К тому времени, как человек в халате дописывает последнюю группу цифр, Уотерхауз уже вовсю считает частоты встречаемости. Человек в халате говорит: «Вам это может показаться бессмысленным набором цифр, но для офицера японских ВМС они выглядели бы совершенно иначе». Потом он нервно смеется, грустно качает головой, решительно выставляет подбородок и выдает череду сильных выражений, ни одно из которых здесь неуместно.
Уотерхауз считает просто, сколько раз каждое число написано на доске. Получается вот что:
Самое интересное, что десять из возможных символов (1, 2, 4, 5, 7, 9, 10, 13, 24 и 26) не используются. В сообщении лишь 16 различных чисел. Если считать, что каждое из этих шестнадцати заменяет одну и только одну букву алфавита, то у сообщения (Лоуренс считает в уме) 111 136 315 345 735 680 000 возможных значений. Забавное число: начинается с четырех единиц, закачивается четырьмя нулями. Лоуренс хмыкает, утирает нос, считает дальше.
Чаще других встречается число 18. Вероятно, оно заменяет букву Е - самую распространенную в английском алфавите. Если 18 везде заменить на Е, то...
Ему придется переписать все сообщение, заменяя 18 на Е, и, возможно, совершенно впустую, если он угадал неправильно. С другой стороны, заставляя свой мозг читать 18 как Е - операция, которая представляется ему чем-то сходной с выбором новых регистров у органа, - он мысленно увидит на доске:
где только 10 103 301 395 066 880 000 возможных значений. Тоже забавное число из-за всех этих нулей и единиц - ничего не значащее совпадение.
- Искусство составления шифров называется криптографией, - говорит каперанг Шойн, - а искусство их взлома - криптоанализом. - Потом вздыхает, явно раздираемый противоречивыми чувствами, побеждает их и обреченно начинает обязательный разбор слов по корням, не то греческим, не то латинским. (Лоуренс не слушает, ему все равно, он только мельком видит на доске слово CRYPTO, написанное большими печатными буквами.)
Первая последовательность «19 17 17 19» необычна. 19, как и 8, второе по частоте встречаемости число в сообщении. 17 встречается в два раза реже. Не может быть четырех гласных или четырех согласных подряд (кроме как в немецком), то есть либо 17 - гласная, 19 - согласная, либо наоборот. Поскольку 19 встречается чаще (четыре раза), она скорее может оказаться гласной, чем 17 (которая встречается только дважды). После Е самая частая гласная - А. Пусть 17 - А, тогда получаем:
Что уменьшает число вариантов до всего лишь 841 941 782 922 240 000. Таким образом, поле возможных решений уже сужено на пару порядков!
Каперанг Шойн явно надорвался, рассказывая про корни. Почти мускульным усилием он заставляет себя перейти к историческому обзору КРИПТОЛОГИИ как союза криптографии и криптоанализа. Упоминает англичанина Джона Уилкинса и книгу «Криптономикон», которую тот написал много столетий назад, потом (видимо, не доверяя интеллектуальному уровню слушателей) перескакивает с Джона Уилкинса на Пола Ревира и его код «один с моря, два с суши»*. [Ревир, Пол (1735-1818) - борец за независимость Америки. За два дня до своей знаменитой ночной скачки, многократно воспетой в американской литературе, договорился о сигнале: на колокольне Старой Бостонской церкви должны были вывесить один фонарь, если англичане будут наступать с моря, и два - если с суши.] Даже отпускает математическую шуточку: это, мол, было одно из первых практических применений двоичной системы. Лоуренс честно гогочет и фыркает, саксофонист впереди сердито оборачивается.
Раньше Шойн говорил, что сообщение адресовано японскому флотскому офицеру - явная лажа, призванная заинтересовать музыкантов, которым до лампочки математика. В таком контексте естественно предположить, что первое слово в сообщении - ATTACK. В таком случае 17 - Т, 14 - С и 20 - К. Подставив, Лоуренс получает:
Все остальное настолько очевидно, что даже нет смысла записывать. Он вскакивает, не в силах усидеть, забывает про слабую ногу и с грохотом рушится через соседние столы.
- У вас что-то случилось, матрос? - спрашивает офицер в углу - один из тех, кто удосужился надеть форму.
- Сэр! Сообщение: «Атаковать Перл-Харбор декабря седьмого»! Сэр! - выпаливает Лоуренс и садится. Его колотит. Адреналин переполняет тело и мозг. Он мог бы задушить на месте двадцать борцов сумо.
Каперанг Шойн совершенно бесстрастен. Медленно сморгнув, он поворачивается к одному из подчиненных, который стоит у стены, сцепив руки за спиной.
- Дайте ему экземпляр «Криптономикона». И стол - поближе к кофеварке. А заодно присвойте сукину сыну очередное звание.
Насчет очередного звания оказалась не то такая военная шутка, не то очередное свидетельство умственного расстройства у каперанга Шойна. Не считая этой мелкой глупости, история Уотерхауза в следующие десять месяцев проста, как у сброшенной с пикирующего бомбардировщика бомбы. Преграды на его пути (одолеть «Криптономикон», взломать Метеорологический код ВМС Японии, взломать машинный шифр военного атташе, взломать Безымянный японский код армейского водного транспорта 3А, взломать код военного министерства Великой Восточной Азии) сдерживают его не больше, чем источенные червем деревянные палубы фрегата. Через пару месяцев он уже пишет новые главы в «Криптономикон».
О «Криптономиконе» говорят как о книге, но это не так. Это скорее все бумаги и заметки, скопившиеся в определенном углу в кабинете у каперанга Шойна за те примерно два года, что он работает на Станции Гипо* [«Гипо» у военных означает букву «Эйч». Сообразительный малый Уотерхауз догадывается, что должны существовать по меньшей мере еще семь: Альфа, Браво, Чарли и так далее.], как называется это место. Здесь все, что каперанг Шойн знает о дешифровке, то есть практически все, что известно Соединенным Штатам. Все мог бы уничтожить в минуты любой уборщик, вздумавший навести порядок. Вот почему офицеры Станции Гипо, коллеги Шойна, ввели строжайшие меры, запрещающие что-либо мыть или убирать в том крыле здания, где работает Шойн. Другими словами, они понимают, что «Криптономикон» жутко важен, и всячески его берегут. Некоторые и впрямь сверяются с этими заметками, расшифровывая японские сообщения или даже взламывая целые криптосистемы. Однако Уотерхауз первый, кто (поначалу) указывает на ошибки в записях Шойна, потом (вскоре) собирает кипу листов в нечто более упорядоченное и (со временем) начинает добавлять свое.
Однажды Шойн ведет его вниз, потом по длинному коридору без окон к стальной двери, которую сторожат дюжие мирмидоняне, и показывает вторую шикарнейшую штуку в Перл-Харборе - комнату, набитую техникой «Электрикал Тилл корпорейшн», которая используется для подсчета частот встречаемости букв в перехваченных японских сообщениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135