Это был лорд Адам Милбэнк.
Николай облегченно выдохнул.
– Лучше быть не может, – прошептал он совершенно искренне.
Теперь он понял, почему Эмме так хотелось сохранить тайну: Милбэнк был обедневшим виконтом, охотником за приданым. Отец Эммы никогда не позволил бы единственной дочери выйти замуж за нищего пройдоху вроде Милбэнка. Несомненно, Стоукхерст запретил им видеться. Николай повернулся и направился обратно в бальную залу, только что не мурлыча от удовольствия. Он был удовлетворен ситуацией: ничто не помешает ему завладеть Эммой.
* * *
Эмма обвила руками шею Адама Милбэнка. Она упоенно вдыхала знакомый запах, сжимала в ладонях ткань сюртука, наслаждалась его близостью. Высокий двадцатичетырехлетний красавец, он был по-мальчишески обаятелен.
– С каждым днем я люблю тебя все больше и больше, – сказала она, устремив взор в его бархатно-карие глаза. – Я думаю о тебе, не переставая.
Адам нежно погладил ее по щеке:
– Ты околдовала меня, Эмма Стоукхерст.
Он прильнул к ее рту долгим поцелуем. Губы у него были теплыми, горячие ладони скользили по ее узкой спине. Когда наконец он поднял голову, оба не сразу отдышались.
– Нам надо поскорее вернуться в залу, – сказал он. – Разумеется, поврозь. Нельзя, чтобы нас заподозрили. И не хмурь брови, ты же знаешь, что это необходимо.
– Кажется, мы целую вечность только так и делаем. Десять минут здесь, десять минут там… Этого так мало. Теперь, когда мы оба поняли свои чувства, нам надо вместе предстать перед отцом. И если он не даст своего благословения, не согласится на наш брак, мы убежим и поженимся!
– Тише, дорогая, – успокаивал ее Адам. Лицо его омрачилось внезапной тревогой. – Не хочу слышать из твоих уст слово «побег». Я знаю, как важна для тебя твоя семья, и не стану причиной разлада между тобой и твоим отцом.
– Но папа никогда не согласится…
– Со временем он поймет и смирится. – Адам нежно поцеловал ее в нахмуренный лоб. – Я могу быть очень терпеливым, Эм.
– А я не могу! – Она досадливо засмеялась. – Возможно, терпение относится к твоим достоинствам, но никак не к моим.
– Попробуй поговорить со своей мачехой, – предложил Адам. – Если ты заручишься ее поддержкой, она сумеет смягчить сердце твоего отца.
– Возможно, – задумчиво откликнулась Эмма. Ее мачеха Тася всегда была ей вроде старшей сестры, сочувствуя всем ее проблемам. – Полагаю, если кто и сможет изменить решение отца, так только Тася. Но если у нее не получится…
– Должно получиться, Эм. Ты же понимаешь, как важно нам добиться его согласия. Без него мы никогда не сможем пожениться.
Она удивленно отпрянула:
– Никогда? Но почему?
– Нам не на что будет жить.
– Но деньги не так важны, как возможность быть вместе.
– Очень достойные чувства, любимая, но ты выросла в окружении лучшего, что может дать жизнь. Ты представления не имеешь, как обходиться без этого. Не забудь также, что без денег ты не сможешь сохранить свой зверинец, и тебе придется продать животных в зоопарки и частным лицам.
– Нет! – в ужасе воскликнула Эмма, содрогнувшись от одной этой мысли. – С ними станут плохо обращаться. Я не могу этого допустить! – Уже много лет она содержала в фамильном поместье зверинец, куда собирала брошенных и раненых животных. Она приютила там лошадей, медведей, волков, собак, обезьян и даже азиатского тигра. – Они зависят от меня… Лишь немногие из них смогут выжить без особой заботы.
– Значит, ты понимаешь, почему нам необходимо согласие твоей семьи?
– Да, – неохотно кивнула Эмма.
Она мечтала, что сумеет вызвать Адама на открытое противостояние ее отцу. Если бы только Адам решительно встал перед ним и потребовал согласия на брак с ней! Но этого не произойдет никогда. Бедный Адам ненавидел споры и, кроме того, как и все, робел перед лордом Стоукхерстом.
Это было понятно. Ее отец легко мог запугать кого угодно. В его глазах никто не был достоин его дочери. Несколько месяцев назад он напрочь отверг Адама, запретив ему ухаживать за Эммой. Адам был слишком напуган, чтобы спорить. Он признал поражение и удалился, так что теперь ситуация была просто немыслимой.
Эмма вздернула подбородок.
– Я поговорю с мачехой, – пообещала она. – Я как-нибудь заставлю ее понять, что мы с тобой – одно целое. Тогда она убедит папу разрешить наш брак.
– Вот и чудесно, умница ты моя. – Адам улыбнулся и поцеловал Эмму. – Возвращайся на бал первой, Эм. А я выжду здесь несколько минут.
