— Это наша судьба, брат!
— Да я лучше раздавлю тебя, как мошку, чем…
— Слушай меня. Я совсем не хочу убивать тебя — но это Сон, брат мой. Не стой у меня на пути!
С трудом совладав со вспышкой гнева, Вороний Ловчий коснулся подбородка и с сомнением посмотрел на Бегущего-в-Свете.
— Ты меня не напугаешь. Это мы сегодня создаем будущее Народа. Никогда юноши не пойдут за тобой, с твоими бесплодными выдумками.
Бегущий-в-Свете, кажется, несколько поник. Глубоко вздохнув, он произнес:
— Извини.
— Извини и ты меня. Послушай, еще не поздно. Мы уговорим Кричащего Петухом спеть тебе целительную песню, снять с тебя проклятие…
— Чтобы ты еще больше возвысился среди Народа? Чтобы все видели твою победу над твоим глупым братом? — Он покачал годовой, тоскливо улыбнувшись. — Боюсь, что нет… Даже если Кричащего Петухом удастся на такое уговорить.
— Удастся. Он всецело в моей власти. Он же не глуп. Он видит, где лучше, где выгоднее…
— Не удивлюсь, если ты считаешь все Сны обманом.
— Конечно. Как и всякое волшебство. Это придумало, чтобы облагородить людей. Рассеять их глупые предрассудки — как лед на огне. Остальное просто. Выпустить гной, вправить вывихнутую кость, правильно подобрать пищу для людей, чтобы в их кровь поступали полезные вещества. Я всему этому немного научился, когда стал лечить раненых воинов.
«Но были видения, которые не давали мне покоя. И им-то я верю, сумасшедший брат мой. Я видел Пляшущую Лису — и ее дитя. Но никогда в моих видениях не возникало светлого будущего».
— Цапля сказала, что ты Сновидец, но необученный. Еще не поздно. Я научу тебя всему, чему она учила…
— Не говори глупостей. — Вороний Ловчий встал и оглянулся. Столько удивительных вещей он услышал! К некоторым из них стоит потом вернуться. Может, кое-что из этого пригодится, чтобы укрепить дух воинов. — Да, я необучен. Ну что ж, теперь я оставлю тебя. Подумай, чем ты опровергнешь Кричащего Петухом, когда он будет разоблачать твои игры.
— Скажи ему… — отчаянно прошептал Бегущий-в-Свете. — Скажи ему, что мне не хочется его убивать.
— Не сомневаюсь, что твоя угроза его особенно развлечет.
Он остановился у полога пещеры.
— Уверен, что ты не хочешь, чтобы я послал к тебе Пляшущую Лису. Она охотно упадет к тебе в объятия, ты знаешь. Откровенно скажу тебе: лучшей женщины я не видал. Нежная, страстная, достойная твоей…
— Уходи прочь! — яростно крикнул Бегущий-в-Свете, взмахнув кулаками.
Вороний Ловчий улыбнулся, не двигаясь.
— Уходи и не заставляй меня делать то, чего я не хочу!
— В самом деле? Покажи мне! Бегущий-в-Свете вздрогнул, скрестив руки на груди. Чуть слышно он прошептал:
— Пожалуйста, не заставляй меня, брат. Я не хочу причинять тебе зло.
Огромный мамонтовый бивень возвышался, белея на фоне синего неба, на вершине пирамиды, которую РОД Белого Бивня специально построил в основании своего тотема. Мамонтовые хвосты, шевелящиеся на ветру, свисали с его вершины в каждую из сторон света. Хвосты были украшены птичьими перьями, чьи яркие цвета оттеняли белоснежную мамонтовую кость.
