Выскочило несколько любопытных, но выстрелы живо разогнали всех по дворам.
- Туда давай! - кричал Тиндарид, тыча пальцем. - Где конюшня!
- Да знаю я… - с натугой сказал Воронов, выворачивая руль.
Едва не встав на два колеса, «уазик» свернул к старой конюшне - длинному, приземистому сооружению. Ворота с обоих его торцов были распахнуты - конюшня проветривалась.
Терентий с ходу завел «козлика» в конюшню, нажимая на тормоза. Ни слова не говоря, Лобанов выскочил из кабины. Бесшумно закрыл дверцу и бросился к денникам, где испуганно ржали лошади.
- Седлай четверых! - скомандовал дядя Терентий.
- Почему четверых? - удивился Гефестай, вылезший из кабины и разминавший затекшие ноги.
- Вам нужно исчезнуть, - сказал Воронов непререкаемым тоном, - всем! Слышите?!
За стенами конюшни проревел мотор, после дробно простучали копыта.
- А ты?! - крикнул Тиндарид. - Мы что, зря тебя спасали?!
- Не кричи, услышат! - окоротил племянника дядька и погрустнел. - Выхода нет, Александрос! Уводи друзей в пещеру, ровно через два часа - «открытие врат»!
- А ты? - тихо спросил Тиндарид.
- Не пропаду, не бойся, есть тут один схрон… - усмехнулся Воронов и закричал, срывая голос: - Ну что вы стоите?! Бегом!
Четверо друзей вскочили на коней. Воронов, быстро пожав всадникам руки, запрыгнул в уазик. Таким его Сергей и запомнил - седого, с запрокинутым, сморщенным лицом.
- Вперед! - сказал Тиндарид и послал своего чалого за ворота. Гнедой, каурый и буланый порысили следом.
Тихой рысцой спустившись по кривому переулку, где ноги чиркали по дувалам справа и слева, Искандер выехал в промоину и поскакал куда дядя показал - на юго-запад, к горам, уже забеленным снегами.
Краем уха уловив звук «уазовского» мотора, Сергей обернулся и успел заметить качавшуюся крышу «уазика», уводящего преследователей к заставе.
- Пригнись! - велел Ярнаев.
Лобанов пригнулся к шее гнедого, цепляя взглядом блеск тонированных стекол «лендкрузера», несшегося за уазиком.
- Сработало! - крякнул Эдик.
- Не совсем, - остудил его энтузиазм Лобанов. - Справа!
- Бляха-муха!
По правую руку от них, огибая кишлак, неслась пятерка всадников.
- Ходу!
Коняки, застоявшиеся в стойлах, резво перешли в галоп.
В ушах Лобанова свистел ветер, и надо было поворачивать голову, чтобы услышать разухабистое гиканье позади и разбойничий посвист. Но охотники на людей не стреляли, видать, хотели живьем взять.
- По речке - вверх! - крикнул Тиндарид. - За мной!
Гнедой, каурый и буланый помчались за чалым, глухое тюпанье копыт сменилось резким хрустом гальки. Разбрызгивая воду мелкого ручья, конь Искандера скакал по руслу вверх, среди сухих зарослей мяты и камчинбутты. Лобанов припустил следом, не слишком погоняя гнедка, - тот и сам ревниво нагонял чалого, не желая быть ведомым. Эдик и Гефестай скакали в арьергарде. За их спинами гул шел от дробного топота, плеска и подвывания мстителей.
Пологие берега незаметно поднялись, вздыбились скалистыми утесами и сузили небо до кривой синей полосы. От сырых стен ущелья тянуло холодом.
- Скоро уже, скоро… - прерывисто говорил Тиндарид. - Помнишь, Гефестай?!
- Е-мое, - пробасил Ярнаев, - как щас!
Лобанов помалкивал - с каждым скоком гнедка он приближался к разгадке давней тайны детства…
В стене ущелья обозначился боковой разлом, и Искандер свернул туда. Чалый, гневно фыркая, потянул вверх по крутой осыпи, проламывая копытами подмерзшую корку.
