Мы на территории, занятой фашистами. Нам надо прорваться в Швецию! Секундочку, говорим мы себе, ведь между нами и шведской границей - чертова туча немцев. Стоит вооружиться до зубов. А кто может вооружиться до зубов, если не команда торгового корабля, набитого оружием и боеприпасами? Мы бежим в трюм, торопливо вскрываем несколько ящиков и вооружаемся.
Шафто смотрит по сторонам. Ни один из ящиков не вскрыт.
- Потом, - говорит Монкберг, - мы оставляем корабль и пробиваемся в Швецию.
Наступает долгая тишина. Наконец Шафто выдавливает из себя:
- Сэр! Так точно, сэр!
- Так давай взламывай!
- Сэр! Есть, сэр!
Шафто начинает проникаться духом разрушения. Чем взламывать ящики? Лома поблизости не видать. Он выходит из трюма в коридор. Монкберг дышит в спину и подгоняет:
- Ты в спешке! Фрицы близко! Тебе надо вооружиться! Думай о жене и детях в Глазго, Лаббоке или откуда ты там!
- Окономовок, штат Висконсин! - возмущается Шафто.
- Нет, нет, не по-настоящему! По легенде, в которой ты моряк торгового флота, греби его вперегреб!.. Смотри, Шафто! Смотри! Спасение близко!
Шафто оборачивается. Монкберг указывает на шкаф с надписью «ПО».
Шафто распахивает дверцу и видит, помимо прочего, здоровенный топор, с каким пожарные бегают по горящим домам.
Через тридцать секунд он снова в трюме, рубит сплеча ящик, наполненный патронами сорок пятого калибра.
- Живей! Не смотри, куда рубишь! - орет Монкберг. - Некогда церемониться! Ты в панике!
Он вырывает топор, размахивается что есть мочи, попадает мимо ящика. Шафто отскакивает на безопасное расстояние. Монкбергу удается со второго захода учесть пеленг, расстояние и войти в контакт с ящиком. Летят щепки.
- Вот так! - Монкберг через плечо оглядывается на Шафто. - Чтоб был разгром! Хаос! - По-прежнему глядя на Шафто, он заносит топор и одновременно переступает на кренящейся палубе, промахивается и разрубает себе лодыжку.
- Твою мать, - медленно, без всякого выражения говорит Монкберг, зачарованно разглядывая ногу.
Шафто подходит взглянуть, чего там такого интересного.
Часть левой икры аккуратно надрублена. Шафто светит фонариком, видит кровеносные сосуды и жилы, торчащие по обе стороны мясной раны, как половинки взорванных мостов и трубопроводов по двум берегам ущелья.
- Сэр! Вы ранены, сэр! - говорит Шафто. - Разрешите позвать лейтенанта Роота.
- Нет! Оставайся здесь и работай! - приказывает Монкберг. - Роота я сам найду. - Он двумя руками сдавливает ногу над раной, кровь хлещет на палубу. - Шикарно, - задумчиво говорит Монкберг. - Добавляет правдоподобия. - Ему приходится раза три повторить приказ, прежде чем Шафто нехотя возвращается к ящикам. Монкберг, прыгая на здоровой ноге, несколько раз обходит трюм, заливая все кровью, потом отправляется искать Роота. Последние его слова: - Помни! Все должно быть вверх дном!
Однако эпизод с раной подействовал на Шафто сильнее любых понуканий. Вид крови пробудил воспоминания о Гуадалканале и более недавних приключениях. Последняя доза морфия уже почти не действует, ощущения те еще. Кроме того, его по-настоящему укачало, и Шафто пытается прогнать тошноту тяжелой работой.
Короче, он крушит топором, как берсерк, плохо соображая, что происходит.
Лучше бы подразделение 2702 оставалось на берегу - предпочтительно на теплом берегу, где они провели две солнечные недели, в Италии.
Поначалу пришлось изрядно поработать, говно из бочки переливать и все такое. Зато остальное время (исключая последние часы) было просто как увольнение на берег, только без баб. Каждый день по очереди ходили в секретку, смотрели на Неаполитанский залив в бинокли и подзорные трубы. Каждую ночь капрал Бенджамин выстукивал морзянкой белиберду.
Однажды ночью он получил радиограмму и некоторое время ее расшифровывал. Потом сообщил Шафто новость:
- Немцы знают, что мы здесь.
- То есть как знают?
- Знают, что мы уже полгода наблюдаем отсюда за Неаполитанским заливом.
- Да мы тут меньше двух недель.
- Завтра они начнут прочесывать округу.
- Так сваливаем отсюда на хер, - сказал Бобби Шафто.
- Полковник Чаттан приказал ждать, - объявил Бенджамин, - пока не узнаем точно, что немцы знают.
- Но я знаю, что немцы знают, - удивился Шафто. - Ты сам мне сейчас сказал.
