Я хотела бы, чтобы
она не прошла впустую.
Барбара кивнула головой.
- Тогда скажите мне, ваш муж тоже был диссидентом? Вы работали
вместе? Насколько его взгляды сходились с вашими?
- Мы тогда жили в Севастополе, - отстраненно ответила Анна. - Он
работал над связью с подводными лодками. Потом мы переехали в Москву, его
сделали профессором в университете.
- Да, я видела его досье.
На подоконник снаружи уселся голубь. Он прошелся по окну, раздувая
зоб и двигая головой вперед-назад, как забавная механическая игрушка.
Потом наклонил голову и несколько секунд смотрел одним глазом внутрь.
- Он был одним из нас. У нас была общая цель жизни. Но он не был так
увлечен идеей, как другие. Может быть, потому, что был ученым. А может
быть, он и стал ученым поэтому... Он всегда был более спокойным,
невпечатлительным, всегда анализировал. И очень терпеливый. Он мог бы
ждать изменения системы и сотню лет.
- Значит ли это, что он до сих пор диссидент?
- Конечно, конечно, - Анна говорила без тени сомнения. - Он не из
тех, кого легко можно изменить.
- Вы знаете, где он теперь?
- Последний раз я слышала, что его перевели в Сибирь, в какое-то
научно-исследовательское учреждение - но это было еще несколько лет назад.
- Вы не встречались после развода?
- Нет.
Барбара удивленно посмотрела на нее:
- Я думала, что этого требует ваша работа.
Анна помолчала. Потом продолжила:
- Мой брак с Энрико - моим нынешним мужем, это было очень удачное
обстоятельство для нашей группы. У нас появились возможности расширения
зарубежных контактов и возможно, поддержки из-за рубежа. Мне казалось, что
значительно безопаснее, чтобы не ставить под угрозу такой счастливый
случай, порвать все связи с прошлым.
Это не объяснение, подумала Барбара. Если бы Дьяшкин хоть раз попал
под подозрение КГБ, то его бывшая жена автоматически оказалась бы в списке
подозреваемых, независимо от того, встречались ли они потом или нет. Брак
Анны с офицером КГБ состоялся без всяких проблем, поэтому пока, во всяком
случае, Дьяшкин оставался чистым.
Анна заметно разволновалась и потянулась за сумочкой, стоящей на
окне. Она пошарила внутри и достала коробочку с таблетками. Барбара взяла
со столика стоявший рядом с магнитофоном кувшин с фруктовым соком,
наполнила стакан и протянула его. Анна глотнула таблетку и собравшись с
духом, продолжила:
- Тут не только в этом дело. Игорь умел обращаться с женщинами, да
вы, наверное, это уже знаете. И хотя он был немногословным, но женщины
сами слетались к нему. Он излучал какое-то поле... тайны, может быть,
превосходства. Вы меня понимаете.
Барбара поощряюще улыбнулась.
- Конечно. Кто не встречал таких?
- Может быть, наш брак был ошибкой. Игорь был блестящим мужчиной.
Иногда я чувствовала, что не могу нормально с ним говорить, что я слишком
глупа для него. Когда мы познакомились, он служил во флоте. Какое-то время
все было отлично. Но когда он защитил докторскую, и начал встречаться с
более образованными людьми... - Анна допила остатки сока. - Один из его
романов стал очень серьезным. Конечно, она тоже была ученой, ядерщик, что
ли. Я видела ее несколько раз. Душевная женщина. Самым выдающимся у нее
были волосы. Как огонь, красно-рыжие, почти оранжевые.
- Вы не помните ее имени?
- Ошкадова. Ольга Ошкадова.
- А откуда она была?
- Не знаю. Она работала в академгородке в Новосибирске.
- Ясно. Продолжайте.
Анна пожала плечами.
- Тут нечего продолжать. Он решительно хотел развода. Исходя из нашей
общей подпольной деятельности, не в наших интересах было ругаться и
переживать из-за этого. Он согласился на большие алименты, чтобы облегчить
мне жизнь. Собственно, я не очень и возражала.
