Весь север Анатолии – Ликия, Памфилия и Киликия – теперь принадлежали Митридату, а скоро и юг тоже станет его.
Но ничто так не радовало царя, как массовое уничтожение римлян, латинян и италиков. Всякий раз посещая очередную свалку разлагающихся трупов, Митридат заходился от хохота, так велико было его ликование. Он не проводил различий между Римом и Италией, несмотря на войну между ними. Он как никто другой понимал причины этой междоусобицы: брат восстал против брата, потому что награда была слишком желанной. Власть!
Да, все шло отлично. Пока Митридат руководил походом, Понтом остался править его сын, Митридат-младший. Впрочем, отец на всякий случай захватил с собой жену и детей сына-регента, чтобы тот невзначай не выкинул чего-нибудь. Другой сын Митридата, Ариарат, стал царем Каппадокии. Фригия, Вифиния, Галатия и Пафлагония стали его сатрапиями и правили ими родственники Митридата. Зять Тигран получил полную свободу действий к востоку от Каппадокии. «Пусть попробует завоевать Египет и Сирию, если ему неймется! Впрочем, нет, – нахмурился Митридат, – египтяне не допустят, чтобы ими правил чужеземец. Нужно найти послушного ему Птолемея? Легко сказать, найти – но где? Ясно одно: будущие египетские царицы должны быть из рода Митридатов. Дочерям Тиграна там делать нечего!»
Дела шли очень даже неплохо. Особенно впечатляли успехи на море, если, конечно, не брать в расчет поход «искусного флотоводца Апеллиона», отправившегося на Делос и потерпевшего поражение. Но флотоводец Митридата Метрофан сначала захватил Циклады, а потом двинулся на Делос и покорил и его. Затем понтийцы передали остров Афинам, дабы не подрывать авторитет Аристиона. Понтийцам нужно было сохранять с греками хорошие отношения – им необходим был порт Пирей.
Теперь вся Эвбея оказалась в руках Митридата. Понтийцы также захватили остров Скиатос и большую часть Фессалии с важными портами Деметрия и Метона. Благодаря победам на севере, понтийцы перекрыли дороги из Фессалии в Центральную Грецию, после чего все греческие области поддержали Митридата. Пеллопонес, Беотия, Лакония и Аттика, объявив Митридата своим освободителем, спокойно наблюдали, как его армии обрушились на Македонию, грозя раздавить ее, словно сапог букашку.
Впрочем, покорить Македонию – по крайней мере в самое ближайшее время – оказалось не так-то просто. Имея, с одной стороны, перешедшую в стан неприятеля Грецию, а с другой – наступающие по Эгнатиевой дороге войска понтийцев, Гай Сенций и Квинт Бруттий Сурра не растерялись и не капитулировали. Им удалось собрать вспомогательные соединения и выставить их заслоном на пути Митридата вместе с двумя римскими регулярными легионами. Захват Македонии обошелся бы понтийскому властелину очень недешево.
Глава 3
В конце лета Митридат заскучал. Полноправный властилин Малой Азии теперь обосновался в Пергаме, и коротал свой досуг, посещая гниющие горы трупов. Наиболее внушительные памятники своей победы он осмотрел уже много раз. Потом Митридат вспомнил, что еще не посетил один, расположенный выше по реке Кайк, на которой стоял Пергам. В провинции Азия было два города, именовавшихся Стратоникея. Тот, что побольше, в Карии, по-прежнему упорно сопротивлялся осаждающим его понтийцам. Тот, что поменьше, на реке Кайк, сразу признал Митридата своим повелителем, и когда царь въехал в него, местные жители гурьбой повалили на улицы, устилая путь Митридата лепестками цветов.
В толпе он увидел греческую девушку, Мониму, и тотчас велел привести ее к нему. У нее был очень бледный цвет кожи, волосы казались почти белыми, а брови и ресницы словно и вовсе отсутствовали. Взглянув на нее вблизи, царь тотчас же причислил ее к сонму своих жен, столь необычно выглядела она со светлыми волосами и темными блестящими глазами с розоватыми белками. Митридат не встретил никаких возражений со стороны ее отца Филопемона, особенно после того, как взял его и Мониму на юг, в Эфес, и сделал своего нового тестя сатрапом этой области.
Предаваясь развлечениям, коими так славился Эфес – а также утехам со своей новой женой-альбиноской, – царь Митридат нашел время послать коротенькое письмо на остров Родос с требованием покориться Понту и выдать укрывшегося там наместника провинции Азия Гая Кассия Лонгина. Ответ был получен незамедлительно, и в нем Митридат обнаружил твердый отказ по обоим пунктам. В послании говорилось, что Родос является другом и союзником сената и народа Рима и сохранит верность им любой ценой.