- Нет, нет, нет, - возразил Бенджамин, - пока не узнаем, что немцы знают, как если бы нам не было известно из радиограммы полковника Чаттана.
- Издеваешься?
- Приказы. - В качестве доказательства Бенджамин продемонстрировал расшифрованную радиограмму.
Как только село солнце, в небе послышался рев самолетов-разведчиков. Шафто был готов и позаботился, чтобы подчиненные тоже были готовы. Друзей он отправил разведать узкие места на пути отступления, а сам лег на спину и стал смотреть на самолеты.
Знает ли он, что немцы знают?
С самого утра два британских друга ходили за ним как приклеенные. Шафто наконец взглянул в их сторону и кивнул. Те живенько побежали в амбар. Через мгновение оттуда донесся лязг гаечных ключей.
Блядские самолеты заполнили все небо - довольно убедительная косвенная улика, что немцы знают. Поскольку Шафто ясно видел эти самолеты, он мог бы утверждать: знают. Однако Чаттан приказал не трогаться с места, «пока вас определенно не заметят», и понимай, как хочешь.
Один из самолетов проносился все ближе. Он летел совсем низко над землей, прочесывая за вираж узкую полоску. Когда самолет приближался, Шафто хотелось заорать. Бред какой-то. Хотелось пустить ракету и покончить с этим раз и навсегда.
Наконец, ближе к вечеру, Шафто, лежа на спине в тени оливы, смог пересчитать заклепки на брюхе немецкого самолета: «хеншеля» Hs-126* [У Шафто в последнюю пару недель не было другого занятия, кроме как играть в червы колодой «Знай врага», поэтому он легко определил модель немецкого самолета-разведчика.], с одним стреловидным крылом над фюзеляжем (чтобы не закрывать нижний обзор) и огромным растопыренным шасси.
Один фриц сидел под стеклянным колпаком и вел самолет, другой, в очках, свесился из открытой кабины и поводил пулеметом на турели. Он только что не заглянул Шафто в глаза, потом похлопал пилота по спине и указал вниз.
«Хеншель» заложил крутой вираж и снова пронесся над их позицией.
- Готово. - Шафто встал и пошел к покосившемуся амбару. - Все! - крикнул он. - Исполняйте!
Друзья в кузове грузовика, под брезентом, орудовали гаечными ключами. Шафто взглянул в их сторону и увидел блестящие детали «виккерса», разложенные на куске чистой белой материи. Где, черт возьми, они раздобыли чистую белую материю? Наверное, берегли для сегодняшнего дня. И какого хрена они раньше не привели «виккерс» в порядок? Потому что им приказано собирать пулемет в спешке, в последнюю минуту.
Капрал Бенджамин замялся, одна рука на ключе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Шафто смотрит по сторонам. Ни один из ящиков не вскрыт.
- Потом, - говорит Монкберг, - мы оставляем корабль и пробиваемся в Швецию.
Наступает долгая тишина. Наконец Шафто выдавливает из себя:
- Сэр! Так точно, сэр!
- Так давай взламывай!
- Сэр! Есть, сэр!
Шафто начинает проникаться духом разрушения. Чем взламывать ящики? Лома поблизости не видать. Он выходит из трюма в коридор. Монкберг дышит в спину и подгоняет:
- Ты в спешке! Фрицы близко! Тебе надо вооружиться! Думай о жене и детях в Глазго, Лаббоке или откуда ты там!
- Окономовок, штат Висконсин! - возмущается Шафто.
- Нет, нет, не по-настоящему! По легенде, в которой ты моряк торгового флота, греби его вперегреб!.. Смотри, Шафто! Смотри! Спасение близко!
Шафто оборачивается. Монкберг указывает на шкаф с надписью «ПО».
Шафто распахивает дверцу и видит, помимо прочего, здоровенный топор, с каким пожарные бегают по горящим домам.
Через тридцать секунд он снова в трюме, рубит сплеча ящик, наполненный патронами сорок пятого калибра.
- Живей! Не смотри, куда рубишь! - орет Монкберг. - Некогда церемониться! Ты в панике!
Он вырывает топор, размахивается что есть мочи, попадает мимо ящика. Шафто отскакивает на безопасное расстояние. Монкбергу удается со второго захода учесть пеленг, расстояние и войти в контакт с ящиком. Летят щепки.
- Вот так! - Монкберг через плечо оглядывается на Шафто. - Чтоб был разгром! Хаос! - По-прежнему глядя на Шафто, он заносит топор и одновременно переступает на кренящейся палубе, промахивается и разрубает себе лодыжку.
- Твою мать, - медленно, без всякого выражения говорит Монкберг, зачарованно разглядывая ногу.
Шафто подходит взглянуть, чего там такого интересного.
Часть левой икры аккуратно надрублена. Шафто светит фонариком, видит кровеносные сосуды и жилы, торчащие по обе стороны мясной раны, как половинки взорванных мостов и трубопроводов по двум берегам ущелья.