- Ольга тоже была диссидент?
- Не знаю. Если и была, я об этом не знала. Впрочем, согласитесь, что
вряд ли об этом рассказывают всем и каждому.
Барбара кивнула:
- А ваш нынешний брак с Энрико, вы говорите, что он...
- По любви, вы хотите сказать? - Анна покачала головой и невесело
улыбнулась. - Меня это уже не волнует. Я достаточно испытала таких
разочарований, и для меня этот брак - лишь средство. Энрико, не Энрико - в
данном случае это чистый брак по расчету, возможность, которую было
невозможно упустить.
В дверь постучали. Из спальни выбрался Джереми, подошел к двери - там
стоял официант с тележкой, нагруженной чашечками, блюдцами и серебряными
ложками.
- Вот молодец. Оставь это здесь, ладно? Вот на, выпей за нас.
- Большое спасибо, сэр. - Официант закрыл дверь.
- И последний вопрос, - сказала Барбара.
Анна повернулась к ней:
- Да?
- Вы или ваш муж никогда не были связаны с группой, называвшей себя
"Комитет за Свободу и Достоинство"?
Анна выглядела озадаченной:
- Нет.
- Вы никогда не имели никаких дел с человеком по прозвищу "Черепаха"?
- Нет.
- Вы уверены в этом?
Анна покачала головой.
- Я никогда не слышала ни об одном, ни об другом. А кто они?
- Вы в самом деле не знаете?
- Нет... А кто они?
Барбара черкнула что-то в блокнот и спрятала его.
- Неважно, кто они. Пора обедать.
Ничего удивительного, что Анна никогда не слышала ни об Комитете, ни
об Черепахе: ни того, ни другого не существовало. Эти имена были
придуманы, исключительно, как "маркеры". Если в течение ближайших недель в
перехватах официальных советских коммуникаций появятся эти слова - значит,
Анна окажется далеко не таким уж патриотом, как она утверждала.
22
Это случилось с Полой, когда она направлялась на работы в кухню,
после унылого завтрака в камере: водянистая овсянка, черный хлеб с
маргарином и джемом и чай. В коридоре она почувствовала, как по телу
прокатилась горячая волна. Дыхание сперло и ноги налились свинцом. Она
зашаталась и оперлась о стену.
Охранница, шедшая впереди, оглянулась, трое других заключенных
остановились, глядя без малейшего сочувствия.
- В чем дело, ты? А ну, пошла!
- Эй ты, у стены, двигайся! - гаркнула вторая охранница сзади. Она
резко ткнула Полу в спину своей дубинкой.
Пола сделала несколько шагов, и снова уперлась в стену. Ее грудь
вздымалась, она чувствовала, как под рубашкой по телу катится пот. К горлу
подкатила тошнота.
- Я не...
- Что, работать не хочешь? Да? Ты что, дурака валять вздумала? Так
тебе это так не пройдет. Вы двое, возьмите ее. Отнесем на работу, если
идти не хочет.
Пола почувствовала, как две женщины берут ее под руки, и они снова
двигаются по коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
она не прошла впустую.
Барбара кивнула головой.
- Тогда скажите мне, ваш муж тоже был диссидентом? Вы работали
вместе? Насколько его взгляды сходились с вашими?
- Мы тогда жили в Севастополе, - отстраненно ответила Анна. - Он
работал над связью с подводными лодками. Потом мы переехали в Москву, его
сделали профессором в университете.
- Да, я видела его досье.
На подоконник снаружи уселся голубь. Он прошелся по окну, раздувая
зоб и двигая головой вперед-назад, как забавная механическая игрушка.
Потом наклонил голову и несколько секунд смотрел одним глазом внутрь.
- Он был одним из нас. У нас была общая цель жизни. Но он не был так
увлечен идеей, как другие. Может быть, потому, что был ученым. А может
быть, он и стал ученым поэтому... