Я полагаю, было бы полезным
обратиться за консультацией к нашему школьному психологу. Думается, это и
в ваших, и в моих, а главное, и в Женькиных интересах. Ведь у меня в классе
их 30, а психолог часто работает с одним единственным ребенком. Разбираться
в душевных состояниях - его хлеб. Я убеждена, что Вам было бы полезно
поработать с психологом. А за Женьку и за свою репутацию не волнуйтесь.
Деньги я возвращу детям. И никто не будет поднимать шума. Ведь главное -
сберечь душу ребенка, а не травмировать её, Вы согласны?
Ирина Степановна молча кивнула. В то тот же день, узнав расписание работы
психолога, она, возвращаясь домой, едва ли не впервые за последние несколько
лет задумалась о своей жизни. Так ли она идет, как следовало бы? На то ли, на
что надо, тратит время?
Дома она вновь ничего не сказала мужу, а тот за газетой да за телевизором
и не заметил, что супруга чем-то встревожена. На следующий день она зашла
за сыном и направилась в психологическую консультацию.
- Давайте сделаем вот что, - сказал я. Сегодня Вы, Ирина Степановна,
слишком взволнованы, вас поглотило само событие, это понятно, и мы не
смогли как следует поговорить. Событие - это всего лишь внешнее выражение
глубинных течений, скрытых пружин поступков. Я бы попросил вас с Женей к
нашей следующей встрече выполнить небольшое домашнее задание.
При этих словах на лице Женьки промелькнуло любопытство, а у его мамы
- непонимание.
- Домашнее задание? - переспросила Ирина Степановна.
- Да, именно так, - подтвердил я.
- Начнем с тебя, Женя. Ты мне нарисуй на завтра, пожалуйста, вашу семью.
У тебя же есть цветные карандаши дома?
Женя кивнул.
- Ну вот, - продолжал я. - Ты один у родителей?
- Нет, - помотал головой Женя. - Сестричка у меня есть. Она уже большая.
- Учится в техникуме гостиничного хозяйства, - добавила Ирина Степанов-
на.
- Так вот, - продолжал я. - нарисуй мне цветными карандашами всю вашу
семью, хорошо?
- А Володю рисовать? - спросил Женька.
Я посмотрел на Ирину Степановну. Она смутилась.
- Это парень, с которым встречается Оксана.
- Ты нарисуй всех, кого хочешь, но только тех, кто живёт в вашей семье,
понял? - уточнил я.
- А Вы, Ирина Степановна, пожалуйста, найдите время и дайте ответы вот
на эти вопросы. - Я подал ей брошюрку личностного диагностического
опросника. - Если заинтересуется ваш супруг, для него я тоже припас бро-
шюрку, - и я рассказал, как следует заполнить листок ответов. - Завтра
приносите ответы, а с Женей мы встретимся отдельно. Я буду ждать вас... И я
назвал день и время встречи.
На другой день, как мы и договорились, Женька принёс мне свой рисунок.
На нём в разных углах листа были нарисованы: огромный чёрный дядька с
широким ремнем и длинными руками ("Это - папка", - объяснил ребёнок),
красного цвета девочка ("сестричка"), маленькая женская фигурка с растрепан-
ными волосами и сумкой в руке ("мама") и маленький домик, в окне которого
виднелось чьё-то лицо ("это - я").
- А отчего же ты в домике? - поинтересовался я.
- Когда я выросту, - сказал Женя, - построю себе домик и буду там жить.
- Ты хочешь жить сам? Отдельно от всех? - уточнил я. Женька кивнул.
- Буду себе там жить. Кого захочу, впущу. А кого не захочу, - он посмотрел
на чёрного дядьку, а потом перевел взгляд в окно, - не впущу.
Тест Ирины Степановны (супруг, конечно, отказался от подобных "глупос-
тей") показал: повышенная тревожность, эмоциональная напряжённость.
150
склонность к поверхностным контактам, чрезмерная уступчивость, слабость
собственного "Я".
Постепенно картина прояснялась. Деструктогенная семья, где каждый - сам
по себе. Отец рано утром уходит, приходит поздно вечером, не всегда трезвый.
Воспитание детей понимает просто: не голодный, отец есть, мать есть, что ещё
надо?
Несколько раз дело доходило до развода. Ирина Степановна даже второго
ребенка родила, чтоб удержать мужа. Разговоры дома одни: "Где что давали, что
почём, и - деньги, деньги, деньги". Мать в семье ощущает себя беспомощной.
Контакта с дочерью нет. Та живёт своей жизнью. В голове только мальчики.
Теперь вот с Женькой...
Целый узел проблем. К сожалению, подобная ситуация почти в каждой
второй семье.
- А почему ты не сознался тогда, что взял деньги? - спрашиваю Женю.
- Боялся, - коротко отвечает мальчуган.
- И выбросил их, потому что страшно было? - спрашиваю я дальше.
Женька кивает, потом, чуть погодя, добавляет: "Отец узнал бы, убил бы."
- А зачем тебе было брать чужие деньги? - расспрашиваю дальше спокойно
и доверительно.