Впервые за время объявленной Митридатом войны, царь Понта пришел в бешенство. К ужасу приближенных и стремившихся добиться его милостей эфесцев царь дал волю своему гневу и долго бушевал и изрыгал проклятья в зале аудиенций, пока наконец пыл его не угас и он не застыл на троне, подперев рукой подбородок, надув губы и позволяя предательским слезам оставить следы на его щеках.
С этого дня он задался одной-единственной целью: покарать непослушный Родос. Как смеют они перечить ему, великому царю! Неужели этот крошечный остров надеется выстоять против могучего Понта?! Ну что ж, скоро они убедятся, сколь сильно ошиблись в своих расчетах!
Его собственные корабли были заняты в боевых действиях в западной части Эгейского моря, не было смысла отрывать их по пустякам, и потому Митридат потребовал, чтобы Смирна, Эфес, Милет, Галикарнас, а также острова Хиос и Самос предоставили ему необходимые корабли. Он не испытывал недостатка в сухопутных войсках, поскольку держал в провинции Азия целых две армии, но из-за упорного сопротивления Патары и Термеса никак не мог перебросить их к месту, откуда было бы удобнее всего отправиться на Родос – а именно на Ликийское побережье.
Родосский флот славился своими боевыми качествами и находился в основном на западном побережье острова со стороны Галикарнаса и Книда. Поскольку Митридат не мог двинуться на Родос со стороны Ликии, ему пришлось направиться именно туда, на самую защищенную часть непокорного острова.
Он потребовал, чтобы сотни судов собрались в гавани Галикарнаса, куда и послал одну из своих армий. Оттуда в конце сентября двинулась экспедиция, в которой принял участие и сам Митридат. Его корабль выделялся среди остальных тем, что на его корме был сооружен золотой трон под пурпурным балдахином. На этом троне и восседал царь понтийский, предвкушая великое удовольствие.
Хотя самые крупные военные корабли этой экспедиции не отличались проворством, они двигались гораздо быстрее, чем транспортные суда, представлявшие собой пеструю коллекцию из самых разных плавучих средств, большей частью перевозивших ранее грузы в прибрежных водах. И потому, когда корабли-флагманы уже обогнули оконечность полуострова Книд и вышли в открытое море, остальные растянулись длинной вереницей до порта Галикарнас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165
Но ничто так не радовало царя, как массовое уничтожение римлян, латинян и италиков. Всякий раз посещая очередную свалку разлагающихся трупов, Митридат заходился от хохота, так велико было его ликование. Он не проводил различий между Римом и Италией, несмотря на войну между ними. Он как никто другой понимал причины этой междоусобицы: брат восстал против брата, потому что награда была слишком желанной. Власть!
Да, все шло отлично. Пока Митридат руководил походом, Понтом остался править его сын, Митридат-младший. Впрочем, отец на всякий случай захватил с собой жену и детей сына-регента, чтобы тот невзначай не выкинул чего-нибудь. Другой сын Митридата, Ариарат, стал царем Каппадокии. Фригия, Вифиния, Галатия и Пафлагония стали его сатрапиями и правили ими родственники Митридата. Зять Тигран получил полную свободу действий к востоку от Каппадокии. «Пусть попробует завоевать Египет и Сирию, если ему неймется! Впрочем, нет, – нахмурился Митридат, – египтяне не допустят, чтобы ими правил чужеземец. Нужно найти послушного ему Птолемея? Легко сказать, найти – но где? Ясно одно: будущие египетские царицы должны быть из рода Митридатов. Дочерям Тиграна там делать нечего!»
Дела шли очень даже неплохо. Особенно впечатляли успехи на море, если, конечно, не брать в расчет поход «искусного флотоводца Апеллиона», отправившегося на Делос и потерпевшего поражение. Но флотоводец Митридата Метрофан сначала захватил Циклады, а потом двинулся на Делос и покорил и его. Затем понтийцы передали остров Афинам, дабы не подрывать авторитет Аристиона. Понтийцам нужно было сохранять с греками хорошие отношения – им необходим был порт Пирей.
Теперь вся Эвбея оказалась в руках Митридата. Понтийцы также захватили остров Скиатос и большую часть Фессалии с важными портами Деметрия и Метона. Благодаря победам на севере, понтийцы перекрыли дороги из Фессалии в Центральную Грецию, после чего все греческие области поддержали Митридата. Пеллопонес, Беотия, Лакония и Аттика, объявив Митридата своим освободителем, спокойно наблюдали, как его армии обрушились на Македонию, грозя раздавить ее, словно сапог букашку.
