Другим результатом порчи духа является порча политики и самого
государства. Политическая среда в России загрязнена никак не менее,
чем природная, человеческими шлаками всего мира. Марпшалы и аван-
тюристы всех мастей, выталкиваемые из более защищенных стран, уст-
ремились сегодня в Россию и, договорившись с местным номенклатур-
но-мафиозным альянсом, устраивают свои дела на беду нашего незащи-
щенного большинства. Урезонить это пляшущее на костях язычество
одной только силой, одной только "диктатурой порядка" — сомнитель-
ное дело. Сомнительное не в том, что это физически невозможно. Опыт
показывает, что как только размах организованного государственного
насилия достигает определенной величины, стихийное, разлитое в об-
ществе насилие стихает и прячется. Но выстраданный уже Россией
опыт государственного насилия многому учит. Та "тишина", которая
устанавливается в результате тотальной государственной чистки, это
поистине мертвая тишина, в ней нет жизни. Дилемма: "разлитое" в об-
ществе "диффузное" насилие бесчисленных мафиозных групп или кон-
центрированное государственное насилие - является тупиковой. И если
пафос государственного строительства и державного возрождения пита-
ется одним только стремлением к дисциплине и порядку, то неототали-
таризма нам не избежать.
Нам сегодня срочно требуется настоящая гражданская активность -
мобилизованное гражданское общество. Но мобилизованное не столько
в делах гешефта, как того требует традиция первого, романо-германс-
кого мира, а мобилизованное духовно, в соответствии с византийской
традицией. Чтобы урезонить власть, имеющую столь убедительные
предлоги для использования силы, для диктатуры, требуются великие и
независимые духовные авторитеты - наследники священного клира.
Здесь, собственно, одно из двух: либо обществу удастся мобилизо-
ваться духовно и подавить анархию языческой вседозволенности и по-
пирание норм изнутри, либо его мобилизуют по-генеральски, сверху и
тогда уже только язычество государства преподаст свои уроки
"разлитому" в обществе язычеству.
13* 379
Приходится признать, что российская интеллигенция неверно поняла
свое назначение. Она радикализировала процесс "секуляризации", дове-
дя его до развенчания всех норм, идущих от христианской традиции, до
голого культа силы и успеха. Это и был ее путь на Запад, в "первый
Рим". Сегодня, чтобы в инверсионном порыве, в ходе величайшего раз-
очарования вестернизацией не повернуть столь же круто назад, на Вос-
ток, требуется найти "альтернативный Запад" и найти его не столько
вовне, сколько в собственной духовно-религиозной традиции, в куль-
турной памяти России как наследницы Византии. Это не может быть ни
чем иным, как путем покаяния. Тоталитарной удушающей дисциплине
хотели противопоставить предельную раскованность и гедонистическую
"мораль успеха". Как оказалось, на этом пути можно только разрушать,
но построить ничего нельзя.
Часть нашей интеллигенции с упоением отдалась рынку не только
под влиянием банального экономического соблазна, но и соблазна ме-
тодологического, со стороны марксистского базисно-надстроечного де-
терминизма. Дух бывшего "великого учения" по-прежнему витает над
интеллигенцией, хотя и в неузнаваемо-превращенных формах. Ей не-
вдомек, что рыночное общество не тогда получает настоящую истори-
ческую перспективу, когда дополняется соответствующей рыночно-
гешефтной "надстройкой", а, напротив, тогда, когда эта надстройка,
духовная и политическая, ориентирована в духе высокого христианско-
го парадокса, утверждающего моральное превосходство нищих духом.
Чем дальше зашел процесс секуляризации, забвения христианских
основ культуры, тем труднее дается интеллигентскому сознанию этот
парадокс. Но сегодня другого выхода нет. Его предстоит заново освоить
и пережить как откровение. Его достоверность подтверждается и траги-
комическим парадоксом российского реформационного процесса, когда
"хотели как лучше, а получилось как всегда..."
Пройдя две языческие стадии: большевистскую, связанную с культом
Машины ("общество как единая фабрика"), и либеральную, связанную с
культом Рынка, предстоит вернуться к делу, начатому представителями
русского религиозно-философского ренессанса. Они чувствовали волну
поднимающегося язычества - торжествующего хама, назвавшего себя то
"новым человеком", то "новым русским". Они уже прозревали дилемму
новейшей русской истории: либо тоталитарное укрощение стихий со
стороны государственной деспотии, либо укрощение их средствами ду-
ховного просветления и покаяния. Некогда вся Россия ходила на бого-
молье в Киев, в Киево-Печорскую лавру. Там еще витал дух византий-
ской святости. Может быть, и сегодня путь в незримую Византию, в
380
другую, глубоко родственную России, материнскую Европу, лежит че-
рез Киев. Это не великодержавный путь нового присоединения Украины
к России, а покаянный путь присоединения России к Киеву как центру
возрожденческого византийского движения. На Украине активно дейст-
вуют силы, пытающиеся присоединить Киев к Галиции, а оттуда увести
на романо-германский Запад. В униатском движении, сегодня ставшем
политической силой на Украине, такая программа заложена. У Киева
другая историческая судьба - стать духовной столицей восточного сла-
вянства, ищущего "второй Рим" (или "вторую Европу"), завещанная
Византией.
При таком движении будет воссоздан великий принцип мировых ре-
лигий: разделение духовной и политической власти. Политический
центр воссозданной восточно-славянской федерации сохранится, по
всей вероятности, в Москве. Но полностью независимый от нее общий
духовный центр будет в Киеве. Украинскому народу будет предложена
великая вдохновляющая перспектива: стать новой Византией - храни-
тельницей священного Письма и священного авторитета всего право-
славного мира - при полной политической автономии от Москвы. Тем
самым будет исправлена трагическая "ошибка" или деформация нашей
истории, когда после падения Византии центр православия переместил-
ся в Москву, а там попал в зависимость от политической власти. Вели-
кий принцип разделения духовной и политической власти был нарушен,
что привело к государственной сервилизации официального правосла-
вия, а тем самым - к угрозе потери им статуса мировой (а не нацио-
нально-государственной) религии. У Киева сегодня есть шанс возродить
православие как мировую религию, не кланяющуюся земным авторите-
там.
Таким образом, очень возможно, что в абсурде политического разде-
ления, неожиданного раздела земного имущества между нашими наро-
дами, таится высшая хитрость мирового разума.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156