За ущельем потянулось небольшое плато. Было холодно, ветер поддувал колюче и знобко, на скалах и россыпях камней лежали шапки первого снега. А поперек плато неслась река, ревущая и бурная, воды ее, цвета кофе с молоком, кипели, выметывая брызги на три метра.
- Форсируем! - крикнул Тиндарид.
Лошади без охоты вошли в воду, и тут же возле их боков вздулись буруны. Ноги Лобанову будто кто в морозилку сунул - кофе-то со льдом, оказывается! Гнедой почти лег на бок, сопротивляясь течению. Дно стало мелеть, и бурун опал. И вдруг - яма! Коня под Лобановым повалило, вода перехлестнула через холку. Гнедок поплыл, заныривая.
- Держись! - донесся вопль.
Гефестай проскакал по берегу и влетел в воду наперерез беспомощно влачащемуся гнедку. Поймав конька за повод-чомбур и хлеща камчой буланого, Ярнаев потащил утопающих к берегу.
- Как водичка? - хрипло спросил он.
- Как кипятком ошпарили!.. - выдохнул Лобанов. Его трясло от холода.
Оглянувшись на другой берег, он увидел мстителей, крутящихся в мелкой воде.
- Дальше не проедем! - крикнул Тиндарид. - Никаких шансов!
- А как? - беспонятливо спросил Эдик.
- Ножками, ножками!
Лобанов спрыгнул с коня, чувствуя, как деревенеет на холоде ткань.
- Пошли!
Поминутно оглядываясь, четверка поспешила к узкому проходу в скалах. А за проходом друзьям открылось куда более величественное зрелище - ледник. По обе стороны застывшей ледовой реки возвышались зубчатые хребты, ледяной панцирь стекал между пиков сине-зелеными застывшими водопадами и соединялся в полосатый скат. Куда ни глянь, все перегорожено ледяными стенами, пильчатыми гребнями, фирнами, отовсюду торчат карнизы и балконы изо льда. Подавляющая красота!
По голубому телу ледника текли ручьи, оканчиваясь воронками. Вода в них засасывалась со свистом, кружась и шипя, а рядом открывались трещины с острыми, как ножи, краями. Стеклянно-гладкие стенки круто уходили в черно-синюю глубину.
- Нам туда! - показал Тиндарид на пологий солнечный склон, где бурела полоса лугов с круговинами стелющегося арчовника. Лобанов лишь плечами пожал. Туда так туда…
Склон с сухой порослью выровнялся и простелился плоским уступом у подножия крутого скалистого пика. На коричнево-желтом фоне сухой травы ярко зеленел плоский домик метеостанции, поднятый на сваях. Рядом торчал шест антенны на растяжках, стояли щелястые ящики с приборами.
- Нам не на саму станцию… - сипло проговорил Ярнаев, сходя с протоптанной тропы.
- Как себя чувствуешь? - нахмурился Лобанов.
- Нормально… - просипел Гефестай. - «Горняшка» донимает… Хоть и не вертикальный предел, а все-таки почти пять кэмэ… Вот!
Ярнаев остановился и указал на скалистую стену, вздыбленную в темно-синее небо.
- Что? - не понял Эдик.
- Пещера!
- Где?
Искандер с Гефестаем провели друзей к хитрому входу в грот - каменные стены перекрывались, заходя одна за другую, и различить черное зияние было непросто.
- Заходите!
Пещера была высокой, по сторонам сосульками и бахромой свешивались сталактиты, а с пола, как сталагмит, поднимался мутный конус льда - из щели наверху капала вода и бил различимый луч света, рассеивая вечный пещерный мрак. Грот расширялся, уходя в гору, а в глубине подземного зала отсвечивала стена, сложенная из обтесанных камней.
- Это чего? - озадачился Эдик.
