С обоих сторон планеты разум был подчинен
равно иррациональным, но тем не менее так уверенным в себе системам. В их
руки нельзя доверить будущее. Сейчас, думала она, ей понятно, как
чувствовал себя Морис.
Когда Пола вернулась в Замок, она отправилась на ужин - фасолевый суп
с хлебом, картошка, тушеная капуста и кусочек желатинообразного мяса,
повар утверждал, что это отбивная - в столовую Блока Обслуживания. Там
было много людей, возвращавшихся со смены, но она увидела свою соседку по
домику 19 Елену за столиком в одиночестве и поспешила к ней.
Несмотря на малопривлекательную диету, Елена ухитрилась остаться
пухленькой. Она носила челку из прямых коричневых волос, у нее был двойной
подбородочек, румяные щечки и довольно-таки широкие бедра. Она всегда
казалась Поле женой какого-нибудь фермера, но на самом деле была
социологом, и по этой причине - в опале у начальников, решавших, о чем
народу думать и чему его учить. С типично коммунистической вывернутой
логикой, в обществе, которое объявило классовую борьбу наукой, ее научное
изучение не поощрялось, а когда результаты исследований расходились с
официальной доктриной, то и просто запрещалось. Западные коллеги Елены
обычно получают на телевидении лучшее время.
За едой они немного поболтали, неожиданно Пола призналась ей:
- Я вообще не считала социологию наукой. Сейчас я, правда, так не
думаю.
- Да? - Елена продолжала невозмутимо жевать.
- Наука означает возможность точно предсказать, какая причина
приведет к какому следствию. Физика, например - но физика описывает очень
простые процессы, частицы, силы, с которыми они взаимодействуют. Однако,
чтобы изучить это, понадобились столетия, и ученые сбивались с пути при
первой же возможности. Но знаешь, Елена, даже экологические путаницы,
которые распутываю вот уже два месяца, относительно просты по сравнению с
социальной системой одной нации, не говоря уже обо всем мире. Никто не
знает, к чему приведет то или иное изменение, что бы там ни говорили,
чтобы выбить финансовую поддержку. Она все еще на стадии шаманизма: дождь
пойдет, если плясать достаточно долго.
Елена улыбнулась. Пола призналась себе, что она иногда пользуется
покладистым характером Елены, чтобы разрядить свое эмоциональное
напряжение, когда она чем-нибудь возбуждена.
- Я думаю, ты права, - ответила Елена. - Социология никогда не была
экспериментальной наукой. Трудно добиться результата, если посадить людей
в лабораторные клетки... Но, кстати, в этом есть и вина американцев
Пола сообразила, что та не отпустит наживку так просто.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Если вы в самом деле верите во всю вашу свободу и право людей
управлять собой, почему вы не позволили Соединенным Штатам превратиться в
огромную социологическую лабораторию? Вы могли бы позволить каждой части
страны попробовать любую систему, которая им нравится: либеральную,
авторитарную, секулярную, клерикальную, какую угодно - и узнать на опыте,
что сработало, а что - нет. Тогда вы увидели бы, каким экспертам можно
верить, а каким - нет. А вы вместо этого устраиваете большие федеральные
программы, стоящие целое состояние, и я не убеждена, что от них будет толк
- и проводите их прямо из стадии непроверенных заявлений до уровня
национального закона, без всякой экспериментальной проверки. По иронии
судьбы именно это вы ставите в вину нам.
- Туше, - улыбнулась Пола. - Я сама напросилась.
- Это уже происходит, так или иначе, - продолжала Елена.
- Ты так думаешь?
- Это уже началось - посмотри на Китай. У них есть строго
марксистские города, а в двадцати милях от такого может стоять город,
ведущий политику невмешательства. Одной областью управляют религиозные
традиционалисты, отрицающие технологию, а в другой вообще нет законов,
касающихся личной морали, а в третьей разрешено носить оружие. И каждый
может мигрировать туда, где для него лучше всего, а если он ошибся, то
может попробовать еще где-нибудь.
- Это же хаос.
- Во многом - да, но они ищут пути, чтобы не рассыпаться во всех
направлениях. Вот почему они возглавят переселение в космос, когда оно
начнется. То, что они делают сейчас - это репетиция того, что начнется в
будущем в неизмеримо больших масштабах. У нас еще нет такой гибкости, у
нас это будет взрыв, а не миграция.
