- Что с пророчеством?
- То, что осталось от кожи Вио Та, передали хранителю книг. Нам известно, что текста пророчества на них не обнаружено.
- И что теперь?
- Как уже сказала тебе Лан Ота, самое главное - попытаться. Исход поединка - во власти богов.
ГЛАВА 33
«Мы можем лишь пытаться. Исход зависит только от богов».
Эти слова продолжали разжигать мое воображение, даже когда мы вернулись во дворец морской царицы. Кто бы мог подумать, что древние иткане, которые покинули свои родные места еще до того, как пришедшие в их край захватчики основали Искандар, выживут и создадут свое подводное царство? Если я на самом деле выполняю волю богов, то разве не может иметь смысл предположение о том, что боги предвидели крушение «Шелкового призрака» и создали Иланию для того, чтобы спасти Абрину и ее верного Проводника?
Но подобное вообще не может иметь какого-либо смысла. Допустим, что это в силах богов, но тогда возникает законный вопрос: зачем им это нужно? Подобное представляется мне не слишком целесообразным. Разве не разумнее было бы дать кораблю возможность благополучно следовать дальше? По моему мнению, было бы гораздо легче и проще успокоить бурное море и одарить кьенососских кораблестроителей судном более надежной конструкции. При этом я, конечно же, подумал о деньгах, боги же не беспокоятся по поводу таких пустяков, как деньги.
Илания оказалась ответом на мою молитву, обращенную к богам в то мгновение, когда «Шелковый призрак» пошел ко дну, но ведь не могло же все это огромное подводное царство появиться только ради одного меня? Изгнанники, бежавшие из своего древнего города семь столетий назад, скорее всего тоже взывали к своим богам, моля их о спасении.
Я посмотрел на спины двигавшихся впереди меня царицы и ее стражников. Илания стала откликом на многочисленные молитвы, так же как и на крушение «Шелкового призрака». Я, Корвас, стал ответом на мольбы тех, кто был одержим проблемой баватос. Но разве не сами боги создали эту проблему?
Неужели и вся наша жизнь - бесконечная череда испытаний, предназначенных для того, чтобы заставить даже неуклюжих увальней обратиться к богам? Но в чем же тогда смысл подобного?
Мне пришлось начать рассуждения с самого начала. Неужели духи, сделавшие возможным создание Илании еще семьсот лет назад, предвидели, что «Шелковый призрак» неизбежно пойдет ко дну? Тогда это может означать лишь одно - выходит, все то, что я называю своей жизнью, было заранее кем-то задумано. Раздумья о событиях моей жизни привели меня к выводу о ее бессмысленности. Это означало, что боги, видимо, в минуты скуки или озлобления иногда бросали взгляд со своих горних высей на землю, видели там Корваса в редкие мгновения его спокойствия и безмятежности и насылали на его несчастную голову всевозможные бедствия, чтобы хоть как-то развеять собственную скуку.
Мол, вот еще одно испытание, Корвас. Попытайся на этот раз достойно с ним справиться.
Затем мне вспомнились слова Закароса, которые процитировал мне Деломас: «Если бы мы все видели так, как боги, и могли делать выбор так, как это делают они, то мы сами были бы богами». Я подумал, что следует на время отказаться от дальнейших рассуждений. Попытка понять логику богов может оказаться за гранью моего воображения и понимания.
После того, как мы отдали наших ратиеров на попечение слуг и прошли в нижние покои дворца, нас всех снова натерли благоуханным маслом. Я почти не ощутил его на своем теле, и когда эта приятная процедура закончилась, то понял, что мне теперь неприятна сама мысль о том, что когда-нибудь придется натянуть на себя мокрую одежду. У меня сложилось впечатление, что привыкнуть можно ко всему - это лишь вопрос времени и достаточно большого числа тех людей, которые делают то же самое. Я чувствовал себя вполне спокойно и безмятежно, пока снова не оказался в обществе моих прежних попутчиков. Все они, за исключением Тах, были одеты.
Пробудившийся от сна и устроившийся на сплетенных из морской травы подушках Лем Вайл удивился моему сверхскромному одеянию.
- Неужели вы стали иланийцем, Корвас? - поинтересовался он.
- Нет. Однако мне вполне тепло и сухо. Это больше того, что я могу сказать всем вам остальным. - Я посмотрел на Тах, одетую все в ту же крохотную набедренную повязку. - С одним лишь возможным исключением.
Меня нисколько не удивило то, что Тах уже в следующее мгновение избавилась от своего сомнительного предмета одежды. Она напомнила мне грациозное дикое животное, которое насильно заставили натянуть на себя глупую человеческую одежду на время гастролей какого-нибудь цирка и которое, воспользовавшись представившейся возможностью, быстро от нее освободилось.
