Совершенный, прекрасный, запретный граф, который целуется как дьявол и держит ее судьбу в своих руках!
Он встретил ее взгляд, и она сразу же опустила глаза, устыдившись, что он поймал ее на подглядывании.
Потом он откашлялся.
- Вы прекрасно выглядите. Хотя я должен заметить, что ваше платье несколько затянуто, вам так не кажется?
В голосе его слышалось раздражение. Что он имел в виду? Что она слишком толста для этого платья? Она взглянула на него с возмущением.
- Леди Данди сказала, что для оперы оно подходит.
Его взгляд метнулся туда, где из платья вызывающе высоко выпячивались ее груди, как и у всех остальных женщин, которых она видела сегодня в театре. Он судорожно сглотнул и снова перевел взгляд на ее лицо.
- Для каких-то других женщин, может быть. Для вас оно неприемлемо.
- Если вы собираетесь оскорблять меня, то вам лучше уйти!
- Оскорблять вас? Я вас не оскорблял. По крайней мере не собирался. - Он вздохнул. - Все же не выгоняйте меня, ведь мне пришлось претерпеть столько мучений, чтобы узнать, куда вы пошли.
- Каких еще мучений? Я уверена, что ваш друг сообщил вам, что мы идем в оперу.
- Мой «друг», - произнес он с оттенком сарказма, - ничего мне не сказал. Я побывал на двух танцевальных вечерах, на званом ужине и еще на одном балу, разыскивая вас. В конце концов мне пришлось отправиться к Йену домой и расспросить его слуг, чтобы выяснить, где он, а следовательно, и вы можете находиться.
Ее глупое сердце радостно забилось.
- Вы обошли все эти места в поисках меня?
- Мне нужно с вами поговорить. Днем нам не все удалось уладить.
Ну что ж, ей тоже надо поговорить с ним. Но как подступиться к интересующему вопросу?
- Вы пропустили половину оперы.
- Нет, я пришел к началу. Просто я находился в своей ложе. Я круглый год держу ложу в опере, главным образом для моей сестры, когда она бывает в городе. - Он указал на ложу по другую сторону сцены, занавески в которой были наполовину задернуты. Голос его стал жестче. - Я сидел там и наблюдал, как все мужчины в театре пялились на вас.
- Почему вы не зашли к нам?
- Я не знал, позволит ли это леди Данди после того, что произошло днем. Я думал, она готова живьем содрать с меня шкуру.
- Она… ни о чем не подозревает, - солгала Эмили.
Он оглядел театр, постукивая пальцами по колену. Вид у него был взволнованный.
- Но Йен догадывается обо всем. Он полдня читал мне мораль по поводу заигрываний с невинными молодыми девушками.
Эмили застыла от ужаса.
- И вы сказали ему, почему… Я хочу сказать… о чем мы говорили и…
- Нет. - Его взгляд, направленный на нее, стал глубоко серьезным. - Я ничего ему не сказал. Вот почему я здесь. Чтобы уверить вас, что храню ваш секрет.
Она почувствовала такое огромное облегчение, что у нее закружилась голова.
- О, слава Богу! Я так беспокоилась! Он мрачно нахмурился.
- Не могли же вы на самом деле подумать, что я окажусь таким бездушным, чтобы выдать вас, не разобравшись как следует в том, что происходит? Я вовсе не бесчувственный негодяй, за которого вы меня принимаете.
Он был до такой степени оскорблен, что ей стало его жаль. - Очевидно, нет, - сказала она, смягчая тон. - По крайней мере вы собираетесь хранить мой секрет.
- Да. Но я все же хочу знать, что заставило вас участвовать в этом маскараде. Вы можете мне довериться. Клянусь вам в этом! Только потому, что я пытался соблазнить вас сегодня днем…
- Я не желаю говорить о сегодняшнем дне! - Силы небесные, она не выдержит, если он заговорит об этом! Положив сумочку на соседнее кресло, она встала и поспешила к двери ложи.
- Наверное, вам лучше уйти! Он последовал за ней.
- Эмили, я только пытался уверить вас, что этого больше не повторится.
- Я понимаю. Теперь, когда вы знаете, кто я такая, вы, похоже, и не притронетесь ко мне, ведь верно? Это леди Эмму вы желали, а вовсе не меня.
- О чем это вы говорите?
Силы небесные, на этот раз, кажется, она сказала слишком много.
- Ничего. Это пустяки. Он схватил ее за руку.
- Ясно, что это не «пустяки», иначе вы бы этого не сказали. Не думаете же вы, что я целовал вас сегодня днем только потому, что принимал вас за леди Эмму?
- Это не имеет значения. - Девушка старалась, чтобы голос ее звучал спокойно и ровно, хотя внутри ее терзала боль. - Я… я все понимаю. Правда. Вы предпочитаете более опытных женщин. Вы считали меня распутницей, поэтому пытались соблазнить меня. Но теперь, когда моя неопытность… совершенно очевидна, я могу больше об этом не беспокоиться, ведь так?
