Этот немец может отыскать корреляцию. Он увидит, что мы знаем больше, чем должны бы. Другими словами, с какого-то момента информация начинает течь от нас к немцам.
- Мы должны знать, где этот момент, - произносит Главный. - Знать точно. Чтобы создать впечатление случайности.
- Да, - говорит Уотерхауз, - и это должна быть такая случайность, чтобы обмануть кого-нибудь вроде Рудольфа фон Хакльгебера.
- Именно его мы и имели в виду, - подхватывает профессор. - Доктора фон Хакльгебера, с прошлого года.
- Ой! - радостно восклицает Уотерхауз. - Руди защитился?
Поскольку Руди призвали назад в объятия Тысячелетнего Рейха, Уотерхауз предполагал худшее: Руди в шинели, спит в сугробе где-нибудь под Ленинградом или вроде того. Однако, выходит, фашисты, способные ценить ум (если только этот ум - не еврейский), нашли ему кабинетную работу.
Наступает неловкое молчание. Кто-то из Других, пытаясь разрядить обстановку, шутит, что, если бы Руди догадались задержать в Нью-Джерси, не потребовалось бы вводить гриф секретности «Ультра-Мега». Никто не смеется, и Уотерхауз заключает, что дело обстоит именно так.
Ему показывают схему организации специального подразделения № 2701 ВВС Британии, куда включены все двадцать четыре человека в мире, допущенные к «Ультра-Мега». Верх украшают такие люди, как Уинстон Черчилль и Франклин Делано Рузвельт. Затем идут фамилии, которые кажутся Уотерхаузу смутно знакомыми: может быть, это как раз те, с кем он сейчас разговаривает. Под ними - некий Чаттан, молодой полковник британских ВВС, отличившийся (объясняют Уотерхаузу) в Битве за Британию.
На следующем уровне списка - Лоуренс Притчард Уотерхауз и две другие фамилии: капитан ВВС Британии и капитан МПФ США. Вбок отходит пунктирная линия к Алану Матисону Тьюрингу. В целом это, похоже, самое невероятное собрание людей, когда-либо возникавшее в недрах военной организации. В самом низу схемы располагаются две колонки по шесть фамилий, расположенные под капитанами британских ВВС и американской морской пехоты соответственно. Исполнительное крыло организации: как говорит один из сидящих в кабинете, «люди в забое», или, как поясняет Уотерхаузу единственный американец, «это там, где покрышка соприкасается с шоссе».
- Вопросы есть? - спрашивает Главный.
- Число выбрал Алан?
- Вы имеете в виду доктора Тьюринга?
- Да. Это он выбрал число 2701?
Такие детали явно на несколько уровней ниже статуса людей в Бродвей-билдингс. Они удивлены и немного оскорблены, как будто Уотерхауз попросил их написать под диктовку.
- Возможно, - говорит Главный. - Почему вы спросили?
- Потому что, - отвечает Уотерхауз, - 2701 это произведение двух простых чисел, 37 и 73, которые, будучи записаны в десятичной системе, представляют собой, как вы легко можете видеть, взаимную перестановку цифр.
Все лица обращаются к ученому, который явно пристыжен.
- Это лучше исправить, потому что именно такие вещи может заметить Рудольф фон Хакльгебер. - Он встает, вынимает из кармана авторучку с золотым пером и переправляют 2701 на 2702. Уотерхауз оглядывает собравшихся и приходит к выводу, что все довольны. Очевидно, именно таких салонных фокусов от него и ждут.
КОРРЕХИДОР
В Манильской бухте нет четкой границы между водой и влажным воздухом, только голубовато-серая пелена. «Глория-IV» с полчаса осторожно маневрирует между стоящими на якоре грузовыми судами, потом набирает скорость и устремляется к середине залива. Дымка немного рассеивается, Рэнди хорошо видит по правому борту Батаан: черные горы, по большей части окутанные мглой и испещренные облачными грибами восходящих термальных потоков. Пляжей почти нет, красные склоны обрываются к воде. По мере того как катер огибает полуостров, берег становится положе, видны зеленые луга. На самом конце полуострова - два известняковых утеса, которые Рэнди помнит по кассете Ави. Однако взгляд его прикован к Коррехидору в нескольких милях от полуострова.
Америка Шафто, или Ами, как она предпочитает зваться, большую часть времени проводит вне каюты, оживленно разговаривает с филиппинцами и американцами или сидит по-турецки на палубе, перебирает карты и бумаги. Она надела ковбойскую соломенную шляпу от солнца. Рэнди не торопится подставлять себя прямым лучам: бродит по каюте, потягивает кофе, рассматривает фотографии.
Он наивно ожидал увидеть много снимков, на которых водолазы укладывают кабель. «Семпер марин сервисис» прокладывают много кабеля, и прокладывают хорошо, Рэнди наводил справки, прежде чем заключить контракт. Однако, видимо, здесь не считают, что такую работу интересно снимать. На большей части фотографий - поиск затонувших сокровищ: ныряльщики, широко улыбаясь, демонстрируют облепленные ракушками вазы, словно хоккеисты - Кубок Стэнли.