Она поколебалась и нерешительно спросила:
– Адам, ты меня любишь?
Он притянул ее к себе, прижал к груди так, что она чуть не задохнулась.
– Я тебя обожаю. Ты для меня самая драгоценная на свете. Не бойся, нас ничто не разлучит.
* * *
Свою мачеху Эмма нашла около круглой бальной залы, в примыкающем к ней роскошном гроте, украшенном золоченой резьбой и зеркалами. Тася выглядела как юная девушка, а вовсе не почтенная двадцатипятилетняя матрона. В ее внешности, в манере держаться был тот же налет загадочности, который делал ее двоюродного брата Ангеловского таким пленительным. Оба были чистокровными русскими, которых обстоятельства вынудили обрести дом в Англии.
Эмма направилась к мачехе и отозвала ее в сторонку.
– Belle-mere < Мачеха (фр.).>, – настойчиво сказала она, – мне надо с тобой поговорить по очень важному поводу.
Тася смотрела на нее без удивления. Мало что укрывалось от ее зоркого ока, временами казалось, что она обладает способностью читать мысли.
– Это имеет отношение к лорду Милбэнку, не так ли?
– Кто тебе рассказал?
– Никто. Это очевидно уже несколько месяцев, Эмма. Стоит тебе куда-то отлучиться во время бала или вечера, как то же происходит с лордом Милбэнком. Вы тайно встречаетесь. – Тася укоризненно покачала головой. – Ты ведь знаешь, как не одобряю я все, что делается за спиной твоего отца.
– Но я вынуждена так поступать, – виновато попыталась оправдаться Эмма. – Все получилось из-за того, что папа несправедливо запретил Адаму ухаживать за мной.
– Отец не хочет, чтобы кто-либо, особенно какой-нибудь охотник за приданым, воспользовался твоей неопытностью.
– Адам вовсе не охотник за приданым!
– Однако у всех создалось именно такое впечатление. Эта ужасная прошлогодняя история с леди Клариссой Эндерли…
– Он мне все объяснил, – возразила Эмма, морщась при напоминании о том, что случилось незадолго до их романа. Адама поймали, когда он пытался обвенчаться с наивной и юной богатой невестой. Возмущенное семейство Эндерли пригрозило избить Адама до полусмерти, и дочку быстро выдали за старого барона с большим состоянием. – Это была ошибка. Недоразумение…
– Эмма, твой отец и я хотим видеть твоим мужем человека, который тебя достоин…
– И который достаточно богат, – прервала ее Эмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
Николай облегченно выдохнул.
– Лучше быть не может, – прошептал он совершенно искренне.
Теперь он понял, почему Эмме так хотелось сохранить тайну: Милбэнк был обедневшим виконтом, охотником за приданым. Отец Эммы никогда не позволил бы единственной дочери выйти замуж за нищего пройдоху вроде Милбэнка. Несомненно, Стоукхерст запретил им видеться. Николай повернулся и направился обратно в бальную залу, только что не мурлыча от удовольствия. Он был удовлетворен ситуацией: ничто не помешает ему завладеть Эммой.
* * *
Эмма обвила руками шею Адама Милбэнка. Она упоенно вдыхала знакомый запах, сжимала в ладонях ткань сюртука, наслаждалась его близостью. Высокий двадцатичетырехлетний красавец, он был по-мальчишески обаятелен.
– С каждым днем я люблю тебя все больше и больше, – сказала она, устремив взор в его бархатно-карие глаза. – Я думаю о тебе, не переставая.
Адам нежно погладил ее по щеке:
– Ты околдовала меня, Эмма Стоукхерст.
Он прильнул к ее рту долгим поцелуем. Губы у него были теплыми, горячие ладони скользили по ее узкой спине. Когда наконец он поднял голову, оба не сразу отдышались.
– Нам надо поскорее вернуться в залу, – сказал он. – Разумеется, поврозь. Нельзя, чтобы нас заподозрили. И не хмурь брови, ты же знаешь, что это необходимо.
– Кажется, мы целую вечность только так и делаем. Десять минут здесь, десять минут там… Этого так мало. Теперь, когда мы оба поняли свои чувства, нам надо вместе предстать перед отцом. И если он не даст своего благословения, не согласится на наш брак, мы убежим и поженимся!
– Тише, дорогая, – успокаивал ее Адам. Лицо его омрачилось внезапной тревогой. – Не хочу слышать из твоих уст слово «побег». Я знаю, как важна для тебя твоя семья, и не стану причиной разлада между тобой и твоим отцом.
– Но папа никогда не согласится…
– Со временем он поймет и смирится. – Адам нежно поцеловал ее в нахмуренный лоб. – Я могу быть очень терпеливым, Эм.
– А я не могу! – Она досадливо засмеялась. – Возможно, терпение относится к твоим достоинствам, но никак не к моим.
– Попробуй поговорить со своей мачехой, – предложил Адам. – Если ты заручишься ее поддержкой, она сумеет смягчить сердце твоего отца.
