- Да. Вы знаете, что он лично вас рекомендовал?
- Когда пришли приказы, я примерно так и предположил.
- Тьюринг сейчас занят по меньшей мере на двух фронтах информационной войны, так что не может присоединиться к нашей теплой компании.
- Что произошло в Северной Африке, полковник Чаттан?
- Все еще происходит, - с улыбкой говорит Чаттан. - Наши морские пехотинцы по-прежнему в зоне боевых действий, расширяют колокол.
- Расширяют колокол?
- Ну, вы лучше моего знаете, что случайные величины чаще всего имеют колоколообразное распределение. Рост служащих, например. Подойдемте к окну, капитан Уотерхауз.
Из окна открывается вид на то, что когда-то было полого воздымающейся сельской местностью. За полоской леса Уотерхауз видит зеленые луга с редкой россыпью домиков: так, наверное, выглядел прежде сам Блетчли-парк.
Теперь он выглядит иначе. На протяжении полумили практически все пространство застроено или заасфальтировано. Сразу после усадьбы с ее затейливыми флигелями начинаются одноэтажные кирпичные строения. По сути это длинные коридоры с многочисленными поперечными нефами: +++++++, где новый + добавляется с той скоростью, с какой строители успевают класть кирпичи. (Уотерхауз походя думает, не видел ли Руди аэрофотоснимки этого места и не вывел ли из плюсиков математическую природу учреждения.) Проходы между домами извилистые, узкие, да еще и разрезаны надвое восьмифутовыми противоударными стенами, чтобы фрицам пришлось потратить как минимум по бомбе на каждый корпус.
- Вот в этом здании, - Чаттан указывает на строеньице неподалеку (жуткого вида бетонный сарай), - стоят «Бомбы» Тьюринга. Вычислительные машины, которые создал ваш друг профессор.
- Настоящие универсальные машины Тьюринга? - выпаливает Уотерхауз. Перед ним вспыхивает ослепительное видение, будто Блетчли-парк на самом деле - тайное королевство, в котором Алан сумел-таки воплотить свою великую мечту. Королевство, где правят не люди, а информация, где смиренные корпуса, составленные из плюсиков, суть вместилище Универсальных Машин, способных при надлежащей настройке выполнить любую счетную операцию.
- Нет, - говорит Чаттан с печальной, тихой улыбкой.
Уотерхауз шумно выдыхает.
- Может быть, они появятся через год-два.
- Может быть.
- Тьюринг, Уэлшман и другие построили «Бомбы» на основе разработок, сделанных польскими криптоаналитиками. Они состоят из вращающихся барабанов, которые с большой скоростью перебирают множество ключей к «Энигме». Уверен, профессор вам все объяснит. Но суть в том, что сзади у них большие штекерные панели, как на телефонном коммутаторе, и часть девушек заняты тем, что целый день вставляют штекеры в гнезда. Для этой работы требуются хорошее зрение, внимательность и рост.
- Рост?
- Вы заметите, что этим занимаются исключительно рослые девушки. Если немцы каким-то образом раздобудут данные обо всех работающих в Блетчли-парке и построят гистограммы их роста, они увидят нормальное колоколообразное распределение, характеризующее большинство служащих, с аномальным всплеском, вызванным тем, что для работы со штекерами набрали исключительно рослых девушек.
- Ясно, - говорит Уотерхауз. - И кто-нибудь вроде Руди - доктора фон Хакльгебера - заметит аномалию и задумается.
- Вот именно, - отвечает Чаттан. - А задача подразделения 2702 - группы «Ультра-Мега» - вбрасывать ложную информацию, чтобы сбить вашего друга Руди со следа. - Чаттан отворачивается от окна, идет к столу, открывает портсигар, плотно набитый свежим запасом, и ловким жестом предлагает Уотерхаузу сигарету. Тот берет, скорее за компанию. Чаттан протягивает зажженную спичку и, глядя через огонь Уотерхаузу в глаза, говорит: - Дальше давайте сами. Как бы вы скрыли от вашего друга Руди, что у нас здесь много высоких девушек?
- Предполагая, что у него уже есть личные данные?
- Да.
- Тогда поздно что-нибудь скрывать.
- Принято. Давайте допустим, что есть некий канал информации, по которому эти данные поступают отдельными порциями. Канал открыт и функционирует. Закрыть его мы не можем. Или предпочитаем не закрывать, поскольку само закрытие канала сообщит Руди нечто важное.
- Тогда так, - говорит Уотерхауз. - Мы фабрикуем личные данные и запускаем их в канал.
На стене у Чаттана в кабинете - небольшая доска. Это палимпсест* [Палимпсест - рукопись на пергаменте поверх смытого или соскобленного текста.], не очень хорошо стертый - видимо, доску запрещено мыть, чтобы не пропало что-нибудь важное. Уотерхауз, подойдя, видит наслоения выкладок, постепенно гаснущие во мраке, как луч света в глубоком космосе.
Почерк Алана. Уотерхауз почти физическим усилием заставляет себя не восстанавливать выкладки по призрачным следам на доске. Он нехотя отрывается от формул.
Уотерхауз чертит на доске оси абсцисс и ординат, потом проводит колоколообразную гауссову кривую. Справа от пика пририсовывает небольшой бугорок.

- Вот высокие девушки. Проблема в этом прогибе. - Он указывает на седловину между пиком и бугорком. Потом рисует новый пик, шире и выше, который бы их скрыл.

- Этого можно добиться, подбрасывая в канал Руди сфабрикованные данные о несуществующих девушках выше среднего роста, но ниже тех, которые обслуживают «Бомбы».
- Однако теперь вы роете себе новую яму, - говорит Чаттан. Он подался вперед на вертящемся стуле и, держа сигарету перед лицом, разглядывает Уотерхауза через неподвижное облако дыма.
Уотерхауз говорит:
- Новая кривая выглядит чуть лучше, потому что я заполнил провал, но она еще не вполне колокол. Она не выгибается по краям, как положено. Доктор фон Хакльгебер это заметит. Он поймет, что кто-то подбрасывает данные в канал. Чтобы этого избежать, я бы сфабриковал еще данные, добавив необычно большие и необычно малые величины.
- Сочинили бы исключительно низких и исключительно высоких девушек, - говорит Чаттан.

- Да. Тогда кривая изогнется по краям, как положено.
Чаттан по-прежнему смотрит на него выжидающе.
Уотерхауз говорит:
- Так добавление небольшого количества данных, которые по отдельности казались бы аномальными, создает впечатление абсолютной нормальности.
- Как я и сказал, - говорит Чаттан. - Сейчас, пока мы разговариваем, наш взвод в Северной Африке растягивает колокол. Придает ему абсолютно нормальный вид.
МЯСО
О'кей, рядовой первого класса Джеральд Готт из Чикаго, Иллинойс, за время своей пятнадцатилетней службы в рядах Вооруженных Сил США не хватал звания каждые день. Зато он классно вырезал отбивные. Он орудовал мясницким ножом ничуть не хуже, чем Бобби Шафто - штыком, и кто скажет, что армейский мясник, экономно разделывая тушу и досконально соблюдая все санитарные предписания, спас меньше жизней, чем стальноокий боец?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135