Придется, конечно, идти против течения, но все равно это значительно быстрей, чем тащиться пешком несколько миль через трясину.
Он сунул руку в пояс с деньгами и достал две золотых мексиканских монеты по пятьдесят песо. Обе они весили около двух с половиной золотых унций. Опять повернувшись к старику, рыжий показал ему монеты и сказал по-турецки:
— Кямиль! Получишь еще две монеты, если подбросишь меня вверх по течению!
Рыбак молча уставился на монеты, закусив нижнюю губу. Он получил от своего пассажира уже столько золота, что стал самым богатым человеком в деревне. На какое-то время, во всяком случае. Но ничто не вечно, и скоро ему снова придется выйти в море и забрасывать сети. Так что две монеты совсем не лишние. Кто знает, сколько еще дней потребуется провести в море, сколько новых шрамов появится на руках, насколько сильней заболит спина и сколько пота придется пролить, разгружая.улов на консервном заводе, чтобы заработать такие деньги.
Рыжий спокойно наблюдал, как Кямиль взвешивал в уме все «за» и «против», и в свою очередь обдумывал возможные опасности этого мероприятия. Придется идти днем, вблизи от берега из-за узости фарватера на большей части пути, плыть в румынских водах на турецкой лодке.
Чистое безумие. Если даже им каким-то чудом удастся добраться до Галаца, вряд ли Кямилю так же повезет на обратном пути. Его обязательно поймают, лодку конфискуют, а самого отправят за решетку. Для рыжеволосого риск невелик. Если их и поймают и доставят в порт, он найдет способ сбежать и продолжить свой путь. Но вот Кямиль в лучшем случае потеряет лодку. А возможно, и жизнь.
Игра не стоит свеч. К тому же это просто нечестно по отношению к турку. Рыжий убрал деньги как раз в тот момент, когда Кямиль уже потянулся за ними.
— Пожалуй, не стоит, Кямиль. Лучше высади меня на берег где-нибудь здесь, как мы и договорились.
Старый рыбак кивнул скорей с облегчением, чем с сожалением. Вид золотых чуть было не спровоцировал его свалять дурака.Лодка повернула к берегу. Рыжий перекинул через плечо веревку, которой был связан узелок с пожитками и взял под мышку длинный плоский футляр. За фут или два от зарослей тростника и мшистых кочек, песка и грязи, которые служили здесь берегом, Кямиль выключил двигатель, и рыжий, перемахнув через борт, шагнул на сушу.
Сделав несколько шагов, он оглянулся и посмотрел на старого турка. Кямиль помахал рукой и начал потихоньку отчаливать.
— Кямиль! — закричал рыжеволосый. — Лови!
И одну за другой кинул обе Золотые монеты рыбаку. Тот ловко поймал их на лету смуглой мозолистой рукой.
Сопровождаемый громкими словами благодарности именем Магомета и всего прочего, что было свято в исламе, рыжий начал пробираться по болоту. Тучи насекомых, ядовитые змеи, бездонные трясины и коварные плывуны ждали его впереди, а за ними — солдаты Железной Гвардии. Остановить его они не могли, но отнять драгоценное время — вполне. Но эта опасность была ничтожной по сравнению с тем, что ждало его на перевале Дину.
Глава 17
Замок
Среда, 30 апреля
16 час. 47 мин.
Ворманн стоял у окна, наблюдая за солдатами во дворе. Вчера они все были вместе, вперемешку серые и черные, солдаты СС и люди Вор-манна. Сегодня же держались порознь, как будто их разделила, невидимая линия.
Вчера у них был общий враг, убивающий независимо от цвета мундира. Но этой ночью никого же убили, и ко второй половине дня они уже вели себя как победители, причем каждая сторона приписывала победу себе. Вполне естественное соперничество. Эсэсовцы считали себя элитными войсками, специалистами по особым видам военных действий. Солдаты же регулярной армии полагали, что только они — настоящие воины, и, хотя и побаивались черной формы СС, считали эсэсовцев просто отборными полицейскими.
Началось за завтраком. Все шло спокойно до тех пор, пока во дворе не появилась Магда. Сразу пошла шутливая толкотня, каждый пытался протиснуться к ней, пока она шла, набирая пищу для себя и отца. Никаких инцидентов не произошло, но само ее появление во дворе во время завтрака положило начало разделению солдат на два лагеря. Эсэсовцы считали, что, поскольку она еврейка, они вправе поступать с ней как заблагорассудится.Солдаты же регулярной армии полагали, что такого права не имеет никто. Она была красавицей. Ни старая косынка на голове, ни бесформенное тряпье, в которое она была одета, не могли скрыть ее женственности. Гладкая нежная кожа, тонкая грациозная шея, изгиб губ, огромные лучезарные карие глаза. Она была достойна внимания любого мужчины,- и каждый настоящий солдат считал делом чести заполучить ее первым.