- Боже милостивый, если бы это было правдой! - Он зарылся пятерней себе в волосы. - Я убедил себя, что вы леди Эмма, потому что тогда я мог бы позволить себе то, чего я действительно желал - заняться с вами любовью. Но именно Эмили Фэрчайлд я на самом деле хотел, уверяю вас. И Эмили Фэрчайлд я все так же хочу.
- Прекратите! Перестаньте говорить мне все это только лишь для того, чтобы утешить меня! - Глаза ее наполнились слезами, и она отвернулась от него. - Я терпеть не могу, когда вы меня жалеете!
- Жалею вас? - Он прижал ее к стене и поднял вверх ее лицо за подбородок, вынуждая смотреть на него. - Жалеть вас! Ради Бога! Вы хоть понимаете, что вы со мной делаете? Если бы мы не находились в публичном месте, мы бы уже не разговаривали. Я бы давно уже освободил вас от этого проклятого лоскутка соблазна, который вы надели. Я бы пожирал глазами каждый дюйм вашего прекрасного тела. Мы бы уже оказались на полу. И я бы целовал вас во все места, которые вы только можете себе представить, и даже в те, что представить не можете. Вам не удалось бы уйти отсюда девственницей, клянусь!
Теперь она не могла сомневаться в его словах. Они подтверждались голодной жаждой в его глазах, хриплостью его голоса, учащенностью его дыхания. Она ощущала жар его тела, прижимавшего ее обнаженной спиной к холодной стене.
- И не имеет значения, притворяетесь ли вы леди Эммой или самой королевой Англии. Вы все равно та же Эмили, женщина, которая влечет меня так сильно, что я потерял сон. Я не переставая думал о вас с той ночи, которую мы провели вместе в карете…
Он коснулся поцелуем верхушки изящного ушка, потом чувствительного местечка под ухом. От него исходил аромат мыла и табака. И вожделения. Самого откровенного вожделения. Легкая дрожь предвкушения пробежала вдоль ее позвоночника.
Он продолжал строгим голосом:
- Поверьте мне, я никогда не целую женщин, если не испытываю к ним влечения. Но я понимал, что не должен, не могу себе позволить желать вас.
- Потому что я дочь священника и гораздо ниже вас по положению?
- Нет, - твердо сказал он. - Потому что вы нежная и невинная. И девственница.
Она повернулась к нему лицом. Их губы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга, так близко, что она практически ощущала вкус его отдающего вином дыхания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Он встретил ее взгляд, и она сразу же опустила глаза, устыдившись, что он поймал ее на подглядывании.
Потом он откашлялся.
- Вы прекрасно выглядите. Хотя я должен заметить, что ваше платье несколько затянуто, вам так не кажется?
В голосе его слышалось раздражение. Что он имел в виду? Что она слишком толста для этого платья? Она взглянула на него с возмущением.
- Леди Данди сказала, что для оперы оно подходит.
Его взгляд метнулся туда, где из платья вызывающе высоко выпячивались ее груди, как и у всех остальных женщин, которых она видела сегодня в театре. Он судорожно сглотнул и снова перевел взгляд на ее лицо.
- Для каких-то других женщин, может быть. Для вас оно неприемлемо.
- Если вы собираетесь оскорблять меня, то вам лучше уйти!
- Оскорблять вас? Я вас не оскорблял. По крайней мере не собирался. - Он вздохнул. - Все же не выгоняйте меня, ведь мне пришлось претерпеть столько мучений, чтобы узнать, куда вы пошли.
- Каких еще мучений? Я уверена, что ваш друг сообщил вам, что мы идем в оперу.
- Мой «друг», - произнес он с оттенком сарказма, - ничего мне не сказал. Я побывал на двух танцевальных вечерах, на званом ужине и еще на одном балу, разыскивая вас. В конце концов мне пришлось отправиться к Йену домой и расспросить его слуг, чтобы выяснить, где он, а следовательно, и вы можете находиться.
Ее глупое сердце радостно забилось.
- Вы обошли все эти места в поисках меня?
- Мне нужно с вами поговорить. Днем нам не все удалось уладить.
Ну что ж, ей тоже надо поговорить с ним. Но как подступиться к интересующему вопросу?
- Вы пропустили половину оперы.
- Нет, я пришел к началу. Просто я находился в своей ложе. Я круглый год держу ложу в опере, главным образом для моей сестры, когда она бывает в городе. - Он указал на ложу по другую сторону сцены, занавески в которой были наполовину задернуты. Голос его стал жестче. - Я сидел там и наблюдал, как все мужчины в театре пялились на вас.
- Почему вы не зашли к нам?
- Я не знал, позволит ли это леди Данди после того, что произошло днем. Я думал, она готова живьем содрать с меня шкуру.
- Она… ни о чем не подозревает, - солгала Эмили.
Он оглядел театр, постукивая пальцами по колену. Вид у него был взволнованный.