Большие чумы из обработанной мамонтовой кости покрывали все поросшее травой плато. Чумы поддерживались мамонтовыми костями, а столпом каждому служил бивень. В их тени можно было укрыться от слепящих солнечных лучей. Не час и не два выделывали толстую шкуру, чтобы она пропускала в помещение свет. У входа в каждый чум тучей вились мухи. Легкий ветерок не мог отогнать их: они залетали в чумы, их крылышки лихорадочно мелькали, доводя людей и животных до изнеможения.
— Надо разводить побольше костров и отгонять их дымом, — со вздохом произнес Ледяной Огонь. Черные рюшки и комары и огромные черно-желтые навозные мухи, казалось, тоже присоединились к их родовому совету.
— Чем дальше к югу, тем больше этих тварей, — произнес, отмахиваясь руками, Красный Кремень. — Стоило бы остаться на Большой Воде. Там, на Соленых Водах, мухи не так досаждают.
Ледяной Огонь почесал лицо, отгоняя насекомых, и нырнул в кухонный чум, где старухи копошились над длинными ямами, которые они только что вырыли в земле.
— Ну и дела… — вздохнул Ледяной Огонь, глядя на насекомых, кружащихся у входа в чум. Он бросил взгляд на четыре бивня, поддерживающие невысокие своды. Жар костра пек ему спину. — Уйдем отсюда — нас съедят живьем. Останемся здесь — изжаримся.
— Попридержи язык! — сухо усмехнулся Красный Кремень, присев на корточки, чтобы чуть проветриться на холодке, и снова скрылся от комаров под защитою дыма.
Как противно трещат его суставы, когда он опускается на корточки!
— Все в порядке, друг мой. В этом году ты вернул нашему роду Белую Шкуру. Впервые за сколько лет?
Ледяной Огонь покачал головой, косы, в которых виднелась седина свисали с его плеч.
— Больше, чем у меня пальцев на двух руках. Где мы могли снискать славу в предыдущие годы? Только в этом году у Врага появился вождь, который для нас по-настоящему грозен. — Он сжал потрескавшиеся губы. — Но все равно мне почти что жалко их. Их так мало, и мы легко их рассеем. — Он поднял покрытую мозолями руку. — Посмотри-ка, посмотри на юг. Видишь эти каменистые холмы? Туда они убежали от нас… Я бывал там. Видел, на что похожи эти места. Дорога идет все время в гору… Там берет начало эта река, такая большая и полноводная. Она стекает вниз с Ледника, который перегораживает долину.
— Тебе их жалко? Да ведь они похитили мою дочь! Ты сам видел, как они поступают с пленниками… Они звери!
— Нет, не звери — возразил ему Ледяной Огонь. — Их довели до отчаяния. Это понятно. Ведь эта долина их последнее охотничье угодье. Они сражаются, но в конце концов они обречены.
— Может быть. Значит, так им на роду написано. Я так думаю. Как наши родичи на западе… — Красный Кремень сжал губы и беспокойно пошевелил пальцами. — Ты думаешь, нам грозит то же самое? И мы тоже сгинем… Как эти Враги?
Ледяной Огонь развел руками:
— Когда-то я с чистой совестью мог сказать, что нам ничто не угрожает. Теперь — не знаю…
Красный Кремень беспокойно сжал ладони:
— Ты видел, что нам грозит? Ледовый Народ…
— Я видел кое-что. Но это не Ледовый Народ. Они тоже бегут. Они бегут от напасти, которая идет с запада. Они движутся на юго-запад вдоль южных Соленых Вод. В конце концов им придется пуститься по морю на своих плавучих деревьях и искать новую землю.
— А мы что?
Ледяной Огонь пожал плечами:
— Слишком многое может случиться. С запада идет беда. Повернуть назад? Нет… я не все вижу. Эта ведьма, Соглядатай…
— Та старуха? Которая видела, как ты насилуешь женщину на берегу?
Ледяной Огонь поглядел на Красного Кремня так, что тот торопливо отвел глаза.
— Я ее встретил.
