- Джордан, нет никакой необходимости…
Он перебил ее, прежде чем она успела произнести: «лгать».
- Единственное затруднение в том, что я сделал ей предложение, а она все еще не приняла его.
Эмили не могла в это поверить. Могущественный граф Блэкмор стоял перед ней и выглядел так же неловко и неуверенно, как любой простой мужчина, пришедший с предложением руки и сердца во второй раз и не уверенный до конца, что ему ответят согласием.
Джордан взглянул на леди Данди и лорда Сен-Клера, которые радостно улыбались ему, стараясь подбодрить. Затем беспокойно посмотрел на отца девушки.
- Я понимаю, что прошу слишком многого, сэр, но не могли бы вы позволить мне поговорить с вашей дочерью несколько минут наедине? После этого мне будет намного легче отвечать на ваши вопросы.
Когда тот заколебался, Эмили обняла его за талию и прижалась к нему.
- Прошу тебя, папа!
- Как хочешь, - проворчал он. - Но только несколько минут.
Он отпустил руку дочери и направился к двери, но там остановился и озабоченно посмотрел на Джордана.
- Думаю, вам следует знать, однако, что, когда моя дочь вчера собирала вещи, чтобы отправиться сюда, ко мне в Уиллоу-Кроссинг зашел сосед и сообщил, что видел, как от моего дома отъехала роскошная карета. Эмили сказала мне, что домой ее подвез друг, но теперь я хочу спросить…
- Как я уже сказал, - заметил Джордан, - я буду рад ответить на все ваши вопросы позже.
К счастью, леди Данди и лорд Сен-Клер восприняли уход отца Эмили как сигнал удалиться и им тоже. Когда Эмили и Джордан остались одни, он нерешительно приблизился к ней.
- Эмили, я подтверждаю каждое слово, сказанное твоему отцу. Последние два дня я пребывал в состоянии постоянного ужаса, опасаясь, что ты можешь не выйти за меня. От мысли, что я потеряю тебя, у меня леденела кровь и разрывалось сердце. Я люблю тебя. Вот видишь, я сказал это. Прошу тебя, пожалуйста, положи конец моим страданиям и согласись выйти за меня замуж!
В первый момент Эмили едва не задохнулась от радости. Он ее любит! Джордан любит ее! Он действительно произнес эти слова!
Затем ее охватило другое, озорное, даже несколько злорадное чувство. После всех его упорных заявлений, что он невосприимчив к любви, и всех тех страданий, которые ей пришлось из-за него вытерпеть, она не могла удержаться, чтобы не подразнить его, хотя бы чуть-чуть.
- А ты уверен, что это любовь, Джордан? По твоему описанию это больше похоже на лихорадку. - Она дотронулась тыльной стороной ладони до его лба. - Может, ты заболел? Чтобы граф Блэкмор влюбился…
- Хватит дразнить меня, плутовка! - сказал он предостерегающим тоном и схватил ее за руку. - Ну ладно. Ты хочешь, чтобы я вел себя как сентиментальный дурак, так, что ли? - И когда он продолжил, его голос на самом деле дрожал: - Ты нужна мне, Эмили Фэрчайлд, ты моя вторая половинка! Я хочу тебя. И - да! - я люблю тебя! Я буду вечно тебя любить!
Он прижал ее руку к своему сердцу.
- В первый же раз, когда ты цитировала мне Священное Писание, ты отколола кусочек моего каменного сердца и с тех пор продолжала раскалывать его, пока весь камень не обратился в пыль. Благодаря тебе у меня теперь вместо него настоящее, живое сердце. И оно навечно принадлежит тебе. - Он поцеловал ей руку и криво улыбнулся. - Так как, моя дорогая? Достаточно тебе сердечных излияний? Не окажешь ли мне любезность выйти за меня замуж?
Она радостно поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю свою любовь, какую только умела выразить.
Когда она оторвалась от его губ, он не мог скрыть своего изумления.
- Надеюсь, это означает «да»?
Она широко улыбнулась. Сердце ее было так переполнено счастьем, что ей казалось, оно может разорваться. Наконец-то ее запретный лорд перестал быть таковым!
- Да, это так, любовь моя! Самое эмоциональное и самое сентиментальное «да»!
Эпилог
Моя душа - как лебедь сонный,
И как челнок завороженный,
Скользит в волнах серебряного пенья.
Перси Биши Шелли «Освобожденный Прометей»
Рождественский бал в поместье сводной сестры Джордана оказался более многолюдным, чем ему бы хотелось, принимая во внимание еще не совсем крепкое состояние здоровья Эмили. Не следовало ей появляться в таком шумном обществе, пока она еще не вполне оправилась после родов - месяц назад она родила ему сына. Но Эмили настояла, чтобы они приняли приглашение, потому что поместье Уортингов располагалось совсем рядом с их собственным. Что ему еще оставалось, кроме как исполнить желание жены? Ведь исполнять ее немногочисленные просьбы доставляло ему несказанную радость!
Джордан возвращался к жене с бокалом пунша, когда заметил, что она увлеченно беседует с его сводной сестрой. Подойдя поближе, он услышал, как упомянули его имя. Из любопытства он нырнул за ближайшую к ним колонну и напряг слух, чтобы расслышать разговор.
- Он стал совсем другим человеком с тех пор, как встретился с тобой, - говорила Сара. - Джордан обычно терпеть не мог сборища любого рода, и я точно никогда не слышала, чтобы он читал стихи, как сегодня за обедом. Он выглядит таким счастливым! Каким зельем ты опоила моего брата, Эмили? Ты должна дать и мне немного.
- Наверняка твой муж не нуждается ни в чем подобном.
- Да уж. Сказать по правде, бывают моменты, когда мне хотелось бы, чтобы Гидеон не слишком-то расслаблялся, если ты понимаешь, что я имею в виду.
- Отлично понимаю. В подобных ситуациях, могу тебя заверить, Джордан никогда не расслабляется. Он всегда оказывается на высоте.
Обе женщины принялись громко смеяться, и Джордан решил, что пора ему вмешаться.
- Леди, у меня горят уши, - игриво сказал он, огибая колонну и протягивая жене бокал.
Его появление вызвало новый взрыв хохота. Хотя он укоризненно поднял одну бровь, в глубине души ему было приятно, что его жена довольна тем, как он ведет себя в постели. Плохо только, что им придется и дальше отказывать себе в этом удовольствии, по меньшей мере еще одну неделю или вроде того, как сказал доктор.
Возможно, даже еще целый год. Граф с вожделением взглянул на жену, проклиная в душе ее фантазию одеться на этот прием в алое бархатное платье. Правда, оно вполне подходило для рождественского бала, и хотя Джордан по-прежнему находил его вызывающим, ему пришлось признать, что платье его сестры выглядит ничуть не скромнее.
И все же каждый раз, как он видел Эмили в этом платье, в обрамлении которого кожа ее казалась полупрозрачной, как тонкий фарфор, а груди, теперь еще более полные, поскольку она кормила сына, вздымались высоко вверх, мужская плоть его бунтовала и становилась твердой как камень. Это платье всегда напоминало ему их первую ночь, когда она предложила ему себя, безуспешно пытаясь скрыть свою невинность.
Граф отхлебнул изрядный глоток пунша. Силы небесные!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79