Мир-Арзала проводили в преторий и завели в большой шатер трибуна-латиклавия - так сказать, замполита легиона. Квинт Луций Метелл оказался плотным молодым человеком, стриженным «под горшок» и с пустыми светлыми глазами. Квинт вечно улыбался, кривя мокрые губы в поганенькой ухмылочке живодера. Не дай Аллах попасть к такому на допрос - запытает.
- Кого ты мне привел, Публий? - спросил он.
Мир-Арзал опередил рядового Публия, выпалив:
- Мне нужен ваш самый главный!
- Самый-самый? - заулыбался Квинт, холодно и мертво поглядывая на ночного гостя.
- Да! - храбро ответил Мир-Арзал.
- Ла-адно… - протянул Квинт Метелл. - Только учти: если ты потревожишь сиятельного по пустякам, то умрешь!
- Ведите меня к нему!
- Пошли!
В сопровождении трибуна Мир-Арзал прошел в шатер командующего, вовсе уж гигантский, почти как цирк-шапито.
- Перед тобой, парфянин, сам Гай Авидий Нигрин! - надменно сказал Квинт.
- Где? - не разобрал Мир-Арзал и только тут приметил большого костлявого человека, развалившегося на подушках в углу, горбоносого, с короткими светлыми волосами. Жилистая рука его гладила рукоятку паразиниума, короткого меча, полагавшегося легату.
- Обращайся к нему - «сиятельный», - рекомендовал Квинт.
Мир-Арзал поклонился Нигрину и решительно начал:
- Ну, во-первых, сиятельный, я не парфянин. Меня взяли в плен этой весной. Я бежал, чтобы предложить вам помощь…
- Какую? - равнодушно спросил Нигрин.
- Я открою вам ворота!
Командующий встрепенулся и резко сел.
- Это правда?! - спросил он, посверкивая голубыми глазками.
- Да, сиятельный, - поклонился Мир-Арзал. - А за это…
- Ну?
- Вы заплатите нам золотом, - твердо сказал Мир-Арзал.
- Вам? - переспросил Нигрин.
- Нас пятеро, сиятельный, и все мы горим желанием служить вам и великому Руму! Риму то есть…
- Ага! - воскликнул Нигрин, перекатываясь на колени и вставая во весь рост. - И долго мне ждать?
- Мы отопрем вход на рассвете, - сказал Мир-Арзал. - В городских воротах есть амбразуры, они запираются щитками. Когда я буду готов, я три раза поднесу к амбразуре зажженный факел… Потом отсчитаю ровно сто… м-м… сто ударов сердца и открою створ. А ваша конница за это время должна подскакать и ворваться! Только вот копыта надо бы войлоком обвязать… Чтобы без шума.
- Дельно, - оценил Нигрин. - А только где гарантия, что ты не подослан и что нас за воротами не будет ждать засада? Понимаешь меня или нет?
- Понимаю, - безразлично сказал Мир-Арзал и добавил раздраженно: - Да какой дурак додумается устраивать ловушку, запуская врага в крепость?!
- Тоже верно… - задумался Нигрин.
- А меня не это смущает. - Паскудненькая улыбочка зазмеилась на губах Квинта Метелла. - Ворота охраняются. Ты надеешься одолеть стражу? В одиночку?
- Нас пятеро!
Квинт пренебрежительно скривил губы.
Мир-Арзал поискал глазами подходящий предмет и приблизился к витому деревянному столбу, одному из десятка, поддерживающих шатер.
- Вот мое доказательство! - отрывисто сказал он и пушечным мае-гери перерубил столб.
- Впечатляет, - покачал головой Квинт и с интересом глянул на Мир-Арзала. - Панкратион?
- Нет! Карате!
- Не слыхал…
- Ладно, - оборвал его Нигрин, - после поговорите! Как тебя называть, друг римлян?
Мир-Арзал усмехнулся.
- Зовите меня Дэвом! - сказал он и с поклоном удалился.