- Это туннель, - добродушно ухмыльнулся Гефестай, оживленный и просветленный будто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
- Туда давай! - кричал Тиндарид, тыча пальцем. - Где конюшня!
- Да знаю я… - с натугой сказал Воронов, выворачивая руль.
Едва не встав на два колеса, «уазик» свернул к старой конюшне - длинному, приземистому сооружению. Ворота с обоих его торцов были распахнуты - конюшня проветривалась.
Терентий с ходу завел «козлика» в конюшню, нажимая на тормоза. Ни слова не говоря, Лобанов выскочил из кабины. Бесшумно закрыл дверцу и бросился к денникам, где испуганно ржали лошади.
- Седлай четверых! - скомандовал дядя Терентий.
- Почему четверых? - удивился Гефестай, вылезший из кабины и разминавший затекшие ноги.
- Вам нужно исчезнуть, - сказал Воронов непререкаемым тоном, - всем! Слышите?!
За стенами конюшни проревел мотор, после дробно простучали копыта.
- А ты?! - крикнул Тиндарид. - Мы что, зря тебя спасали?!
- Не кричи, услышат! - окоротил племянника дядька и погрустнел. - Выхода нет, Александрос! Уводи друзей в пещеру, ровно через два часа - «открытие врат»!
- А ты? - тихо спросил Тиндарид.
- Не пропаду, не бойся, есть тут один схрон… - усмехнулся Воронов и закричал, срывая голос: - Ну что вы стоите?! Бегом!
Четверо друзей вскочили на коней. Воронов, быстро пожав всадникам руки, запрыгнул в уазик. Таким его Сергей и запомнил - седого, с запрокинутым, сморщенным лицом.
- Вперед! - сказал Тиндарид и послал своего чалого за ворота. Гнедой, каурый и буланый порысили следом.
Тихой рысцой спустившись по кривому переулку, где ноги чиркали по дувалам справа и слева, Искандер выехал в промоину и поскакал куда дядя показал - на юго-запад, к горам, уже забеленным снегами.
Краем уха уловив звук «уазовского» мотора, Сергей обернулся и успел заметить качавшуюся крышу «уазика», уводящего преследователей к заставе.
- Пригнись! - велел Ярнаев.
Лобанов пригнулся к шее гнедого, цепляя взглядом блеск тонированных стекол «лендкрузера», несшегося за уазиком.
- Сработало! - крякнул Эдик.
- Не совсем, - остудил его энтузиазм Лобанов. - Справа!
- Бляха-муха!
По правую руку от них, огибая кишлак, неслась пятерка всадников.
- Ходу!
Коняки, застоявшиеся в стойлах, резво перешли в галоп.
В ушах Лобанова свистел ветер, и надо было поворачивать голову, чтобы услышать разухабистое гиканье позади и разбойничий посвист. Но охотники на людей не стреляли, видать, хотели живьем взять.
- По речке - вверх! - крикнул Тиндарид. - За мной!
Гнедой, каурый и буланый помчались за чалым, глухое тюпанье копыт сменилось резким хрустом гальки. Разбрызгивая воду мелкого ручья, конь Искандера скакал по руслу вверх, среди сухих зарослей мяты и камчинбутты. Лобанов припустил следом, не слишком погоняя гнедка, - тот и сам ревниво нагонял чалого, не желая быть ведомым. Эдик и Гефестай скакали в арьергарде. За их спинами гул шел от дробного топота, плеска и подвывания мстителей.
Пологие берега незаметно поднялись, вздыбились скалистыми утесами и сузили небо до кривой синей полосы. От сырых стен ущелья тянуло холодом.
- Скоро уже, скоро… - прерывисто говорил Тиндарид. - Помнишь, Гефестай?!
- Е-мое, - пробасил Ярнаев, - как щас!
Лобанов помалкивал - с каждым скоком гнедка он приближался к разгадке давней тайны детства…
В стене ущелья обозначился боковой разлом, и Искандер свернул туда. Чалый, гневно фыркая, потянул вверх по крутой осыпи, проламывая копытами подмерзшую корку.