Ворманн не сразу понял! но первые трещины в отношениях между двумя группами солдат появились именно в тот момент. В обед снова началась возня между серыми и черными — и снова в то время, когда девушка проходила между рядами. В возникшей толчее двое даже упали, и Ворманн вынужден был послать сержанта, чтобы срочно навести порядок, пока не завязалась настоящая драка. К этому времени Магда уже взяла еду и ушла.
Вскоре Ворманн снова увидел ее во дворе. На сей раз она искала его. Она сказала, что ее отцу нужен крест или распятие для работы с книгами. Не мог бы капитан одолжить? Он мог — маленький серебряный крестик, снятый с одного из убитых.
Солдаты, свободные от наряда, сидели во дворе, а остальные продолжали разбирать стены задней части замка. Ворманн напряженно обдумывал, как избежать неприятностей во время ужина. Не лучше ли
относить еду старику и дочери прямо в башню? Чем меньше девица будет мелькать во дворе, тем лучше. Тут его внимание привлек шум прямо у него под окном, Ворманн глянул вниз. Там опять была Магда, которая, чуть поколебавшись, решительно вздернула подбородок и двинулась с ведром к подвалу. Солдаты сначала просто следили за девушкой, затем вскочили и направились к ней, окружив со всех сторон — их тянуло к Магде, как тянет мотыльков на огонь.
Когда она вышла из подвала с полным ведром, они обступили ее и, отталкивая друг друга, пытались протиснуться поближе, чтобы получше ее рассмотреть. Они окликали ее, вертелись под ногами, мешая пройти к башне. Один из эсэсовцев преградил ей путь, но его тут же оттолкнул армеец, который с нарочитой галантностью выхватил у нее ведро й понес вперед. Обиженный эсэсовец со злости пнул ведро ногой, но выбить не сумел, лишь на ноги армейцу полилась вода.
Черные заржали, а армеец побагровел от злости. Ворманн мгновенно понял, что за этим последует, но предотвратить события с высоты третьего этажа не мог. Капитан успел увидеть, как солдат в сером бьет со всего размаха эсэсовца ведром по голове, а в следующую секунду уже летел вниз по лестнице.
Пробегая первый этаж, он заметил мелькнувший подол юбки перед тем, как дверь в комнату евреев захлопнулась, а выскочив во двор, увидел самое настоящее побоище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Он сунул руку в пояс с деньгами и достал две золотых мексиканских монеты по пятьдесят песо. Обе они весили около двух с половиной золотых унций. Опять повернувшись к старику, рыжий показал ему монеты и сказал по-турецки:
— Кямиль! Получишь еще две монеты, если подбросишь меня вверх по течению!
Рыбак молча уставился на монеты, закусив нижнюю губу. Он получил от своего пассажира уже столько золота, что стал самым богатым человеком в деревне. На какое-то время, во всяком случае. Но ничто не вечно, и скоро ему снова придется выйти в море и забрасывать сети. Так что две монеты совсем не лишние. Кто знает, сколько еще дней потребуется провести в море, сколько новых шрамов появится на руках, насколько сильней заболит спина и сколько пота придется пролить, разгружая.улов на консервном заводе, чтобы заработать такие деньги.
Рыжий спокойно наблюдал, как Кямиль взвешивал в уме все «за» и «против», и в свою очередь обдумывал возможные опасности этого мероприятия. Придется идти днем, вблизи от берега из-за узости фарватера на большей части пути, плыть в румынских водах на турецкой лодке.
Чистое безумие. Если даже им каким-то чудом удастся добраться до Галаца, вряд ли Кямилю так же повезет на обратном пути. Его обязательно поймают, лодку конфискуют, а самого отправят за решетку. Для рыжеволосого риск невелик. Если их и поймают и доставят в порт, он найдет способ сбежать и продолжить свой путь. Но вот Кямиль в лучшем случае потеряет лодку. А возможно, и жизнь.
Игра не стоит свеч. К тому же это просто нечестно по отношению к турку. Рыжий убрал деньги как раз в тот момент, когда Кямиль уже потянулся за ними.
— Пожалуй, не стоит, Кямиль. Лучше высади меня на берег где-нибудь здесь, как мы и договорились.
Старый рыбак кивнул скорей с облегчением, чем с сожалением. Вид золотых чуть было не спровоцировал его свалять дурака.Лодка повернула к берегу. Рыжий перекинул через плечо веревку, которой был связан узелок с пожитками и взял под мышку длинный плоский футляр. За фут или два от зарослей тростника и мшистых кочек, песка и грязи, которые служили здесь берегом, Кямиль выключил двигатель, и рыжий, перемахнув через борт, шагнул на сушу.