- Если будет.
Елена с интересом посмотрела на нее.
- Конечно, будет. А почему нет?
Пола выпрямилась на стуле и осмотрелась вокруг.
- О... К тому идет... Разве у лидеров с обоих сторон хватит ума,
чтобы справиться с этим? Возьми хотя бы все споры об этой станции. Можно
подумать, что проще раз и навсегда установить - это не станция, а боевая
платформа. Но это совсем не так просто. Теперь они утверждают...
- Конечно, это не боевая платформа, - перебила Елена. В ее голосе не
было и тени сомнения.
- Извини, но это просто плод вашего западного воображения - паранойя
в самом худшем смысле.
- Почему ты так уверена?
- Здравый смысл, - Елена кивнула голову, указывая в сторону мужчины с
рыжеватой бородкой, в очках, оживленно что-то говорившему за соседним
столиком. - Ты знаешь, кто это? Профессор Вадим Полянский, один из ведущих
ученых Советского Союза по низкотемпературному ядерному синтезу. Женщина
напротив - специалист по генетическим заболеваниям. Там в центре сидит
тощий такой, это один из инженеров, построивших крупнейший в Сибири
алюминиевый завод. Конечно, это глупость, что такие люди оказались здесь
по политическим взглядам, но сейчас важно то, что они являются достоянием
государства. И если хочешь знать мое мнение, то именно поэтому всю эту
станцию так устроили. Это последнее место, где бы их собрали, если бы
станция была боевой платформой. Она была бы мишенью номер один. Они бы
были куда в большей безопасности где нибудь в Сибири под землей.
Елена отодвинула тарелку и подняла глаза; однако Пола глядела в
пространство и не ответила ей. Конечно. Это было так очевидно. Но ведь
западные разведки не знают, какой величины звезды сосланы сюда - не говоря
уже о гражданском населении, которое ехало добровольно. Русские не
публикуют списки имен для всех интересующихся. Об этих людях должны знать
разведчики, доставляющие информацию тем, кто принимает решения на Западе.
Сначала Пола решила просто отправиться к Протворнову, сказать ему,
что она хотела бы связаться с западными властями и объяснить, почему. Ведь
это же будет в интересах всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
равно иррациональным, но тем не менее так уверенным в себе системам. В их
руки нельзя доверить будущее. Сейчас, думала она, ей понятно, как
чувствовал себя Морис.
Когда Пола вернулась в Замок, она отправилась на ужин - фасолевый суп
с хлебом, картошка, тушеная капуста и кусочек желатинообразного мяса,
повар утверждал, что это отбивная - в столовую Блока Обслуживания. Там
было много людей, возвращавшихся со смены, но она увидела свою соседку по
домику 19 Елену за столиком в одиночестве и поспешила к ней.
Несмотря на малопривлекательную диету, Елена ухитрилась остаться
пухленькой. Она носила челку из прямых коричневых волос, у нее был двойной
подбородочек, румяные щечки и довольно-таки широкие бедра. Она всегда
казалась Поле женой какого-нибудь фермера, но на самом деле была
социологом, и по этой причине - в опале у начальников, решавших, о чем
народу думать и чему его учить. С типично коммунистической вывернутой
логикой, в обществе, которое объявило классовую борьбу наукой, ее научное
изучение не поощрялось, а когда результаты исследований расходились с
официальной доктриной, то и просто запрещалось. Западные коллеги Елены
обычно получают на телевидении лучшее время.
За едой они немного поболтали, неожиданно Пола призналась ей:
- Я вообще не считала социологию наукой. Сейчас я, правда, так не
думаю.
- Да? - Елена продолжала невозмутимо жевать.
- Наука означает возможность точно предсказать, какая причина
приведет к какому следствию. Физика, например - но физика описывает очень
простые процессы, частицы, силы, с которыми они взаимодействуют. Однако,
чтобы изучить это, понадобились столетия, и ученые сбивались с пути при
первой же возможности. Но знаешь, Елена, даже экологические путаницы,
которые распутываю вот уже два месяца, относительно просты по сравнению с
социальной системой одной нации, не говоря уже обо всем мире. Никто не
знает, к чему приведет то или иное изменение, что бы там ни говорили,
чтобы выбить финансовую поддержку. Она все еще на стадии шаманизма: дождь
пойдет, если плясать достаточно долго.