Коррехидор с этого расстояния - выступающая из воды чечевица джунглей с тянущимся в одну сторону шельфом. Рэнди видел карты и знает, что на самом деле остров имеет форму сперматозоида. То, что отсюда кажется шельфом, на самом деле - хвост, который извивается к востоку, как будто сперматозоид хочет выплыть из Манильского залива, чтобы оплодотворить Азию.
Пробегает Ами, распахивает дверь каюты.
- Идемте в рубку, - говорит она, - посмотрите.
Рэнди идет за ней.
- Кто это на большинстве фотографий? - спрашивает он.
- В шрамах, с «ежиком»?
- Да.
- Мой отец. Дуг.
- Дуглас Макартур Шафто? - спрашивает Рэнди. Он видел это имя на контракте с «Семпер марин».
- Он самый.
- Бывший «Морской лев»* [«Морские львы» - подразделения сил специальных операций ВМС США, предназначенные для ведения разведки и диверсионных операций в портах на морском и речном побережье.]?
- Ага. Только он не любит, когда так говорят. Уж очень заезженно.
- Почему его имя и фамилия кажутся мне знакомыми?
Ами вздыхает.
- Он получил свои пятнадцать минут славы в тысяча девятьсот семьдесят пятом.
- Не могу вспомнить.
- Комстока знаете?
- Генерального прокурора Пола Комстока? Врага криптографии?
- Я про его отца, Эрла Комстока.
- Идеолога холодной войны? Организатора войны во Вьетнаме?
- Никогда не слышала, чтобы его так называли, но да, мы говорим об одном человеке. Может быть, вы помните, что в тысяча девятьсот семьдесят пятом Эрл Комсток выпал, или был вытолкнут, из горнолыжного подъемника в Колорадо и сломал руку.
- Ах да. Вроде вспоминается.
- Отец... - Ами кивает на одну из фотографий, - был на соседнем сиденье.
- Случайно или...
- Чисто случайно. Не преднамеренно.
- Это с какой стороны посмотреть, - говорит Рэнди. - Если Эрл Комсток часто катался на лыжах, довольно велика вероятность, что рано или поздно он оказался бы в пятидесяти футах над землей рядом с ветераном-вьетнамцем.
- Без разницы. Я просто хочу сказать, что мне неохота об этом говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
- Мы должны знать, где этот момент, - произносит Главный. - Знать точно. Чтобы создать впечатление случайности.
- Да, - говорит Уотерхауз, - и это должна быть такая случайность, чтобы обмануть кого-нибудь вроде Рудольфа фон Хакльгебера.
- Именно его мы и имели в виду, - подхватывает профессор. - Доктора фон Хакльгебера, с прошлого года.
- Ой! - радостно восклицает Уотерхауз. - Руди защитился?
Поскольку Руди призвали назад в объятия Тысячелетнего Рейха, Уотерхауз предполагал худшее: Руди в шинели, спит в сугробе где-нибудь под Ленинградом или вроде того. Однако, выходит, фашисты, способные ценить ум (если только этот ум - не еврейский), нашли ему кабинетную работу.
Наступает неловкое молчание. Кто-то из Других, пытаясь разрядить обстановку, шутит, что, если бы Руди догадались задержать в Нью-Джерси, не потребовалось бы вводить гриф секретности «Ультра-Мега». Никто не смеется, и Уотерхауз заключает, что дело обстоит именно так.
Ему показывают схему организации специального подразделения № 2701 ВВС Британии, куда включены все двадцать четыре человека в мире, допущенные к «Ультра-Мега». Верх украшают такие люди, как Уинстон Черчилль и Франклин Делано Рузвельт. Затем идут фамилии, которые кажутся Уотерхаузу смутно знакомыми: может быть, это как раз те, с кем он сейчас разговаривает. Под ними - некий Чаттан, молодой полковник британских ВВС, отличившийся (объясняют Уотерхаузу) в Битве за Британию.
На следующем уровне списка - Лоуренс Притчард Уотерхауз и две другие фамилии: капитан ВВС Британии и капитан МПФ США. Вбок отходит пунктирная линия к Алану Матисону Тьюрингу. В целом это, похоже, самое невероятное собрание людей, когда-либо возникавшее в недрах военной организации. В самом низу схемы располагаются две колонки по шесть фамилий, расположенные под капитанами британских ВВС и американской морской пехоты соответственно. Исполнительное крыло организации: как говорит один из сидящих в кабинете, «люди в забое», или, как поясняет Уотерхаузу единственный американец, «это там, где покрышка соприкасается с шоссе».
- Вопросы есть? - спрашивает Главный.
- Число выбрал Алан?
