ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И я не могу сказать, что та сила, которой я служу, была абсолютным добром или абсолютным Светом. Я был... скажем, мобилизован. И определенные обстоятельства сыграли свою роль — обстоятельства, которые уже давным-давно утратили для меня всякое значение — но в результате получилось так, что я оказался в армии сторонников Света, А вскоре уже не имел возможности выйти из игры, так как оказался впереди, во.главе всей армии. Тогда я и получил этот меч. Его сделали для одной-единственной цели — уничтожить Расалома. И вот пришло время последней схватки между противоборствующими силами — Армагеддон, Рагнарек, — все битвы Страшного суда слились в одну. В результате начались кошмарные ка-
таклизмы — землетрясения, извержения вулканов, огненные шквалы, гигантские волны — и стерли с лица земли малейшие следы нашей цивилизации. Лишь немногие уцелели, чтобы начать все заново.
— А что же Силы?
Гленн пожал плечами.
— Они существуют и поныне, только после той катастрофы потеряли к нам. всякий интерес. Для них мало что осталось в разрушенном мире, немногие оставшиеся в живых обитатели которого вернулись к первобытному состоянию. Они переключились на что-то другое, оставив нас с Расаломом сражаться друг с другом на протяжении веков. Ни один из нас не одерживал верх надолго, мы не старели и не теряли сил.
И где-то на этом долгом пути мы оба кое-что потеряли... Он глянул на осколок зеркала, который выпал из футляра и лежал рядом с ним.
— Поднеси его к моему лицу, — попросил он Магду. Магда поднесла осколок к его щеке.
— Ну, и что ты там видишь? — спросил Гленн.
Магда глянула в зеркало и, вскрикнув, выронила его из рук. В зеркале не было отражения! То же самое отец говорил о Расаломе!Человек, которого она любила, не имел отражения!
- Наши отражения забрали те Силы, которым мы служим. Может быть, для того, чтобы мы с Расаломом постоянно помнили, что наши жизни нам не принадлежат.
Его мысли, казалось, витали сейчас где-то очень далеко.
— А знаешь, — задумчиво продолжил он, — как странно — не видеть самого себя ни в зеркале, ни в воде... К этому невозможно привыкнуть. — Гленн грустно улыбнулся. — По-моему, я уже забыл, как выгляжу.
У Магды просто разрывалось сердце.
- Гленн?..
— ...но я никогда не переставал преследовать Расалома. — Гленн вышел из задумчивости. — Откуда бы ни доходили слухи о резне и смерти, я мчался туда и прогонял его. Но по мере восстановления цивилизации люди снова начали собираться вместе, и Расалом стал более изобретателен. Он всегда сеял несчастье и смерть, где только мог, и в четырнадцатом веке, прошествовав из Константинополя по всей Европе, в каждом городе оставлял зараженных чумой крыс...
— Черная смерть!
— Да. Если бы не Расалом, это была бы небольшая вспышка эпидемии, а так, как тебе известно, она превратилась в крупнейшую катастрофу средневековья. И тогда я понял, что должен найти способ остановить его, прежде чем он придумает что-нибудь еще более ужасное. И если бы я тогда справился со своей задачей, мы сейчас не сидели бы здесь.
— Но почему ты винишь в этом себя? Почему освобождение Расалома — твоя вина? Это. немцы выпустили его!
— Потому что я должен был его убить. И мог это сделать еще полтысячелетия назад. Но не сделал! Я приехал сюда в поисках Влада Дра-•кулы. Прослышал о творимых им злодеяниях в духе Расалома. Я думал тогда, что, Влад и есть Расалом. Но ошибался. Влад был всего лишь безумцем, попавшим под влияние Расалома. Он давал пищу Расалому, сажая на кол тысячи невинных людей. Но даже в самые худшие времена Влад не творил и сотой доли того, что происходит сейчас ежедневно в лагерях смерти. Я выстроил замок. Хитростью заманил туда Расалома и с помощью рукояти заточил в стену подвала, где он должен был оставаться вечно. — Гленн вздохнул. — По крайней мере, я думал, что вечно. Я мог убить его тогда и должен был это сделать, но не сделал.
— Но почему?
Гленн закрыл глаза и долго молчал.
— Это не так просто объяснить... — заговорил он наконец, —- но я испугался. Видишь ли, я существую как бы в противовес Расалому. Но что произойдет, если я одержу окончательную победу и убью его? Если вместе с ним исчезнет и творимое им зло, что будет со мной? Я прожил не одно тысячелетие, но не устал от жизни. Возможно, в это трудно поверить, но всегда появлялось что-то новое. — Он открыл глаза и прямо поглядел на Магду. — Всегда. Но боюсь, что мы с Расаломом представляем единое целое, и от существования одного зависит жизнь другого. Как Янь и Инь1. А я еще не готов умереть.
— А ты можешь умереть? — Девушке было просто необходимо это знать.
— Да. Меня очень трудно убить, но умереть я могу. И умер бы сегодня, не принеси ты клинок. Я был на грани смерти... и ты спасла меня. — Он пристально посмотрел ей в глаза, затем перевел взгляд на замок. — Расалом, вероятно, думает, что я мертв. Это мне на руку.
Магде хотелось обнять его, но она не в силах была это сделать. Во всяком случае пока. Что ж, теперь она поняла, почему на лице Гленна часто появлялось виноватое выражение, когда он думал, что никто на него не смотрит.
— Не ходи туда, Гленн...
— Зови меня Глэкен, — мягко попросил он. — Меня так давно никто не называл настоящим именем.
— Хорошо... Глэкен. — Слово было приятным на слух, и Магде показалось, что, называя его так, она становится ему ближе. Но оставалось еще несколько волновавших ее вопросов.
— А откуда взялись эти жуткие книги? Кто спрятал их в замке?
— Я. Они становятся опасными, если попадают не в те руки, но я не мог допустить их уничтожения. Любые знания — особенно о сущности зла — должны сохраняться.
У Магды оставался еще один вопрос, который она не решалась задать. Пока он вел свой рассказ, она поняла, что ей решительно все равно, сколько ему лет, это ничего не меняло в ее отношении к нему. Но как он сам относится к ней?
— А как же я? — спросила она с трудом. — Ты никогда не говорил мне... — Ей хотелось узнать, не является ли она для него лишь «перевалочным пунктом» на пути, еще одной очередной победой. Может быть, та любовь, которую она видела в его глазах и ощущала в ласках, была лишь притворством, которому он выучился за свою долгую жизнь? Способен ли он вообще любить? Но она не в силах была произнести это вслух. Даже думать об этом было больно.
— А ты поверишь, если я тебе скажу?
— Но вчера...
— Я люблю тебя, Магда, — произнес он, нежно взяв ее за руку. — Я так давно закрыл свою душу, заключив ее в панцирь, но ты сумела пробить броню. Единственная за долгое время. Хоть я и стар, стар так, что ты даже не можешь себе представить, но я мужчина! Этого у меня никто не отнял!
Магда нежно, но крепко сжала его в объятиях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102