У меня есть конь, поедем вместе. Будешь прислуживать мне.
Кучак молчал и старался нащупать рукой золото, подвязанное на животе.
- Или ты очень богат и возьмешь меня к себе в услужение? - спросил Саид.
- Нет, нет, - поспешно сказал Кучак и опять прикоснулся рукой к золоту, чтобы убедиться, что оно не исчезло, - я пойду к тебе работать!
Саид помог Кучаку вылезти из ямы, и они пошли. Накормив Кучака, Саид привел лошадь.
- Что это, что это? - испуганно спросил Кучак. - Это лошадь. Ты разве не слышал о лошадях? - сказал Саид, седлая коня.
- Ах, это лошадь! - облегченно вздохнул Кучак. - Я о них много слышал, но никогда не видал.
Он неуверенно подошел к коню.
Конь храпел и пятился.
Наконец они уселись: Саид - на седле, как хозяин, а Кучак с трудом устроился на крупе лошади.
- Не бойся, не сжимай меня так руками: не упадешь, - успокаивал его Саид и рассказывал о предстоящем пути. Они ехали шагом по лесу у реки, объезжая заросли шиповника и малины.
- Ты крепче держись за меня, - сказал Саид.
И Кучак ещё сильнее обхватил его руками.
- Да нет, ты не так понял меня, - продолжал Саид. - Я говорю о том, что ты один пропадешь и поэтому должен помогать мне во всех делах, держаться за меня. Я о твоем счастье, Кучак, думаю. - Спасибо, ты добрый человек, - говорил Кучак и хватался рукой за золото на животе. - А чем ты сам занимаешься? Саид чмокнул:
- Не было такого дела, каким бы я не занимался, не было такого места и в Синьцзяне, где бы я не был, - сказал он. - Я промывал золото из голубоватой глины и камней в Соургаке и Чижгане, возле Керии. Был нищим, просил милостыню, потом поссорился со старшиной нищих - не поделили краденого, и я удрал. Работал ещё по переброске трупов.
- Как, как? - испуганно спросил Кучак.
- Эх, Кучак, ничего-то ты не знаешь, плохо тебе будет одному! Не знаешь того, что судья отвечает за каждого убитого в его округе. Если человек был убит далеко от места, где живет судья, его меньше штрафуют. Поэтому судья всегда хочет подбросить труп убитого в чужой округ и тому, кто это сделает, хорошо платит. Это хороший заработок, только случается не часто. Понял? - Понял, - сказал Кучак. - Только ведь это страшно - ночью трупы возить.
- Работал я ещё искателем кладов. Ох, много добра в заброшенных городах в Такла-Макане!
- Да ведь ты сам говорил, что там пустыня.
- Ну да, - согласился Саид, - а в пустыне стоят целые города, засыпанные песком. Вот там и роешь. В Кашгарии много мест, где можно искать клады. А надоест копать, можно контрабанду возить или баев проводить через границу.
- Нет, - жалобно сказал Кучак, - лучше охотиться или скот разводить.
Саид расхохотался.
- Эх, ты! - сказал он. - Да знаешь ли ты, как трудно жить дехканам, сколько с них берут податей? Ведь дехканам достается только солома от пшеницы, да и то не вся. Хердж - десятую урожая - надо отдать? Надо! Зякет муллам надо заплатить? Надо! Танап - сбор с хлопка и садов - тоже дай, а не дашь - возьмут. А сколько еще: саманпуль - сбор за солому, кяфее - в пользу сборщика, тарикора - налог со всего имущества. А сбор на содержание начальства и войск, а бесплатная работа по устройству арыков, а бесплатная обработка земли! Еще надо платить судьям, толкователям законов, потом сотнику, писарям, старостам - всем надо платить. Теперь тебе понятно, почему я говорю, что у дехкан остается от пшеницы солома, да и то не вся? А ты ещё хочешь стать дехканином! - Да, - сказал Кучак, - лучше быть охотником. Так, разговаривая, проехали они лес и спустились в долину, на пыльную дорогу. Солнце сильно припекало.
- Ох, - стонал Кучак, - я лучше пойду пешком: у меня болят раны!
Он слез, и они двинулись дальше: Саид ехал на лошади, а Кучак шел рядом, держась за стремя.
- Куда же мы идем? - спросил Кучак.
- Мы спрячемся от оспы в кишлаке у прокаженных. Туда боятся все ходить, а я не боюсь: проказа бывает от ийе, а от ийе знахарь может заговорить, - ответил Саид.
После захода солнца они увидели на самой горе, у входа в ущелье, юрты. Оттуда доносилось мычание коров и ржание лошадей. - На тебе двадцать тенег, - сказал Саид, - подымись к кибиткам и купи мяса. Я бы сам пошел, но я в ссоре с этим киргизским родом теит.
- Как это - купи? - спросил Кучак.
- Обменяй серебро на мясо.
- А! - сказал Кучак и пошел к юртам.
Одноухая побежала впереди.
- Да сначала послушай у юрты, о чем там говорят, а потом уж заходи! - крикнул Саид.
Кишлачные собаки выбежали с лаем навстречу Одноухой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159