– Возможно, – задумчиво откликнулась Эмма. Ее мачеха Тася всегда была ей вроде старшей сестры, сочувствуя всем ее проблемам. – Полагаю, если кто и сможет изменить решение отца, так только Тася. Но если у нее не получится…
– Должно получиться, Эм. Ты же понимаешь, как важно нам добиться его согласия. Без него мы никогда не сможем пожениться.
Она удивленно отпрянула:
– Никогда? Но почему?
– Нам не на что будет жить.
– Но деньги не так важны, как возможность быть вместе.
– Очень достойные чувства, любимая, но ты выросла в окружении лучшего, что может дать жизнь. Ты представления не имеешь, как обходиться без этого. Не забудь также, что без денег ты не сможешь сохранить свой зверинец, и тебе придется продать животных в зоопарки и частным лицам.
– Нет! – в ужасе воскликнула Эмма, содрогнувшись от одной этой мысли. – С ними станут плохо обращаться. Я не могу этого допустить! – Уже много лет она содержала в фамильном поместье зверинец, куда собирала брошенных и раненых животных. Она приютила там лошадей, медведей, волков, собак, обезьян и даже азиатского тигра. – Они зависят от меня… Лишь немногие из них смогут выжить без особой заботы.
– Значит, ты понимаешь, почему нам необходимо согласие твоей семьи?
– Да, – неохотно кивнула Эмма.
Она мечтала, что сумеет вызвать Адама на открытое противостояние ее отцу. Если бы только Адам решительно встал перед ним и потребовал согласия на брак с ней! Но этого не произойдет никогда. Бедный Адам ненавидел споры и, кроме того, как и все, робел перед лордом Стоукхерстом.
Это было понятно. Ее отец легко мог запугать кого угодно. В его глазах никто не был достоин его дочери. Несколько месяцев назад он напрочь отверг Адама, запретив ему ухаживать за Эммой. Адам был слишком напуган, чтобы спорить. Он признал поражение и удалился, так что теперь ситуация была просто немыслимой.
Эмма вздернула подбородок.
– Я поговорю с мачехой, – пообещала она. – Я как-нибудь заставлю ее понять, что мы с тобой – одно целое. Тогда она убедит папу разрешить наш брак.
– Вот и чудесно, умница ты моя. – Адам улыбнулся и поцеловал Эмму. – Возвращайся на бал первой, Эм. А я выжду здесь несколько минут.
Она поколебалась и нерешительно спросила:
– Адам, ты меня любишь?
Он притянул ее к себе, прижал к груди так, что она чуть не задохнулась.
– Я тебя обожаю. Ты для меня самая драгоценная на свете. Не бойся, нас ничто не разлучит.
* * *
Свою мачеху Эмма нашла около круглой бальной залы, в примыкающем к ней роскошном гроте, украшенном золоченой резьбой и зеркалами. Тася выглядела как юная девушка, а вовсе не почтенная двадцатипятилетняя матрона. В ее внешности, в манере держаться был тот же налет загадочности, который делал ее двоюродного брата Ангеловского таким пленительным. Оба были чистокровными русскими, которых обстоятельства вынудили обрести дом в Англии.
Эмма направилась к мачехе и отозвала ее в сторонку.
– Belle-mere < Мачеха (фр.).>, – настойчиво сказала она, – мне надо с тобой поговорить по очень важному поводу.
Тася смотрела на нее без удивления. Мало что укрывалось от ее зоркого ока, временами казалось, что она обладает способностью читать мысли.
– Это имеет отношение к лорду Милбэнку, не так ли?
– Кто тебе рассказал?
– Никто. Это очевидно уже несколько месяцев, Эмма. Стоит тебе куда-то отлучиться во время бала или вечера, как то же происходит с лордом Милбэнком. Вы тайно встречаетесь. – Тася укоризненно покачала головой. – Ты ведь знаешь, как не одобряю я все, что делается за спиной твоего отца.
– Но я вынуждена так поступать, – виновато попыталась оправдаться Эмма. – Все получилось из-за того, что папа несправедливо запретил Адаму ухаживать за мной.
– Отец не хочет, чтобы кто-либо, особенно какой-нибудь охотник за приданым, воспользовался твоей неопытностью.
– Адам вовсе не охотник за приданым!
– Однако у всех создалось именно такое впечатление. Эта ужасная прошлогодняя история с леди Клариссой Эндерли…
– Он мне все объяснил, – возразила Эмма, морщась при напоминании о том, что случилось незадолго до их романа. Адама поймали, когда он пытался обвенчаться с наивной и юной богатой невестой. Возмущенное семейство Эндерли пригрозило избить Адама до полусмерти, и дочку быстро выдали за старого барона с большим состоянием. – Это была ошибка. Недоразумение…
– Эмма, твой отец и я хотим видеть твоим мужем человека, который тебя достоин…
– И который достаточно богат, – прервала ее Эмма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91