За ущельем потянулось небольшое плато. Было холодно, ветер поддувал колюче и знобко, на скалах и россыпях камней лежали шапки первого снега. А поперек плато неслась река, ревущая и бурная, воды ее, цвета кофе с молоком, кипели, выметывая брызги на три метра.
- Форсируем! - крикнул Тиндарид.
Лошади без охоты вошли в воду, и тут же возле их боков вздулись буруны. Ноги Лобанову будто кто в морозилку сунул - кофе-то со льдом, оказывается! Гнедой почти лег на бок, сопротивляясь течению. Дно стало мелеть, и бурун опал. И вдруг - яма! Коня под Лобановым повалило, вода перехлестнула через холку. Гнедок поплыл, заныривая.
- Держись! - донесся вопль.
Гефестай проскакал по берегу и влетел в воду наперерез беспомощно влачащемуся гнедку. Поймав конька за повод-чомбур и хлеща камчой буланого, Ярнаев потащил утопающих к берегу.
- Как водичка? - хрипло спросил он.
- Как кипятком ошпарили!.. - выдохнул Лобанов. Его трясло от холода.
Оглянувшись на другой берег, он увидел мстителей, крутящихся в мелкой воде.
- Дальше не проедем! - крикнул Тиндарид. - Никаких шансов!
- А как? - беспонятливо спросил Эдик.
- Ножками, ножками!
Лобанов спрыгнул с коня, чувствуя, как деревенеет на холоде ткань.
- Пошли!
Поминутно оглядываясь, четверка поспешила к узкому проходу в скалах. А за проходом друзьям открылось куда более величественное зрелище - ледник. По обе стороны застывшей ледовой реки возвышались зубчатые хребты, ледяной панцирь стекал между пиков сине-зелеными застывшими водопадами и соединялся в полосатый скат. Куда ни глянь, все перегорожено ледяными стенами, пильчатыми гребнями, фирнами, отовсюду торчат карнизы и балконы изо льда. Подавляющая красота!
По голубому телу ледника текли ручьи, оканчиваясь воронками. Вода в них засасывалась со свистом, кружась и шипя, а рядом открывались трещины с острыми, как ножи, краями. Стеклянно-гладкие стенки круто уходили в черно-синюю глубину.
- Нам туда! - показал Тиндарид на пологий солнечный склон, где бурела полоса лугов с круговинами стелющегося арчовника. Лобанов лишь плечами пожал. Туда так туда…
Склон с сухой порослью выровнялся и простелился плоским уступом у подножия крутого скалистого пика. На коричнево-желтом фоне сухой травы ярко зеленел плоский домик метеостанции, поднятый на сваях. Рядом торчал шест антенны на растяжках, стояли щелястые ящики с приборами.
- Нам не на саму станцию… - сипло проговорил Ярнаев, сходя с протоптанной тропы.
- Как себя чувствуешь? - нахмурился Лобанов.
- Нормально… - просипел Гефестай. - «Горняшка» донимает… Хоть и не вертикальный предел, а все-таки почти пять кэмэ… Вот!
Ярнаев остановился и указал на скалистую стену, вздыбленную в темно-синее небо.
- Что? - не понял Эдик.
- Пещера!
- Где?
Искандер с Гефестаем провели друзей к хитрому входу в грот - каменные стены перекрывались, заходя одна за другую, и различить черное зияние было непросто.
- Заходите!
Пещера была высокой, по сторонам сосульками и бахромой свешивались сталактиты, а с пола, как сталагмит, поднимался мутный конус льда - из щели наверху капала вода и бил различимый луч света, рассеивая вечный пещерный мрак. Грот расширялся, уходя в гору, а в глубине подземного зала отсвечивала стена, сложенная из обтесанных камней.
- Это чего? - озадачился Эдик.
- Это туннель, - добродушно ухмыльнулся Гефестай, оживленный и просветленный будто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92