- Чтоб много было, - серьёзно отвечает мальчишка.
- У родителей не хотелось просить?
Женька отрицательно машет головой. Вот в чём, возможно, коренится этот
поступок: отчуждение ребенка от родителей, родителей от ребёнка...
- А зачем тебе много денег?
- Я вырасту, заработаю денег и куплю себе квартиру.
- А кем же ты хочешь быть?
- Таксистом. У них всегда деньги есть.
Я смотрю на Женьку, внимательно слушаю его и думаю:"Боже правый, с кого
же нам спрашивать, что детская душа в семь лет хочет идти в таксисты, чтоб
заработать себе на квартиру! На кой чёрт создавать такую семью, больную, в
которой должен страдать маленький невинный человек?"
Мне грустно, но работа есть работа.
- А кто тебя любит больше всех? - спрашиваю я Женьку.
- Бабушка, - улыбается мальчуган.
-А ты её любишь?
- Люблю.
- Давай вот что, напишем ей письмо, хочешь? - говорю я Женьке. Глаза
ребенка вспыхивают. Письмо! А ведь верно, здорово же!
- Но я не умею, - тут же звучит сомнение и неуверенность в голосе ребенка.
- Я помогу, - поддерживаю я Женьку. Маленькая искра любви, не гаснущая
в детском сердце, - едва ли не самое ценное сокровище души человеческой.
- О чём будем писать? - спрашиваю я ребенка. Женька задумывается.
- Я пятерку по арифметике получил! - вдруг радостно восклицает он. Через
полчаса большим детским почерком выведено:
Дорогая бабуся! Здравствуй!
Я тебя люблю. Я получил пятёрку по арифметике.
Целую. Женя.
Мы сговариваемся с Женькой, что завтра, когда придет мама, они вдвоём
допишут письмо, положат его в конверт, заклеят его, напишут адрес и Женька
сам опустит письмо в почтовый ящик. И поезд повезёт его далеко-далеко в село,
к бабушке.
Каждый раз, когда ко мне приходит Женька, я радуюсь. Я вижу, что и он
рад нашей встрече. Мы с ним говорим провсё-про всё. И у нас есть свои секреты.
И мы давно уже не вспоминаем о тех деньгах. Надеюсь, детское сердце, в
котором живут любовь и дружба, не позволит проникнуть в себя обману или
соблазну.
Для Женьки я - просто старший друг. Для его матери - психолог. Для
учительницы - помощник. Жаль только, что для отца Женьки я пока ещё -
никто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
обратиться за консультацией к нашему школьному психологу. Думается, это и
в ваших, и в моих, а главное, и в Женькиных интересах. Ведь у меня в классе
их 30, а психолог часто работает с одним единственным ребенком. Разбираться
в душевных состояниях - его хлеб. Я убеждена, что Вам было бы полезно
поработать с психологом. А за Женьку и за свою репутацию не волнуйтесь.
Деньги я возвращу детям. И никто не будет поднимать шума. Ведь главное -
сберечь душу ребенка, а не травмировать её, Вы согласны?
Ирина Степановна молча кивнула. В то тот же день, узнав расписание работы
психолога, она, возвращаясь домой, едва ли не впервые за последние несколько
лет задумалась о своей жизни. Так ли она идет, как следовало бы? На то ли, на
что надо, тратит время?
Дома она вновь ничего не сказала мужу, а тот за газетой да за телевизором
и не заметил, что супруга чем-то встревожена. На следующий день она зашла
за сыном и направилась в психологическую консультацию.
- Давайте сделаем вот что, - сказал я. Сегодня Вы, Ирина Степановна,
слишком взволнованы, вас поглотило само событие, это понятно, и мы не
смогли как следует поговорить. Событие - это всего лишь внешнее выражение
глубинных течений, скрытых пружин поступков. Я бы попросил вас с Женей к
нашей следующей встрече выполнить небольшое домашнее задание.
При этих словах на лице Женьки промелькнуло любопытство, а у его мамы
- непонимание.
- Домашнее задание? - переспросила Ирина Степановна.
- Да, именно так, - подтвердил я.
- Начнем с тебя, Женя. Ты мне нарисуй на завтра, пожалуйста, вашу семью.
У тебя же есть цветные карандаши дома?
Женя кивнул.
- Ну вот, - продолжал я. - Ты один у родителей?
- Нет, - помотал головой Женя. - Сестричка у меня есть. Она уже большая.
- Учится в техникуме гостиничного хозяйства, - добавила Ирина Степанов-
на.
- Так вот, - продолжал я. - нарисуй мне цветными карандашами всю вашу
семью, хорошо?
- А Володю рисовать? - спросил Женька.
Я посмотрел на Ирину Степановну. Она смутилась.
- Это парень, с которым встречается Оксана.
- Ты нарисуй всех, кого хочешь, но только тех, кто живёт в вашей семье,
понял? - уточнил я.