Сделав несколько шагов, он оглянулся и посмотрел на старого турка. Кямиль помахал рукой и начал потихоньку отчаливать.
— Кямиль! — закричал рыжеволосый. — Лови!
И одну за другой кинул обе Золотые монеты рыбаку. Тот ловко поймал их на лету смуглой мозолистой рукой.
Сопровождаемый громкими словами благодарности именем Магомета и всего прочего, что было свято в исламе, рыжий начал пробираться по болоту. Тучи насекомых, ядовитые змеи, бездонные трясины и коварные плывуны ждали его впереди, а за ними — солдаты Железной Гвардии. Остановить его они не могли, но отнять драгоценное время — вполне. Но эта опасность была ничтожной по сравнению с тем, что ждало его на перевале Дину.
Глава 17
Замок
Среда, 30 апреля
16 час. 47 мин.
Ворманн стоял у окна, наблюдая за солдатами во дворе. Вчера они все были вместе, вперемешку серые и черные, солдаты СС и люди Вор-манна. Сегодня же держались порознь, как будто их разделила, невидимая линия.
Вчера у них был общий враг, убивающий независимо от цвета мундира. Но этой ночью никого же убили, и ко второй половине дня они уже вели себя как победители, причем каждая сторона приписывала победу себе. Вполне естественное соперничество. Эсэсовцы считали себя элитными войсками, специалистами по особым видам военных действий. Солдаты же регулярной армии полагали, что только они — настоящие воины, и, хотя и побаивались черной формы СС, считали эсэсовцев просто отборными полицейскими.
Началось за завтраком. Все шло спокойно до тех пор, пока во дворе не появилась Магда. Сразу пошла шутливая толкотня, каждый пытался протиснуться к ней, пока она шла, набирая пищу для себя и отца. Никаких инцидентов не произошло, но само ее появление во дворе во время завтрака положило начало разделению солдат на два лагеря. Эсэсовцы считали, что, поскольку она еврейка, они вправе поступать с ней как заблагорассудится.Солдаты же регулярной армии полагали, что такого права не имеет никто. Она была красавицей. Ни старая косынка на голове, ни бесформенное тряпье, в которое она была одета, не могли скрыть ее женственности. Гладкая нежная кожа, тонкая грациозная шея, изгиб губ, огромные лучезарные карие глаза. Она была достойна внимания любого мужчины,- и каждый настоящий солдат считал делом чести заполучить ее первым.
Ворманн не сразу понял! но первые трещины в отношениях между двумя группами солдат появились именно в тот момент. В обед снова началась возня между серыми и черными — и снова в то время, когда девушка проходила между рядами. В возникшей толчее двое даже упали, и Ворманн вынужден был послать сержанта, чтобы срочно навести порядок, пока не завязалась настоящая драка. К этому времени Магда уже взяла еду и ушла.
Вскоре Ворманн снова увидел ее во дворе. На сей раз она искала его. Она сказала, что ее отцу нужен крест или распятие для работы с книгами. Не мог бы капитан одолжить? Он мог — маленький серебряный крестик, снятый с одного из убитых.
Солдаты, свободные от наряда, сидели во дворе, а остальные продолжали разбирать стены задней части замка. Ворманн напряженно обдумывал, как избежать неприятностей во время ужина. Не лучше ли
относить еду старику и дочери прямо в башню? Чем меньше девица будет мелькать во дворе, тем лучше. Тут его внимание привлек шум прямо у него под окном, Ворманн глянул вниз. Там опять была Магда, которая, чуть поколебавшись, решительно вздернула подбородок и двинулась с ведром к подвалу. Солдаты сначала просто следили за девушкой, затем вскочили и направились к ней, окружив со всех сторон — их тянуло к Магде, как тянет мотыльков на огонь.
Когда она вышла из подвала с полным ведром, они обступили ее и, отталкивая друг друга, пытались протиснуться поближе, чтобы получше ее рассмотреть. Они окликали ее, вертелись под ногами, мешая пройти к башне. Один из эсэсовцев преградил ей путь, но его тут же оттолкнул армеец, который с нарочитой галантностью выхватил у нее ведро й понес вперед. Обиженный эсэсовец со злости пнул ведро ногой, но выбить не сумел, лишь на ноги армейцу полилась вода.
Черные заржали, а армеец побагровел от злости. Ворманн мгновенно понял, что за этим последует, но предотвратить события с высоты третьего этажа не мог. Капитан успел увидеть, как солдат в сером бьет со всего размаха эсэсовца ведром по голове, а в следующую секунду уже летел вниз по лестнице.
Пробегая первый этаж, он заметил мелькнувший подол юбки перед тем, как дверь в комнату евреев захлопнулась, а выскочив во двор, увидел самое настоящее побоище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102