- Сэр! Вы ранены, сэр! - говорит Шафто. - Разрешите позвать лейтенанта Роота.
- Нет! Оставайся здесь и работай! - приказывает Монкберг. - Роота я сам найду. - Он двумя руками сдавливает ногу над раной, кровь хлещет на палубу. - Шикарно, - задумчиво говорит Монкберг. - Добавляет правдоподобия. - Ему приходится раза три повторить приказ, прежде чем Шафто нехотя возвращается к ящикам. Монкберг, прыгая на здоровой ноге, несколько раз обходит трюм, заливая все кровью, потом отправляется искать Роота. Последние его слова: - Помни! Все должно быть вверх дном!
Однако эпизод с раной подействовал на Шафто сильнее любых понуканий. Вид крови пробудил воспоминания о Гуадалканале и более недавних приключениях. Последняя доза морфия уже почти не действует, ощущения те еще. Кроме того, его по-настоящему укачало, и Шафто пытается прогнать тошноту тяжелой работой.
Короче, он крушит топором, как берсерк, плохо соображая, что происходит.
Лучше бы подразделение 2702 оставалось на берегу - предпочтительно на теплом берегу, где они провели две солнечные недели, в Италии.
Поначалу пришлось изрядно поработать, говно из бочки переливать и все такое. Зато остальное время (исключая последние часы) было просто как увольнение на берег, только без баб. Каждый день по очереди ходили в секретку, смотрели на Неаполитанский залив в бинокли и подзорные трубы. Каждую ночь капрал Бенджамин выстукивал морзянкой белиберду.
Однажды ночью он получил радиограмму и некоторое время ее расшифровывал. Потом сообщил Шафто новость:
- Немцы знают, что мы здесь.
- То есть как знают?
- Знают, что мы уже полгода наблюдаем отсюда за Неаполитанским заливом.
- Да мы тут меньше двух недель.
- Завтра они начнут прочесывать округу.
- Так сваливаем отсюда на хер, - сказал Бобби Шафто.
- Полковник Чаттан приказал ждать, - объявил Бенджамин, - пока не узнаем точно, что немцы знают.
- Но я знаю, что немцы знают, - удивился Шафто. - Ты сам мне сейчас сказал.
- Нет, нет, нет, - возразил Бенджамин, - пока не узнаем, что немцы знают, как если бы нам не было известно из радиограммы полковника Чаттана.
- Издеваешься?
- Приказы. - В качестве доказательства Бенджамин продемонстрировал расшифрованную радиограмму.
Как только село солнце, в небе послышался рев самолетов-разведчиков. Шафто был готов и позаботился, чтобы подчиненные тоже были готовы. Друзей он отправил разведать узкие места на пути отступления, а сам лег на спину и стал смотреть на самолеты.
Знает ли он, что немцы знают?
С самого утра два британских друга ходили за ним как приклеенные. Шафто наконец взглянул в их сторону и кивнул. Те живенько побежали в амбар. Через мгновение оттуда донесся лязг гаечных ключей.
Блядские самолеты заполнили все небо - довольно убедительная косвенная улика, что немцы знают. Поскольку Шафто ясно видел эти самолеты, он мог бы утверждать: знают. Однако Чаттан приказал не трогаться с места, «пока вас определенно не заметят», и понимай, как хочешь.
Один из самолетов проносился все ближе. Он летел совсем низко над землей, прочесывая за вираж узкую полоску. Когда самолет приближался, Шафто хотелось заорать. Бред какой-то. Хотелось пустить ракету и покончить с этим раз и навсегда.
Наконец, ближе к вечеру, Шафто, лежа на спине в тени оливы, смог пересчитать заклепки на брюхе немецкого самолета: «хеншеля» Hs-126* [У Шафто в последнюю пару недель не было другого занятия, кроме как играть в червы колодой «Знай врага», поэтому он легко определил модель немецкого самолета-разведчика.], с одним стреловидным крылом над фюзеляжем (чтобы не закрывать нижний обзор) и огромным растопыренным шасси.
Один фриц сидел под стеклянным колпаком и вел самолет, другой, в очках, свесился из открытой кабины и поводил пулеметом на турели. Он только что не заглянул Шафто в глаза, потом похлопал пилота по спине и указал вниз.
«Хеншель» заложил крутой вираж и снова пронесся над их позицией.
- Готово. - Шафто встал и пошел к покосившемуся амбару. - Все! - крикнул он. - Исполняйте!
Друзья в кузове грузовика, под брезентом, орудовали гаечными ключами. Шафто взглянул в их сторону и увидел блестящие детали «виккерса», разложенные на куске чистой белой материи. Где, черт возьми, они раздобыли чистую белую материю? Наверное, берегли для сегодняшнего дня. И какого хрена они раньше не привели «виккерс» в порядок? Потому что им приказано собирать пулемет в спешке, в последнюю минуту.
Капрал Бенджамин замялся, одна рука на ключе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135