Через год после кончины архитектора был издан якобы принадлежавший ему дневник, в котором описывалось строительство Убежища. Независимо от того, подлинным ли он был, читать его было интересно. Там было написано, что фундамент был заложен в день, когда, по расчетам, звезды должны были занять наиболее благоприятное положение, а каменщики, которых наняли в двенадцати различных городах, дали клятву молчать, произнеся обет, отличавшийся чисто арабской свирепостью. Что же касается самих камней, то каждый из них был окрещен в смеси молока и ладана; ягненка три раза заставили пройти по недостроенному зданию, а алтарь и купель были размещены на том месте, где он сложил свою невинную голову.
Разумеется, вскоре эти подробности были искажены из-за постоянных пересказов и сатанинских целей, которые приписывали зданию. Стали говорить о том, что камни умащивали детской кровью, а алтарь был построен на том месте, где нашла свою смерть бешеная собака. Укрывшись за высокими стенами своего убежища, Лорд Годольфин скорее всего и не знал о том, что о нем ходят такие слухи, до тех пор, пока два сентября спустя после его добровольного заточения обитатели Йоука, ближайшей к Поместью деревушки, которым был нужен козел отпущения для того, чтобы взвалить на него вину за плохой урожай, воспламененные фрагментом из Книги пророка Езекииля, зачитанным с кафедры приходской церкви, использовали воскресный день для того, чтобы устроить крестовый поход против дьявольских козней, и перелезли через ворота Поместья, намереваясь стереть Убежище с лица земли. Ни одного из обещанных богохульств они не обнаружили. Никакого перевернутого креста, никакого алтаря, запачканного кровью девственниц. Но раз уж вторжение было совершено, они постарались причинить максимально возможный ущерб просто по причине крайнего разочарования и в качестве завершающего акта подожгли кучу сена, сваленного посреди огромной мозаики. Все, что смогли сделать языки пламени, – это закоптить стены помещения черной сажей, но с того дня у Убежища появилась кличка: Черная Часовня или Грех Годольфина.
2
Если бы Юдит знала что-нибудь об истории Йоука, вполне возможно, проезжая по деревне, она попыталась бы отыскать знаки, которые могли бы напомнить о прежних временах. Смотреть бы ей пришлось внимательно, но такие знаки действительно существовали. Едва ли во всей деревне нашелся хотя бы один дом, на замковом камне которого не был бы вырезан крест или подкова не была бы зацементирована в ступеньку перед дверью. А если бы у нее нашлось время, чтобы помедлить на церковном дворе, она обнаружила бы вырезанные на камнях обращенные к Господу мольбы, чтобы он не подпускал Дьявола к живым подобно тому, как он укрывает мертвых, прижимая их к Своей груди, а на доске рядом с воротами она увидела бы объявление, что в следующее воскресение будет читаться проповедь на тему «Агнец в нашей жизни», словно направленная на то, чтобы изгнать последние мысли об адском козле.
Однако ни один из этих знаков не попался ей на глаза. Ее внимание было полностью поглощено дорогой и сидевшим рядом с ней человеком, который обращался с какими-то подбадривающими словами к собаке на заднем сиденье. Идея уговорить Эстабрука приехать вместе сюда родилась во вдохновенном порыве, но в нем была своя железная логика. Она подарит ему целый день свободы, увезя его из застоявшейся жары поликлиники на укрепляющий январский холод. Она надеялась, что на свободе он будет более охотно говорить о своей семье, и в частности о брате Оскаре. Ну а где удобней всего задать ему несколько невинных вопросов о Годольфинах и их истории, как не на земле родового поместья, возведенного предками Чарли?
Поместье располагалось в полумиле за деревней. Подъездная дорога вела к его воротам, осажденным даже в это время года зеленой армией кустов и вьюнов. Сами ворота были убраны еще давно, и вместо них была воздвигнута менее изящная защита против нежелательных гостей – доски и листы проржавевшего железа, опутанные колючей проволокой. Однако прокатившиеся в начале декабря бури смели большую часть этой баррикады, и после того, как машина была запаркована и они приблизились к воротам – Лысый несся впереди, радостно тявкая, – стало ясно, что если у них найдется достаточно мужества, чтобы противостоять ежевике и крапиве, проход им обеспечен.