5
В теле Мир-Арзала жила великая, застарелая усталость. Рабский труд истощил его до предела, но и закалил, сделал сухим и «прочным на разрыв».
Мир-Арзал шагал к городу, грыз копченый сыр от римских щедрот, и всего его распирала злая радость, что-то внутри трепетало и сжималось в предчувствии близкого торжества.
Римская Империя в этом времени - все равно что Америка в его родном веке, - самая богатая и самая сильная страна. Надо только верно служить, урывая по кусочку от хозяйского пирога… А Гай Нигрин явно не из последних в империи! Сенатор и консуляр!
Во тьме замелькали огоньки факелов, отмечая кромку городских укреплений. Мир-Арзал замедлил шаг, молясь Аллаху, чтобы дозорные не обнаружили Даврона и компанию.
Помог Аллах, не увидела стража беглых, никого в городе не занимала мысль об имуществе Пакора… Мир-Арзал протяжно свистнул, за зубцами мелькнула тень, и вниз с шорохом упала веревка. Поднатужившись, Мир-Арзал полез вверх, цепляясь за канат. Тураб с Давроном подтаскивали его. Из последних сил Джуманиязов перевалился между зубцами, встал на карачки, поднялся и пошел, шатаясь и отдуваясь, к ступенькам, ведущим вниз со стены.
- Ну? - не выдержал Даврон.
- Я договорился!
- Ух!
- Спим до восхода солнца, делаем работу, и мы в шоколаде!
Оживленно перешептываясь, бандиты залезли на крышу ближайшего дома и обнаружили там расстеленные ковры - летом жители спали на крыше. Очень кстати! Мир-Арзал лег и моментально уснул.
Разбудила его тревога. Щемящее беспокойство проникло в сон, вытягивая рассудок в явь. Мир-Арзал резко сел и глянул на восток - неяркая серая полоска затеплилась в той стороне. Близился восход. Пора!
- Подъем! - прошипел Мир-Арзал и ногой пнул расхрапевшегося Тураба.
Бандиты заворочались, замычали, сели, протирая заспанные глаза.
- Пошли!
Отдохнувшие и посвежевшие, «дэвы» слезли с крыши и направили стопы к воротам города. Сонное царство. Парфянские воины дремали, сидя у стены и положив голову на колени.
Охраняли ворота пятеро здоровяков. Больше и не требовалось - кто войдет в запертые ворота? Вот появится брешь, тогда подтянут подкрепление.
Мир-Арзал показал знаками: Даврон слева, я справа. Шавкат с Турабом достали кривые ножи, Исмат вооружился удавкой. Пять, четыре, три, два, один…
Мир-Арзал обошел штабеля мешков с песком, уготовленных, чтоб заваливать возможный пролом в стене, и приблизился к первому воину. Воин, уперевшись локтем в колено, подпирал кулаком голову, смешно перекособочив рот. В свете коптящих факелов чудилось, что воин жует, мерно, как корова. Мир-Арзал мягко улыбнулся, аккуратно подвел руки и молниеносным движением свернул парфянину голову. Кафиром меньше, кафиром больше - Аллах простит и одарит милостью…
Еле слышный мокрый хруст донесся слева. Порядок… Шавкат зашел своему бойцу сзади, зажал ему рот и тут же резанул по горлу. Боец даже хрипнуть не успел, повалился на бок, брызгая кровью. Жертва Исмата задергалась, лягнула ногой, засипела в потугах… И обмякла.
Хищно оскалившись, Мир-Арзал подкрался к пятому, откинувшему голову на стену. Шайтан… Как неудобно сидит! Джуманиязов тихонько пошарил по хитону и нащупал подвязанный мешочек. В нем лежали две навощенные дощечки-церы и бронзовое стило. То что надо!
Мир-Арзал, не дыша, поднес стило острием к уху спящего и резким движением вонзил его, загоняя в мозг. Воин даже не дернулся - осел кулем, намочив штаны. Готов! Теперь путь к воротам преграждала одна лишь катаракта - спускаемая решетка из толстых брусьев.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92