Впрочем, покорить Македонию – по крайней мере в самое ближайшее время – оказалось не так-то просто. Имея, с одной стороны, перешедшую в стан неприятеля Грецию, а с другой – наступающие по Эгнатиевой дороге войска понтийцев, Гай Сенций и Квинт Бруттий Сурра не растерялись и не капитулировали. Им удалось собрать вспомогательные соединения и выставить их заслоном на пути Митридата вместе с двумя римскими регулярными легионами. Захват Македонии обошелся бы понтийскому властелину очень недешево.
Глава 3
В конце лета Митридат заскучал. Полноправный властилин Малой Азии теперь обосновался в Пергаме, и коротал свой досуг, посещая гниющие горы трупов. Наиболее внушительные памятники своей победы он осмотрел уже много раз. Потом Митридат вспомнил, что еще не посетил один, расположенный выше по реке Кайк, на которой стоял Пергам. В провинции Азия было два города, именовавшихся Стратоникея. Тот, что побольше, в Карии, по-прежнему упорно сопротивлялся осаждающим его понтийцам. Тот, что поменьше, на реке Кайк, сразу признал Митридата своим повелителем, и когда царь въехал в него, местные жители гурьбой повалили на улицы, устилая путь Митридата лепестками цветов.
В толпе он увидел греческую девушку, Мониму, и тотчас велел привести ее к нему. У нее был очень бледный цвет кожи, волосы казались почти белыми, а брови и ресницы словно и вовсе отсутствовали. Взглянув на нее вблизи, царь тотчас же причислил ее к сонму своих жен, столь необычно выглядела она со светлыми волосами и темными блестящими глазами с розоватыми белками. Митридат не встретил никаких возражений со стороны ее отца Филопемона, особенно после того, как взял его и Мониму на юг, в Эфес, и сделал своего нового тестя сатрапом этой области.
Предаваясь развлечениям, коими так славился Эфес – а также утехам со своей новой женой-альбиноской, – царь Митридат нашел время послать коротенькое письмо на остров Родос с требованием покориться Понту и выдать укрывшегося там наместника провинции Азия Гая Кассия Лонгина. Ответ был получен незамедлительно, и в нем Митридат обнаружил твердый отказ по обоим пунктам. В послании говорилось, что Родос является другом и союзником сената и народа Рима и сохранит верность им любой ценой.
Впервые за время объявленной Митридатом войны, царь Понта пришел в бешенство. К ужасу приближенных и стремившихся добиться его милостей эфесцев царь дал волю своему гневу и долго бушевал и изрыгал проклятья в зале аудиенций, пока наконец пыл его не угас и он не застыл на троне, подперев рукой подбородок, надув губы и позволяя предательским слезам оставить следы на его щеках.
С этого дня он задался одной-единственной целью: покарать непослушный Родос. Как смеют они перечить ему, великому царю! Неужели этот крошечный остров надеется выстоять против могучего Понта?! Ну что ж, скоро они убедятся, сколь сильно ошиблись в своих расчетах!
Его собственные корабли были заняты в боевых действиях в западной части Эгейского моря, не было смысла отрывать их по пустякам, и потому Митридат потребовал, чтобы Смирна, Эфес, Милет, Галикарнас, а также острова Хиос и Самос предоставили ему необходимые корабли. Он не испытывал недостатка в сухопутных войсках, поскольку держал в провинции Азия целых две армии, но из-за упорного сопротивления Патары и Термеса никак не мог перебросить их к месту, откуда было бы удобнее всего отправиться на Родос – а именно на Ликийское побережье.
Родосский флот славился своими боевыми качествами и находился в основном на западном побережье острова со стороны Галикарнаса и Книда. Поскольку Митридат не мог двинуться на Родос со стороны Ликии, ему пришлось направиться именно туда, на самую защищенную часть непокорного острова.
Он потребовал, чтобы сотни судов собрались в гавани Галикарнаса, куда и послал одну из своих армий. Оттуда в конце сентября двинулась экспедиция, в которой принял участие и сам Митридат. Его корабль выделялся среди остальных тем, что на его корме был сооружен золотой трон под пурпурным балдахином. На этом троне и восседал царь понтийский, предвкушая великое удовольствие.
Хотя самые крупные военные корабли этой экспедиции не отличались проворством, они двигались гораздо быстрее, чем транспортные суда, представлявшие собой пеструю коллекцию из самых разных плавучих средств, большей частью перевозивших ранее грузы в прибрежных водах. И потому, когда корабли-флагманы уже обогнули оконечность полуострова Книд и вышли в открытое море, остальные растянулись длинной вереницей до порта Галикарнас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165