- Но Йен догадывается обо всем. Он полдня читал мне мораль по поводу заигрываний с невинными молодыми девушками.
Эмили застыла от ужаса.
- И вы сказали ему, почему… Я хочу сказать… о чем мы говорили и…
- Нет. - Его взгляд, направленный на нее, стал глубоко серьезным. - Я ничего ему не сказал. Вот почему я здесь. Чтобы уверить вас, что храню ваш секрет.
Она почувствовала такое огромное облегчение, что у нее закружилась голова.
- О, слава Богу! Я так беспокоилась! Он мрачно нахмурился.
- Не могли же вы на самом деле подумать, что я окажусь таким бездушным, чтобы выдать вас, не разобравшись как следует в том, что происходит? Я вовсе не бесчувственный негодяй, за которого вы меня принимаете.
Он был до такой степени оскорблен, что ей стало его жаль. - Очевидно, нет, - сказала она, смягчая тон. - По крайней мере вы собираетесь хранить мой секрет.
- Да. Но я все же хочу знать, что заставило вас участвовать в этом маскараде. Вы можете мне довериться. Клянусь вам в этом! Только потому, что я пытался соблазнить вас сегодня днем…
- Я не желаю говорить о сегодняшнем дне! - Силы небесные, она не выдержит, если он заговорит об этом! Положив сумочку на соседнее кресло, она встала и поспешила к двери ложи.
- Наверное, вам лучше уйти! Он последовал за ней.
- Эмили, я только пытался уверить вас, что этого больше не повторится.
- Я понимаю. Теперь, когда вы знаете, кто я такая, вы, похоже, и не притронетесь ко мне, ведь верно? Это леди Эмму вы желали, а вовсе не меня.
- О чем это вы говорите?
Силы небесные, на этот раз, кажется, она сказала слишком много.
- Ничего. Это пустяки. Он схватил ее за руку.
- Ясно, что это не «пустяки», иначе вы бы этого не сказали. Не думаете же вы, что я целовал вас сегодня днем только потому, что принимал вас за леди Эмму?
- Это не имеет значения. - Девушка старалась, чтобы голос ее звучал спокойно и ровно, хотя внутри ее терзала боль. - Я… я все понимаю. Правда. Вы предпочитаете более опытных женщин. Вы считали меня распутницей, поэтому пытались соблазнить меня. Но теперь, когда моя неопытность… совершенно очевидна, я могу больше об этом не беспокоиться, ведь так?
- Боже милостивый, если бы это было правдой! - Он зарылся пятерней себе в волосы. - Я убедил себя, что вы леди Эмма, потому что тогда я мог бы позволить себе то, чего я действительно желал - заняться с вами любовью. Но именно Эмили Фэрчайлд я на самом деле хотел, уверяю вас. И Эмили Фэрчайлд я все так же хочу.
- Прекратите! Перестаньте говорить мне все это только лишь для того, чтобы утешить меня! - Глаза ее наполнились слезами, и она отвернулась от него. - Я терпеть не могу, когда вы меня жалеете!
- Жалею вас? - Он прижал ее к стене и поднял вверх ее лицо за подбородок, вынуждая смотреть на него. - Жалеть вас! Ради Бога! Вы хоть понимаете, что вы со мной делаете? Если бы мы не находились в публичном месте, мы бы уже не разговаривали. Я бы давно уже освободил вас от этого проклятого лоскутка соблазна, который вы надели. Я бы пожирал глазами каждый дюйм вашего прекрасного тела. Мы бы уже оказались на полу. И я бы целовал вас во все места, которые вы только можете себе представить, и даже в те, что представить не можете. Вам не удалось бы уйти отсюда девственницей, клянусь!
Теперь она не могла сомневаться в его словах. Они подтверждались голодной жаждой в его глазах, хриплостью его голоса, учащенностью его дыхания. Она ощущала жар его тела, прижимавшего ее обнаженной спиной к холодной стене.
- И не имеет значения, притворяетесь ли вы леди Эммой или самой королевой Англии. Вы все равно та же Эмили, женщина, которая влечет меня так сильно, что я потерял сон. Я не переставая думал о вас с той ночи, которую мы провели вместе в карете…
Он коснулся поцелуем верхушки изящного ушка, потом чувствительного местечка под ухом. От него исходил аромат мыла и табака. И вожделения. Самого откровенного вожделения. Легкая дрожь предвкушения пробежала вдоль ее позвоночника.
Он продолжал строгим голосом:
- Поверьте мне, я никогда не целую женщин, если не испытываю к ним влечения. Но я понимал, что не должен, не могу себе позволить желать вас.
- Потому что я дочь священника и гораздо ниже вас по положению?
- Нет, - твердо сказал он. - Потому что вы нежная и невинная. И девственница.
Она повернулась к нему лицом. Их губы оказались всего в нескольких дюймах друг от друга, так близко, что она практически ощущала вкус его отдающего вином дыхания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79