- Вы имеете в виду доктора Тьюринга?
- Да. Это он выбрал число 2701?
Такие детали явно на несколько уровней ниже статуса людей в Бродвей-билдингс. Они удивлены и немного оскорблены, как будто Уотерхауз попросил их написать под диктовку.
- Возможно, - говорит Главный. - Почему вы спросили?
- Потому что, - отвечает Уотерхауз, - 2701 это произведение двух простых чисел, 37 и 73, которые, будучи записаны в десятичной системе, представляют собой, как вы легко можете видеть, взаимную перестановку цифр.
Все лица обращаются к ученому, который явно пристыжен.
- Это лучше исправить, потому что именно такие вещи может заметить Рудольф фон Хакльгебер. - Он встает, вынимает из кармана авторучку с золотым пером и переправляют 2701 на 2702. Уотерхауз оглядывает собравшихся и приходит к выводу, что все довольны. Очевидно, именно таких салонных фокусов от него и ждут.
КОРРЕХИДОР
В Манильской бухте нет четкой границы между водой и влажным воздухом, только голубовато-серая пелена. «Глория-IV» с полчаса осторожно маневрирует между стоящими на якоре грузовыми судами, потом набирает скорость и устремляется к середине залива. Дымка немного рассеивается, Рэнди хорошо видит по правому борту Батаан: черные горы, по большей части окутанные мглой и испещренные облачными грибами восходящих термальных потоков. Пляжей почти нет, красные склоны обрываются к воде. По мере того как катер огибает полуостров, берег становится положе, видны зеленые луга. На самом конце полуострова - два известняковых утеса, которые Рэнди помнит по кассете Ави. Однако взгляд его прикован к Коррехидору в нескольких милях от полуострова.
Америка Шафто, или Ами, как она предпочитает зваться, большую часть времени проводит вне каюты, оживленно разговаривает с филиппинцами и американцами или сидит по-турецки на палубе, перебирает карты и бумаги. Она надела ковбойскую соломенную шляпу от солнца. Рэнди не торопится подставлять себя прямым лучам: бродит по каюте, потягивает кофе, рассматривает фотографии.
Он наивно ожидал увидеть много снимков, на которых водолазы укладывают кабель. «Семпер марин сервисис» прокладывают много кабеля, и прокладывают хорошо, Рэнди наводил справки, прежде чем заключить контракт. Однако, видимо, здесь не считают, что такую работу интересно снимать. На большей части фотографий - поиск затонувших сокровищ: ныряльщики, широко улыбаясь, демонстрируют облепленные ракушками вазы, словно хоккеисты - Кубок Стэнли.
Коррехидор с этого расстояния - выступающая из воды чечевица джунглей с тянущимся в одну сторону шельфом. Рэнди видел карты и знает, что на самом деле остров имеет форму сперматозоида. То, что отсюда кажется шельфом, на самом деле - хвост, который извивается к востоку, как будто сперматозоид хочет выплыть из Манильского залива, чтобы оплодотворить Азию.
Пробегает Ами, распахивает дверь каюты.
- Идемте в рубку, - говорит она, - посмотрите.
Рэнди идет за ней.
- Кто это на большинстве фотографий? - спрашивает он.
- В шрамах, с «ежиком»?
- Да.
- Мой отец. Дуг.
- Дуглас Макартур Шафто? - спрашивает Рэнди. Он видел это имя на контракте с «Семпер марин».
- Он самый.
- Бывший «Морской лев»* [«Морские львы» - подразделения сил специальных операций ВМС США, предназначенные для ведения разведки и диверсионных операций в портах на морском и речном побережье.]?
- Ага. Только он не любит, когда так говорят. Уж очень заезженно.
- Почему его имя и фамилия кажутся мне знакомыми?
Ами вздыхает.
- Он получил свои пятнадцать минут славы в тысяча девятьсот семьдесят пятом.
- Не могу вспомнить.
- Комстока знаете?
- Генерального прокурора Пола Комстока? Врага криптографии?
- Я про его отца, Эрла Комстока.
- Идеолога холодной войны? Организатора войны во Вьетнаме?
- Никогда не слышала, чтобы его так называли, но да, мы говорим об одном человеке. Может быть, вы помните, что в тысяча девятьсот семьдесят пятом Эрл Комсток выпал, или был вытолкнут, из горнолыжного подъемника в Колорадо и сломал руку.
- Ах да. Вроде вспоминается.
- Отец... - Ами кивает на одну из фотографий, - был на соседнем сиденье.
- Случайно или...
- Чисто случайно. Не преднамеренно.
- Это с какой стороны посмотреть, - говорит Рэнди. - Если Эрл Комсток часто катался на лыжах, довольно велика вероятность, что рано или поздно он оказался бы в пятидесяти футах над землей рядом с ветераном-вьетнамцем.
- Без разницы. Я просто хочу сказать, что мне неохота об этом говорить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135