- Тах, - позвал ее Лем Вайл. - Наверное, стоит оставить излишнюю скромность. Самое разумное в данную минуту - снять с себя мокрые тряпки.
Телохранительница поспешила выполнить это пожелание и быстро избавила его от одежды. Став похожим на иланийца, Лем Вайл обратил свой взгляд влево. Я также повернулся в этом направлении.
Предметом его внимания оказалась Абрина - она снимала с себя остатки одежды. Раздевшись до пояса, она стягивала с ног мокрые брюки и сапоги. Лишь когда до меня дошло, что увиденное заставило меня на целую минуту забыть о необходимости дышать, я сделал глубокий вдох и посмотрел на Лема Вайла. Тот повернулся ко мне, и я заметил, что зрачки его расширены, а брови вопросительно подняты.
- Ну, что, Корвас?
- Ну, что, Лем Вайл?
- Именно это я подумал.
- Именно это и я подумал.
Лем Вайл протянул руку и указал на Абрину:
- Подобное зрелище заслуживает по меньшей мере продолжительных аплодисментов, верно?
К моему удивлению, от этих слов покраснела не Абрина, а Тах. Прекрасная великанша ограничилась улыбкой и принялась деловито ворошить рукой свои короткие волосы, желая таким образом просушить их. Румянец отлил от щек Тах так же быстро, как и окрасил их. Ее губы растянулись в лукавой усмешке, тогда как глаза оставались холодно-равнодушными.
До меня дошла одна очень важная вещь. Тах влюблена в Лема Вайла, но тщательно скрывает от него свою любовь, хотя, принимая во внимание его удивительные способности, это - явно бессмысленное дело. Бессмысленное, верно, только если, конечно, Лем Вайл не обманывает самого себя. Забавный недостаток для зиусу.
Вайл на какое-то время задумался. Затем снова обратил на меня свой взгляд.
- Где же вы были все это время, Корвас?
- Царица взяла меня с собой на поиски одного человека, на коже которого была татуировка - текст пророчества о Мече и Разрушителе. Я убил какую-то рыбу, после чего эта рыба убила меня. - Я приподнял висевшее у меня на шее ожерелье из рыбьих зубов.
- Так что же с тем человеком, которого вы хотели отыскать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69
- То, что осталось от кожи Вио Та, передали хранителю книг. Нам известно, что текста пророчества на них не обнаружено.
- И что теперь?
- Как уже сказала тебе Лан Ота, самое главное - попытаться. Исход поединка - во власти богов.
ГЛАВА 33
«Мы можем лишь пытаться. Исход зависит только от богов».
Эти слова продолжали разжигать мое воображение, даже когда мы вернулись во дворец морской царицы. Кто бы мог подумать, что древние иткане, которые покинули свои родные места еще до того, как пришедшие в их край захватчики основали Искандар, выживут и создадут свое подводное царство? Если я на самом деле выполняю волю богов, то разве не может иметь смысл предположение о том, что боги предвидели крушение «Шелкового призрака» и создали Иланию для того, чтобы спасти Абрину и ее верного Проводника?
Но подобное вообще не может иметь какого-либо смысла. Допустим, что это в силах богов, но тогда возникает законный вопрос: зачем им это нужно? Подобное представляется мне не слишком целесообразным. Разве не разумнее было бы дать кораблю возможность благополучно следовать дальше? По моему мнению, было бы гораздо легче и проще успокоить бурное море и одарить кьенососских кораблестроителей судном более надежной конструкции. При этом я, конечно же, подумал о деньгах, боги же не беспокоятся по поводу таких пустяков, как деньги.
Илания оказалась ответом на мою молитву, обращенную к богам в то мгновение, когда «Шелковый призрак» пошел ко дну, но ведь не могло же все это огромное подводное царство появиться только ради одного меня? Изгнанники, бежавшие из своего древнего города семь столетий назад, скорее всего тоже взывали к своим богам, моля их о спасении.
Я посмотрел на спины двигавшихся впереди меня царицы и ее стражников. Илания стала откликом на многочисленные молитвы, так же как и на крушение «Шелкового призрака». Я, Корвас, стал ответом на мольбы тех, кто был одержим проблемой баватос. Но разве не сами боги создали эту проблему?
Неужели и вся наша жизнь - бесконечная череда испытаний, предназначенных для того, чтобы заставить даже неуклюжих увальней обратиться к богам? Но в чем же тогда смысл подобного?