– Грустное зрелище, – заметила она. – Когда-то, должно быть, здесь было великолепно.
– Во всяком случае, не при мне, – сказал Эстабрук.
– Давай я расчищу путь, – предложила она и, подобрав обломанную ветку, стала сдирать с нее листву.
– Нет, позволь мне, – ответил он и, отобрав у нее прут, принялся расчищать дорогу, немилосердно рубя головы крапиве.
Юдит последовала за ним, и по мере того, как она приближалась к стойкам ворот, ее охватывало странное волнение, которое она приписала своему наблюдению за Эстабруком, углубившимся в борьбу. Он мало чем походил на того чурбана, которого она увидела сидящим в кресле две недели назад. Когда она карабкалась через древесный завал, он протянул ей руку, и, словно любовники в поисках укромного местечка, они проскользнули сквозь разрушенную преграду на территорию Поместья.
Она ожидала увидеть открытую перспективу: подъездная дорога, ведущая к дому. Собственно говоря, может быть, давным-давно у нее и была бы такая возможность. Но два столетия безумств, неумелого хозяйствования и пренебрежения сделали свое дело, отдав симметрию на откуп хаосу, а парк – пампе. То, что когда-то было изящно расположенными рощицами, предназначенными для приятного времяпрепровождения в тени, превратилось теперь в густой лес. Лужайки, доведенные до идеального состояния благодаря постоянному уходу, теперь стали дикими зарослями. Некоторые другие представители английского земельного дворянства, будучи не в состоянии поддерживать в порядке свои родовые поместья, превратили их в парки сафари, завезя фауну распавшейся империи и выпустив ее бродить там, где в лучшие времена паслись олени. На взгляд Юдит, подобные потуги всегда выглядели нелепо. Парки были слишком ухожены, а дубы и сикоморы представляли собой не очень-то удачный фон для льва или бабуина. Но здесь она с легкостью могла вообразить, что вокруг разгуливают дикие звери. Это было похоже на какой-то иноземный пейзаж, случайно оброненный посреди Англии.
До дома было довольно далеко идти, но Эстабрук уже ринулся в поход, с Лысым в роли бойскаута. Интересно, – подумала Юдит, – какие видения в сознании Чарли заставляют его так спешить? Может быть, что-то из прошлого; посещения поместья, когда он был еще ребенком? А может быть, что-то из еще более древних времен – славных дней Хай Йоука, когда дорога, по которой они шли, была посыпана гравием, а стоящий впереди дом служил местом встречи для богатых и влиятельных?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321
Разумеется, вскоре эти подробности были искажены из-за постоянных пересказов и сатанинских целей, которые приписывали зданию. Стали говорить о том, что камни умащивали детской кровью, а алтарь был построен на том месте, где нашла свою смерть бешеная собака. Укрывшись за высокими стенами своего убежища, Лорд Годольфин скорее всего и не знал о том, что о нем ходят такие слухи, до тех пор, пока два сентября спустя после его добровольного заточения обитатели Йоука, ближайшей к Поместью деревушки, которым был нужен козел отпущения для того, чтобы взвалить на него вину за плохой урожай, воспламененные фрагментом из Книги пророка Езекииля, зачитанным с кафедры приходской церкви, использовали воскресный день для того, чтобы устроить крестовый поход против дьявольских козней, и перелезли через ворота Поместья, намереваясь стереть Убежище с лица земли. Ни одного из обещанных богохульств они не обнаружили. Никакого перевернутого креста, никакого алтаря, запачканного кровью девственниц. Но раз уж вторжение было совершено, они постарались причинить максимально возможный ущерб просто по причине крайнего разочарования и в качестве завершающего акта подожгли кучу сена, сваленного посреди огромной мозаики. Все, что смогли сделать языки пламени, – это закоптить стены помещения черной сажей, но с того дня у Убежища появилась кличка: Черная Часовня или Грех Годольфина.
2
Если бы Юдит знала что-нибудь об истории Йоука, вполне возможно, проезжая по деревне, она попыталась бы отыскать знаки, которые могли бы напомнить о прежних временах. Смотреть бы ей пришлось внимательно, но такие знаки действительно существовали. Едва ли во всей деревне нашелся хотя бы один дом, на замковом камне которого не был бы вырезан крест или подкова не была бы зацементирована в ступеньку перед дверью. А если бы у нее нашлось время, чтобы помедлить на церковном дворе, она обнаружила бы вырезанные на камнях обращенные к Господу мольбы, чтобы он не подпускал Дьявола к живым подобно тому, как он укрывает мертвых, прижимая их к Своей груди, а на доске рядом с воротами она увидела бы объявление, что в следующее воскресение будет читаться проповедь на тему «Агнец в нашей жизни», словно направленная на то, чтобы изгнать последние мысли об адском козле.
