Он завернулся с головой в шкуры, но долго не мог уснуть. Кучак тоже не спал: «Золото пропало! Его похитили! А то немногое, что осталось, Джура, наверно, отдаст в жертву богу. Может быть, взять это золото и остаться здесь? Но ведь зимой одного съедят волки. А в кишлаке спросят: „Где Джура?“ Может быть, уйти в Кашгарию?… Говорят, что с золотом там можно прожить». И в эту же ночь, взяв золото и несколько кусков вяленого мяса, Кучак тихонько вышел из пещеры. Он хотел взять карамультук, но рассудил, что тогда Джура обязательно погонится за ним и убьет… Серебряную шкатулку Кучак тоже оставил, как вещь малоценную и неудобную.
Джура встал поздно и спросил у брата, где Кучак. Мальчик ничего не мог ответить. Джура испуганно взглянул на стену. Карамультук висел на месте. «Что же, - подумал Джура, - у всякого пальцы к себе пригнуты, как говорил аксакал», - и сказал вслух: - Иди в кишлак! Возьми на дорогу еды. Скажи, что я вернусь не скоро.
Мальчик повиновался.
Джура взял карамультук, порох, пули, несколько кусков вяленого мяса, шкуру барса и огниво. Он двинулся на восток. Вокруг высились неприступные скалы. Незаметно он дошел до горы, которую называли Каинд. Это была та граница на востоке, дальше которой аксакал ходить не позволял. Глубоко внизу извивался грозный Сауксай. Ветер выл на вершине горы. Над огромными ледниками ослепительно сверкало солнце, а внизу ползли разорванные клочья туч. У самого Сауксая Джура увидел две маленькие движущиеся точки. «Басмачи», - подумал он. Надо было спешить, но Джура решил прежде принести жертву. С трудом сдерживая рвущегося с цепочки Тэке, он подкрался к стаду козлов. Выбрав огромного, седого, почти белого козла, Джура выстрелом ранил его в ногу. Стадо разбежалось. Тэке помог поймать белого козла.
Через полчаса Джура разводил костер.
На снежной вершине, обдуваемой со всех сторон горным ветром, Джура принес в жертву белого козла.
Он помнил первые слова обряда: «Тебе приношу я лунорогого, раздельнокопытного, с запахом мускуса, с белыми зубами и рогами, что, закручиваясь вверху, спускаются ниже спины…» Дальше он не помнил, но не это тревожило Джуру.
Кому же все-таки он посвящает жертву, обращаясь со словами «тебе», - арваху или аллаху? Хозяину всех зверей Каипу или другим духам, населяющим горы? Кто сильнее?
- «Тебе, кто поможет мне в исполнении моей клятвы», - добавил Джура.
Глядя воспаленными глазами в небо, он произнес страшную клятву. Джура клялся отомстить басмачам за все: за Зейнеб, за себя, за смерть аксакала… Прав ли Тагай, уверявший тогда, зимой, после обвала, что аксакал Искандер отравил его отца? Кончив обряд, Джура отвязал Тэке и быстро пошел дальше на восток.
И днем и ночью шел Джура. Ни на шаг не отставая, за ним бежал Тэке. Звезды указывали им путь, когда облака застилали подножия гор. Однажды Джура опять заметил очень далеко внизу, у подножия гор, обоих басмачей. Он выстрелил, хотя знал, что пуля до них не долетит. От выстрела сорвались огромные пласты снега и льда и грозной лавиной полетели вниз.
Горы задрожали, и все небо заволокло тучей мелкого снега. А когда снежная пыль рассеялась, Джура увидел, что обвал прошел стороной и враги остались живы.
- Аллах! - закричал он. - Я принес тебе жертву, почему же ты не помогаешь мне? Почему ты не убил их лавиной? Но кругом все было безмолвно. Сверкали ледники, воздух был тягуч и прозрачен.
Басмачи, напуганные обвалом, часто оглядывались назад. Высоко над ними, на самом краю пропасти, стоял Джура, но они его не видели.
ДЖАДУ - ЧАРОДЕЙСТВО
I
Джура никогда ещё не поднимался так высоко. Никогда в такую высь не забирался Тэке. Идти было очень тяжело, но они шли все вперед и вперед.
Торная цепь завернула круто влево и привела к большому горному потоку.
Джура встревожился. Он удивленно оглядывался, пытаясь найти Сауксай, но кругом громоздились одни горы, и Джура пошел по берегу потока вниз. Вскоре он подошел к тому месту, где скала обрывалась стеной и с неё низвергался водопад.
Джура посмотрел вниз, направо, налево и наконец понял, что он стоит у истоков Сауксая. Теперь он очутился впереди басмачей. Он спрятался за камни и в этой засаде решил поджидать их. Они поднимались вверх по течению и должны были выбраться сюда, к истокам: другого пути не было.
Джура торжествующе улыбнулся и, опустившись на колени, напился чистой холодной воды.
Весь день пролежал он у камня, напрасно поджидая басмачей. От голода он жевал куски кожи, которые отрезал от ичигов. Басмачи не показывались.
На третий день, обессиленный и истощенный, ежась от холода, он с трудом поднялся. «Надо идти им навстречу», - решил Джура и подошел к обрыву в поисках удобного спуска.
Издали донесся страшный волчий вой. Кругом была такая тишина, что Джура обрадовался даже этим звукам. Взошло солнце и разогнало туман. Откуда-то сверху донесся звук отдаленного выстрела, и эхо повторило его множество раз.
Прикрываясь за прибрежными камнями, Джура осторожно полез вверх. Тэке уныло плелся сзади.
Вдруг Тэке заворчал, и шерсть на его загривке встала дыбом. Джура внимательно всмотрелся и увидел невдалеке, за камнями, еле заметный дымок. Джура зажег фитиль на карамультуке и пополз вперед. Рядом с ним полз Тэке. Наконец Джура решился приподняться из-за камня. Он увидел догоревший костер и золу. Джура побежал вперед и жадно выхватил из углей кусок обгорелого мяса. Тэке набросился на голову архара, валявшуюся в стороне. Здесь, очевидно, ночевали басмачи. Теперь было ясно: выстрел, который он слышал, был направлен в архара. Недалеко от этого места, слева, шла глубокая щель; по этой щели и поднялись басмачи от подножия водопада.
Подкрепившись, Джура решил идти дальше. Он лез по склону с камня на камень и не замечал, что ноги были в крови. Кожаные штаны на коленях прорвались. По скалам, облизанным ветром и водами, скользили ноги; холодная ледниковая вода сбивала с ног; черные щели, откуда несло холодом и смертью, подстерегали Джуру. Пот щипал глаза, и Джура все время тер их пальцами. Припекало солнце. Джура удивлялся жаре. Он не подозревал, что на такой высоте осенью может быть жарко. Он не знал, что уже совсем недалеко от места, где он был, раскинулась пустыня смерчей - Маркан-Су. Там множество верблюжьих, конских, ослиных и человеческих черепов указывает старинный караванный путь из Ферганской долины в Кашгарию. В первые дни пути Джура каждый день ожидал чуда: он надеялся увидеть то, что арвах открыл аксакалу. Но постепенно, увлеченный преследованием басмачей, он стал забывать о своем горячем желании.
II
Между тем басмачи Безносый и Чирь, не подозревая о погоне, карабкались по горам. Они хотели перевалить в Маркан-Су и пройти оттуда в Кашгарию.
Безносый решил в Маркан-Су пристрелить Чиря и забрать его золото.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159