Елена улыбнулась. Пола призналась себе, что она иногда пользуется
покладистым характером Елены, чтобы разрядить свое эмоциональное
напряжение, когда она чем-нибудь возбуждена.
- Я думаю, ты права, - ответила Елена. - Социология никогда не была
экспериментальной наукой. Трудно добиться результата, если посадить людей
в лабораторные клетки... Но, кстати, в этом есть и вина американцев
Пола сообразила, что та не отпустит наживку так просто.
- Что ты хочешь этим сказать?
- Если вы в самом деле верите во всю вашу свободу и право людей
управлять собой, почему вы не позволили Соединенным Штатам превратиться в
огромную социологическую лабораторию? Вы могли бы позволить каждой части
страны попробовать любую систему, которая им нравится: либеральную,
авторитарную, секулярную, клерикальную, какую угодно - и узнать на опыте,
что сработало, а что - нет. Тогда вы увидели бы, каким экспертам можно
верить, а каким - нет. А вы вместо этого устраиваете большие федеральные
программы, стоящие целое состояние, и я не убеждена, что от них будет толк
- и проводите их прямо из стадии непроверенных заявлений до уровня
национального закона, без всякой экспериментальной проверки. По иронии
судьбы именно это вы ставите в вину нам.
- Туше, - улыбнулась Пола. - Я сама напросилась.
- Это уже происходит, так или иначе, - продолжала Елена.
- Ты так думаешь?
- Это уже началось - посмотри на Китай. У них есть строго
марксистские города, а в двадцати милях от такого может стоять город,
ведущий политику невмешательства. Одной областью управляют религиозные
традиционалисты, отрицающие технологию, а в другой вообще нет законов,
касающихся личной морали, а в третьей разрешено носить оружие. И каждый
может мигрировать туда, где для него лучше всего, а если он ошибся, то
может попробовать еще где-нибудь.
- Это же хаос.
- Во многом - да, но они ищут пути, чтобы не рассыпаться во всех
направлениях. Вот почему они возглавят переселение в космос, когда оно
начнется. То, что они делают сейчас - это репетиция того, что начнется в
будущем в неизмеримо больших масштабах. У нас еще нет такой гибкости, у
нас это будет взрыв, а не миграция.
- Если будет.
Елена с интересом посмотрела на нее.
- Конечно, будет. А почему нет?
Пола выпрямилась на стуле и осмотрелась вокруг.
- О... К тому идет... Разве у лидеров с обоих сторон хватит ума,
чтобы справиться с этим? Возьми хотя бы все споры об этой станции. Можно
подумать, что проще раз и навсегда установить - это не станция, а боевая
платформа. Но это совсем не так просто. Теперь они утверждают...
- Конечно, это не боевая платформа, - перебила Елена. В ее голосе не
было и тени сомнения.
- Извини, но это просто плод вашего западного воображения - паранойя
в самом худшем смысле.
- Почему ты так уверена?
- Здравый смысл, - Елена кивнула голову, указывая в сторону мужчины с
рыжеватой бородкой, в очках, оживленно что-то говорившему за соседним
столиком. - Ты знаешь, кто это? Профессор Вадим Полянский, один из ведущих
ученых Советского Союза по низкотемпературному ядерному синтезу. Женщина
напротив - специалист по генетическим заболеваниям. Там в центре сидит
тощий такой, это один из инженеров, построивших крупнейший в Сибири
алюминиевый завод. Конечно, это глупость, что такие люди оказались здесь
по политическим взглядам, но сейчас важно то, что они являются достоянием
государства. И если хочешь знать мое мнение, то именно поэтому всю эту
станцию так устроили. Это последнее место, где бы их собрали, если бы
станция была боевой платформой. Она была бы мишенью номер один. Они бы
были куда в большей безопасности где нибудь в Сибири под землей.
Елена отодвинула тарелку и подняла глаза; однако Пола глядела в
пространство и не ответила ей. Конечно. Это было так очевидно. Но ведь
западные разведки не знают, какой величины звезды сосланы сюда - не говоря
уже о гражданском населении, которое ехало добровольно. Русские не
публикуют списки имен для всех интересующихся. Об этих людях должны знать
разведчики, доставляющие информацию тем, кто принимает решения на Западе.
Сначала Пола решила просто отправиться к Протворнову, сказать ему,
что она хотела бы связаться с западными властями и объяснить, почему. Ведь
это же будет в интересах всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127