Однако ни один из этих знаков не попался ей на глаза. Ее внимание было полностью поглощено дорогой и сидевшим рядом с ней человеком, который обращался с какими-то подбадривающими словами к собаке на заднем сиденье. Идея уговорить Эстабрука приехать вместе сюда родилась во вдохновенном порыве, но в нем была своя железная логика. Она подарит ему целый день свободы, увезя его из застоявшейся жары поликлиники на укрепляющий январский холод. Она надеялась, что на свободе он будет более охотно говорить о своей семье, и в частности о брате Оскаре. Ну а где удобней всего задать ему несколько невинных вопросов о Годольфинах и их истории, как не на земле родового поместья, возведенного предками Чарли?
Поместье располагалось в полумиле за деревней. Подъездная дорога вела к его воротам, осажденным даже в это время года зеленой армией кустов и вьюнов. Сами ворота были убраны еще давно, и вместо них была воздвигнута менее изящная защита против нежелательных гостей – доски и листы проржавевшего железа, опутанные колючей проволокой. Однако прокатившиеся в начале декабря бури смели большую часть этой баррикады, и после того, как машина была запаркована и они приблизились к воротам – Лысый несся впереди, радостно тявкая, – стало ясно, что если у них найдется достаточно мужества, чтобы противостоять ежевике и крапиве, проход им обеспечен.
– Грустное зрелище, – заметила она. – Когда-то, должно быть, здесь было великолепно.
– Во всяком случае, не при мне, – сказал Эстабрук.
– Давай я расчищу путь, – предложила она и, подобрав обломанную ветку, стала сдирать с нее листву.
– Нет, позволь мне, – ответил он и, отобрав у нее прут, принялся расчищать дорогу, немилосердно рубя головы крапиве.
Юдит последовала за ним, и по мере того, как она приближалась к стойкам ворот, ее охватывало странное волнение, которое она приписала своему наблюдению за Эстабруком, углубившимся в борьбу. Он мало чем походил на того чурбана, которого она увидела сидящим в кресле две недели назад. Когда она карабкалась через древесный завал, он протянул ей руку, и, словно любовники в поисках укромного местечка, они проскользнули сквозь разрушенную преграду на территорию Поместья.
Она ожидала увидеть открытую перспективу: подъездная дорога, ведущая к дому. Собственно говоря, может быть, давным-давно у нее и была бы такая возможность. Но два столетия безумств, неумелого хозяйствования и пренебрежения сделали свое дело, отдав симметрию на откуп хаосу, а парк – пампе. То, что когда-то было изящно расположенными рощицами, предназначенными для приятного времяпрепровождения в тени, превратилось теперь в густой лес. Лужайки, доведенные до идеального состояния благодаря постоянному уходу, теперь стали дикими зарослями. Некоторые другие представители английского земельного дворянства, будучи не в состоянии поддерживать в порядке свои родовые поместья, превратили их в парки сафари, завезя фауну распавшейся империи и выпустив ее бродить там, где в лучшие времена паслись олени. На взгляд Юдит, подобные потуги всегда выглядели нелепо. Парки были слишком ухожены, а дубы и сикоморы представляли собой не очень-то удачный фон для льва или бабуина. Но здесь она с легкостью могла вообразить, что вокруг разгуливают дикие звери. Это было похоже на какой-то иноземный пейзаж, случайно оброненный посреди Англии.
До дома было довольно далеко идти, но Эстабрук уже ринулся в поход, с Лысым в роли бойскаута. Интересно, – подумала Юдит, – какие видения в сознании Чарли заставляют его так спешить? Может быть, что-то из прошлого; посещения поместья, когда он был еще ребенком? А может быть, что-то из еще более древних времен – славных дней Хай Йоука, когда дорога, по которой они шли, была посыпана гравием, а стоящий впереди дом служил местом встречи для богатых и влиятельных?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321