— Ты…
Ледяной Огонь, расчесывая длинные волосы, смотрел на пламя костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
— Да я лучше раздавлю тебя, как мошку, чем…
— Слушай меня. Я совсем не хочу убивать тебя — но это Сон, брат мой. Не стой у меня на пути!
С трудом совладав со вспышкой гнева, Вороний Ловчий коснулся подбородка и с сомнением посмотрел на Бегущего-в-Свете.
— Ты меня не напугаешь. Это мы сегодня создаем будущее Народа. Никогда юноши не пойдут за тобой, с твоими бесплодными выдумками.
Бегущий-в-Свете, кажется, несколько поник. Глубоко вздохнув, он произнес:
— Извини.
— Извини и ты меня. Послушай, еще не поздно. Мы уговорим Кричащего Петухом спеть тебе целительную песню, снять с тебя проклятие…
— Чтобы ты еще больше возвысился среди Народа? Чтобы все видели твою победу над твоим глупым братом? — Он покачал годовой, тоскливо улыбнувшись. — Боюсь, что нет… Даже если Кричащего Петухом удастся на такое уговорить.
— Удастся. Он всецело в моей власти. Он же не глуп. Он видит, где лучше, где выгоднее…
— Не удивлюсь, если ты считаешь все Сны обманом.
— Конечно. Как и всякое волшебство. Это придумало, чтобы облагородить людей. Рассеять их глупые предрассудки — как лед на огне. Остальное просто. Выпустить гной, вправить вывихнутую кость, правильно подобрать пищу для людей, чтобы в их кровь поступали полезные вещества. Я всему этому немного научился, когда стал лечить раненых воинов.
«Но были видения, которые не давали мне покоя. И им-то я верю, сумасшедший брат мой. Я видел Пляшущую Лису — и ее дитя. Но никогда в моих видениях не возникало светлого будущего».
— Цапля сказала, что ты Сновидец, но необученный. Еще не поздно. Я научу тебя всему, чему она учила…
— Не говори глупостей. — Вороний Ловчий встал и оглянулся. Столько удивительных вещей он услышал! К некоторым из них стоит потом вернуться. Может, кое-что из этого пригодится, чтобы укрепить дух воинов. — Да, я необучен. Ну что ж, теперь я оставлю тебя. Подумай, чем ты опровергнешь Кричащего Петухом, когда он будет разоблачать твои игры.
— Скажи ему… — отчаянно прошептал Бегущий-в-Свете. — Скажи ему, что мне не хочется его убивать.
— Не сомневаюсь, что твоя угроза его особенно развлечет.
Он остановился у полога пещеры.
— Уверен, что ты не хочешь, чтобы я послал к тебе Пляшущую Лису. Она охотно упадет к тебе в объятия, ты знаешь. Откровенно скажу тебе: лучшей женщины я не видал. Нежная, страстная, достойная твоей…
— Уходи прочь! — яростно крикнул Бегущий-в-Свете, взмахнув кулаками.
Вороний Ловчий улыбнулся, не двигаясь.
— Уходи и не заставляй меня делать то, чего я не хочу!
— В самом деле? Покажи мне! Бегущий-в-Свете вздрогнул, скрестив руки на груди. Чуть слышно он прошептал:
— Пожалуйста, не заставляй меня, брат. Я не хочу причинять тебе зло.
Огромный мамонтовый бивень возвышался, белея на фоне синего неба, на вершине пирамиды, которую РОД Белого Бивня специально построил в основании своего тотема. Мамонтовые хвосты, шевелящиеся на ветру, свисали с его вершины в каждую из сторон света. Хвосты были украшены птичьими перьями, чьи яркие цвета оттеняли белоснежную мамонтовую кость.
Большие чумы из обработанной мамонтовой кости покрывали все поросшее травой плато. Чумы поддерживались мамонтовыми костями, а столпом каждому служил бивень. В их тени можно было укрыться от слепящих солнечных лучей. Не час и не два выделывали толстую шкуру, чтобы она пропускала в помещение свет. У входа в каждый чум тучей вились мухи. Легкий ветерок не мог отогнать их: они залетали в чумы, их крылышки лихорадочно мелькали, доводя людей и животных до изнеможения.
