– Полагаю, что это так, и тем не менее это также испытание на самопожертвование и решимость. Я предпочел бы назвать это актом веры в то, что каждый город в Италии готов подвергнуть риску жизни пятидесяти своих детей, – ответил Мутил. – Пятьдесят из моего города Бовиана отправятся в Маррувий, а из Маррувия – пятьдесят детей в Бовиан. Я знаю, что еще несколько обменов уже предрешены: Аскул и Сульмо, а также Теате и Сапиний. Это хорошо!
Силон и Мутил вышли, чтобы переговорить с большим советом, а когда вернулись, то обнаружили, что в их отсутствие обсуждались вопросы стратегии.
– Сначала мы пойдем на Рим, – предложил Тит Лафрений.
– Да, но мы не пошлем туда всех своих сил, – сказал Мутил, садясь. – Если мы будем действовать, исходя из предположения, что не получим поддержки из Этрурии и Умбрии – а я считаю, нам нужно ее обеспечить, – то мы ничего не сможем предпринять к северу от Рима. К тому же, нам не следует забывать что Северный Пицен слишком хорошо контролируется римскими Помпеями, чтобы он смог оказать нам помощь. Гай Видацилий, Тит Герений, вы согласны со мной?
– Как не согласиться, – мрачно ответил Видацилий. – Северный Пицен в руках Рима. Помпей Страбон лично владеет большей его частью, а то, что не принадлежит ему, досталось Помпею Руфу. У нас только маленький клин между Сентином и Камерином, и ничего больше.
– Прекрасно, нам придется почти полностью оставить север, – заключил Мутил. – К востоку от Рима мы будем в гораздо выгодном положении, разумеется, там, где начинаются Апеннины. А на юге полуострова нам представляется превосходный шанс полностью отрезать Рим от Тарента и Брундизия. Если Марк Лампоний присоединит Луканию к Италии – а я уверен, что он это сделает, – мы также сможем изолировать Рим от Регия, – он замолчал, лицо его исказила гримаса. – Правда, еще остаются низины Кампании, тянущиеся через Самний до апулийской Адриатики. И именно здесь мы можем нанести самый мощный удар по Риму, исходя из нескольких соображений. Главным образом потому, что римляне считают Кампанию покоренной, неоспоримо принадлежащей Риму. Но это не так, друзья! Они могут положиться на Капую, могут положиться на Путеолы. Но я считаю, что мы можем отобрать остальную часть Кампании у Рима. И если мы это сделаем, то получим их лучшие порты поблизости от Рима, мы отрежем им доступ к большим и жизненно важным морским портам на крайнем юге, мы лишим их лучших местных земельных угодий – и блокируем Капую. Как только мы заставим Рим принять оборонительную тактику, Этрурия и Умбрия затеют на своей территории схватку, поддерживая нас. Нам нужно контролировать каждую дорогу, ведущую в Рим с востока и с юга, и предпринять попытку взять под контроль как Фламминиеву, так и Кассиеву дороги. Как только Этрурия перейдет на нашу сторону, в наших руках окажутся все римские дороги. И тогда, при необходимости, мы сможем уморить Рим голодом.
– Ну вот, Гай Видацилий, ты видишь?! – торжествующе произнес Силон. – Кто сказал, что у нас нет полководцев?
– Сдаюсь. Ты прав, Квинт Поппедий! – Видацилий поднял руки. – У нас есть полководец в лице Гая Папия.
– Я думаю, все вы поняли, – сказал Мутил, – что мы можем найти дюжину полководцев, не выходя отсюда.
Глава 2
В тот же день, когда была создана новая страна – Италия, и ее выдающиеся люди заседали в ее новой столице – Италике, претор Квинт Сервилий из семьи Авгуров ехал по Via Solaria из портового города Фирмы в направлении Рима. С июня он объезжал земли к северу от Рима, двигаясь через плодородные возделанные холмы Этрурии к реке Арн, служившей границей Италийской Галлии. Оттуда он отправился на восток, в Умбрию, затем на юг, в Пицен, и к Адриатическому побережью. Квинт Сервилий был доволен собой, так как с возложенной на него задачей он справился превосходно. Перевернув каждый камешек в Италии, он не обнаружил никаких скрытых заговоров и был уверен, что не обнаружил их потому, что их не было.
Его путешествие было в полном смысле этого слова королевским. Облеченный proconsular imperium, он наслаждался роскошной возможностью ехать позади двенадцати ликторов в малиновых одеждах, перепоясанных черными с золотом ремнями и несущих свои топоры, воткнутые в пучки прутьев. Сидя на своей белоснежной лошадке, приличной больше для дамы, в посеребренном панцире поверх туники с пурпурной каймой, Квинт Сервилий из семьи Авгуров, несомненно, следовал примеру Тиграна, царя Армении, приказав рабу ехать рядом и держать зонтик, защищая хозяина от солнца. Если бы только Луций Корнелий Сулла мог видеть его – этот чудной человек смеялся бы до колик. А может быть, перешел бы к действиям и стащил бы Квинта Сервилия с его дамской лошадки да уткнул бы лицом в грязь.
Каждый день несколько слуг Квинта Сервилия опережали его, чтобы найти достойное место для размещения на квартире – обычно вилле какого-нибудь магната или магистрата, поскольку ему было небезразлично, как будет пристроено его окружение. Кроме ликторов и большой группы рабов, его эскортировали двенадцать тяжеловооруженных солдат на хороших конях. Для компании в это путешествие в качестве легата он взял с собой некого Фонтея, человека богатого, но ничтожного, снискавшего себе некоторую известность тем, что отдал свою семилетнюю дочь в коллегию весталок-девственниц (сопроводив этот шаг крупными дарами).
Казалось, что Квинту Сервилию из семьи Авгуров, который наделал в Риме много шума из ничего, не на что было жаловаться – ведь осмотрев большую часть Италии, он увидел то, что и ожидал увидеть, причем, в чрезвычайно приятной обстановке. Где бы он ни появлялся, в честь него устраивали праздники, его денежный ящик всегда был более чем наполовину полон благодаря щедрости принимавших его хозяев и устрашающему могуществу proconsular imperium, а это означало, что он может закончить год своего преторства с туго набитым кошельком, причем, за счет государства.
Via Solaria, разумеется, была той старой Соляной дорогой, которая открыла путь к процветанию Рима еще в те далекие времена, когда соль, добывавшуюся из залежей в Остии, просыпали вдоль дороги латинские солдаты-торговцы. Однако в эти новые времена Via Solaria потеряла свое значение и не содержалась в порядке забывшим о ней государством, что и обнаружил Квинт Сервилий сразу, как только покинул Фирму. Промоины, образовавшиеся в результате последнего наводнения, попадались ему каждые несколько миль. Поверхностный слой был без остатка смыт с булыжного основания и в довершение всего, когда он вступил в ущелье, ведущее к следующему крупному городу – Аскулу, дорога оказалась перегороженной оползнем. Его людям потребовалось полтора дня, чтобы расчистить безопасный проход. Это время бедный Квинт Сервилий провел на краю оползня в условиях весьма некомфортабельных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165