- А Вы, Ирина Степановна, пожалуйста, найдите время и дайте ответы вот
на эти вопросы. - Я подал ей брошюрку личностного диагностического
опросника. - Если заинтересуется ваш супруг, для него я тоже припас бро-
шюрку, - и я рассказал, как следует заполнить листок ответов. - Завтра
приносите ответы, а с Женей мы встретимся отдельно. Я буду ждать вас... И я
назвал день и время встречи.
На другой день, как мы и договорились, Женька принёс мне свой рисунок.
На нём в разных углах листа были нарисованы: огромный чёрный дядька с
широким ремнем и длинными руками ("Это - папка", - объяснил ребёнок),
красного цвета девочка ("сестричка"), маленькая женская фигурка с растрепан-
ными волосами и сумкой в руке ("мама") и маленький домик, в окне которого
виднелось чьё-то лицо ("это - я").
- А отчего же ты в домике? - поинтересовался я.
- Когда я выросту, - сказал Женя, - построю себе домик и буду там жить.
- Ты хочешь жить сам? Отдельно от всех? - уточнил я. Женька кивнул.
- Буду себе там жить. Кого захочу, впущу. А кого не захочу, - он посмотрел
на чёрного дядьку, а потом перевел взгляд в окно, - не впущу.
Тест Ирины Степановны (супруг, конечно, отказался от подобных "глупос-
тей") показал: повышенная тревожность, эмоциональная напряжённость.
150
склонность к поверхностным контактам, чрезмерная уступчивость, слабость
собственного "Я".
Постепенно картина прояснялась. Деструктогенная семья, где каждый - сам
по себе. Отец рано утром уходит, приходит поздно вечером, не всегда трезвый.
Воспитание детей понимает просто: не голодный, отец есть, мать есть, что ещё
надо?
Несколько раз дело доходило до развода. Ирина Степановна даже второго
ребенка родила, чтоб удержать мужа. Разговоры дома одни: "Где что давали, что
почём, и - деньги, деньги, деньги". Мать в семье ощущает себя беспомощной.
Контакта с дочерью нет. Та живёт своей жизнью. В голове только мальчики.
Теперь вот с Женькой...
Целый узел проблем. К сожалению, подобная ситуация почти в каждой
второй семье.
- А почему ты не сознался тогда, что взял деньги? - спрашиваю Женю.
- Боялся, - коротко отвечает мальчуган.
- И выбросил их, потому что страшно было? - спрашиваю я дальше.
Женька кивает, потом, чуть погодя, добавляет: "Отец узнал бы, убил бы."
- А зачем тебе было брать чужие деньги? - расспрашиваю дальше спокойно
и доверительно.
- Чтоб много было, - серьёзно отвечает мальчишка.
- У родителей не хотелось просить?
Женька отрицательно машет головой. Вот в чём, возможно, коренится этот
поступок: отчуждение ребенка от родителей, родителей от ребёнка...
- А зачем тебе много денег?
- Я вырасту, заработаю денег и куплю себе квартиру.
- А кем же ты хочешь быть?
- Таксистом. У них всегда деньги есть.
Я смотрю на Женьку, внимательно слушаю его и думаю:"Боже правый, с кого
же нам спрашивать, что детская душа в семь лет хочет идти в таксисты, чтоб
заработать себе на квартиру! На кой чёрт создавать такую семью, больную, в
которой должен страдать маленький невинный человек?"
Мне грустно, но работа есть работа.
- А кто тебя любит больше всех? - спрашиваю я Женьку.
- Бабушка, - улыбается мальчуган.
-А ты её любишь?
- Люблю.
- Давай вот что, напишем ей письмо, хочешь? - говорю я Женьке. Глаза
ребенка вспыхивают. Письмо! А ведь верно, здорово же!
- Но я не умею, - тут же звучит сомнение и неуверенность в голосе ребенка.
- Я помогу, - поддерживаю я Женьку. Маленькая искра любви, не гаснущая
в детском сердце, - едва ли не самое ценное сокровище души человеческой.
- О чём будем писать? - спрашиваю я ребенка. Женька задумывается.
- Я пятерку по арифметике получил! - вдруг радостно восклицает он. Через
полчаса большим детским почерком выведено:
Дорогая бабуся! Здравствуй!
Я тебя люблю. Я получил пятёрку по арифметике.
Целую. Женя.
Мы сговариваемся с Женькой, что завтра, когда придет мама, они вдвоём
допишут письмо, положат его в конверт, заклеят его, напишут адрес и Женька
сам опустит письмо в почтовый ящик. И поезд повезёт его далеко-далеко в село,
к бабушке.
Каждый раз, когда ко мне приходит Женька, я радуюсь. Я вижу, что и он
рад нашей встрече. Мы с ним говорим провсё-про всё. И у нас есть свои секреты.
И мы давно уже не вспоминаем о тех деньгах. Надеюсь, детское сердце, в
котором живут любовь и дружба, не позволит проникнуть в себя обману или
соблазну.
Для Женьки я - просто старший друг. Для его матери - психолог. Для
учительницы - помощник. Жаль только, что для отца Женьки я пока ещё -
никто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100