— Надо разводить побольше костров и отгонять их дымом, — со вздохом произнес Ледяной Огонь. Черные рюшки и комары и огромные черно-желтые навозные мухи, казалось, тоже присоединились к их родовому совету.
— Чем дальше к югу, тем больше этих тварей, — произнес, отмахиваясь руками, Красный Кремень. — Стоило бы остаться на Большой Воде. Там, на Соленых Водах, мухи не так досаждают.
Ледяной Огонь почесал лицо, отгоняя насекомых, и нырнул в кухонный чум, где старухи копошились над длинными ямами, которые они только что вырыли в земле.
— Ну и дела… — вздохнул Ледяной Огонь, глядя на насекомых, кружащихся у входа в чум. Он бросил взгляд на четыре бивня, поддерживающие невысокие своды. Жар костра пек ему спину. — Уйдем отсюда — нас съедят живьем. Останемся здесь — изжаримся.
— Попридержи язык! — сухо усмехнулся Красный Кремень, присев на корточки, чтобы чуть проветриться на холодке, и снова скрылся от комаров под защитою дыма.
Как противно трещат его суставы, когда он опускается на корточки!
— Все в порядке, друг мой. В этом году ты вернул нашему роду Белую Шкуру. Впервые за сколько лет?
Ледяной Огонь покачал головой, косы, в которых виднелась седина свисали с его плеч.
— Больше, чем у меня пальцев на двух руках. Где мы могли снискать славу в предыдущие годы? Только в этом году у Врага появился вождь, который для нас по-настоящему грозен. — Он сжал потрескавшиеся губы. — Но все равно мне почти что жалко их. Их так мало, и мы легко их рассеем. — Он поднял покрытую мозолями руку. — Посмотри-ка, посмотри на юг. Видишь эти каменистые холмы? Туда они убежали от нас… Я бывал там. Видел, на что похожи эти места. Дорога идет все время в гору… Там берет начало эта река, такая большая и полноводная. Она стекает вниз с Ледника, который перегораживает долину.
— Тебе их жалко? Да ведь они похитили мою дочь! Ты сам видел, как они поступают с пленниками… Они звери!
— Нет, не звери — возразил ему Ледяной Огонь. — Их довели до отчаяния. Это понятно. Ведь эта долина их последнее охотничье угодье. Они сражаются, но в конце концов они обречены.
— Может быть. Значит, так им на роду написано. Я так думаю. Как наши родичи на западе… — Красный Кремень сжал губы и беспокойно пошевелил пальцами. — Ты думаешь, нам грозит то же самое? И мы тоже сгинем… Как эти Враги?
Ледяной Огонь развел руками:
— Когда-то я с чистой совестью мог сказать, что нам ничто не угрожает. Теперь — не знаю…
Красный Кремень беспокойно сжал ладони:
— Ты видел, что нам грозит? Ледовый Народ…
— Я видел кое-что. Но это не Ледовый Народ. Они тоже бегут. Они бегут от напасти, которая идет с запада. Они движутся на юго-запад вдоль южных Соленых Вод. В конце концов им придется пуститься по морю на своих плавучих деревьях и искать новую землю.
— А мы что?
Ледяной Огонь пожал плечами:
— Слишком многое может случиться. С запада идет беда. Повернуть назад? Нет… я не все вижу. Эта ведьма, Соглядатай…
— Та старуха? Которая видела, как ты насилуешь женщину на берегу?
Ледяной Огонь поглядел на Красного Кремня так, что тот торопливо отвел глаза.
— Я ее встретил.
— Ты…
Ледяной Огонь, расчесывая длинные волосы, смотрел на пламя костра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125