Мне пришлось начать рассуждения с самого начала. Неужели духи, сделавшие возможным создание Илании еще семьсот лет назад, предвидели, что «Шелковый призрак» неизбежно пойдет ко дну? Тогда это может означать лишь одно - выходит, все то, что я называю своей жизнью, было заранее кем-то задумано. Раздумья о событиях моей жизни привели меня к выводу о ее бессмысленности. Это означало, что боги, видимо, в минуты скуки или озлобления иногда бросали взгляд со своих горних высей на землю, видели там Корваса в редкие мгновения его спокойствия и безмятежности и насылали на его несчастную голову всевозможные бедствия, чтобы хоть как-то развеять собственную скуку.
Мол, вот еще одно испытание, Корвас. Попытайся на этот раз достойно с ним справиться.
Затем мне вспомнились слова Закароса, которые процитировал мне Деломас: «Если бы мы все видели так, как боги, и могли делать выбор так, как это делают они, то мы сами были бы богами». Я подумал, что следует на время отказаться от дальнейших рассуждений. Попытка понять логику богов может оказаться за гранью моего воображения и понимания.
После того, как мы отдали наших ратиеров на попечение слуг и прошли в нижние покои дворца, нас всех снова натерли благоуханным маслом. Я почти не ощутил его на своем теле, и когда эта приятная процедура закончилась, то понял, что мне теперь неприятна сама мысль о том, что когда-нибудь придется натянуть на себя мокрую одежду. У меня сложилось впечатление, что привыкнуть можно ко всему - это лишь вопрос времени и достаточно большого числа тех людей, которые делают то же самое. Я чувствовал себя вполне спокойно и безмятежно, пока снова не оказался в обществе моих прежних попутчиков. Все они, за исключением Тах, были одеты.
Пробудившийся от сна и устроившийся на сплетенных из морской травы подушках Лем Вайл удивился моему сверхскромному одеянию.
- Неужели вы стали иланийцем, Корвас? - поинтересовался он.
- Нет. Однако мне вполне тепло и сухо. Это больше того, что я могу сказать всем вам остальным. - Я посмотрел на Тах, одетую все в ту же крохотную набедренную повязку. - С одним лишь возможным исключением.
Меня нисколько не удивило то, что Тах уже в следующее мгновение избавилась от своего сомнительного предмета одежды. Она напомнила мне грациозное дикое животное, которое насильно заставили натянуть на себя глупую человеческую одежду на время гастролей какого-нибудь цирка и которое, воспользовавшись представившейся возможностью, быстро от нее освободилось.
- Тах, - позвал ее Лем Вайл. - Наверное, стоит оставить излишнюю скромность. Самое разумное в данную минуту - снять с себя мокрые тряпки.
Телохранительница поспешила выполнить это пожелание и быстро избавила его от одежды. Став похожим на иланийца, Лем Вайл обратил свой взгляд влево. Я также повернулся в этом направлении.
Предметом его внимания оказалась Абрина - она снимала с себя остатки одежды. Раздевшись до пояса, она стягивала с ног мокрые брюки и сапоги. Лишь когда до меня дошло, что увиденное заставило меня на целую минуту забыть о необходимости дышать, я сделал глубокий вдох и посмотрел на Лема Вайла. Тот повернулся ко мне, и я заметил, что зрачки его расширены, а брови вопросительно подняты.
- Ну, что, Корвас?
- Ну, что, Лем Вайл?
- Именно это я подумал.
- Именно это и я подумал.
Лем Вайл протянул руку и указал на Абрину:
- Подобное зрелище заслуживает по меньшей мере продолжительных аплодисментов, верно?
К моему удивлению, от этих слов покраснела не Абрина, а Тах. Прекрасная великанша ограничилась улыбкой и принялась деловито ворошить рукой свои короткие волосы, желая таким образом просушить их. Румянец отлил от щек Тах так же быстро, как и окрасил их. Ее губы растянулись в лукавой усмешке, тогда как глаза оставались холодно-равнодушными.
До меня дошла одна очень важная вещь. Тах влюблена в Лема Вайла, но тщательно скрывает от него свою любовь, хотя, принимая во внимание его удивительные способности, это - явно бессмысленное дело. Бессмысленное, верно, только если, конечно, Лем Вайл не обманывает самого себя. Забавный недостаток для зиусу.
Вайл на какое-то время задумался. Затем снова обратил на меня свой взгляд.
- Где же вы были все это время, Корвас?
- Царица взяла меня с собой на поиски одного человека, на коже которого была татуировка - текст пророчества о Мече и Разрушителе. Я убил какую-то рыбу, после чего эта рыба убила меня. - Я приподнял висевшее у меня на шее ожерелье из рыбьих зубов.
- Так что же с тем человеком, которого вы хотели отыскать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69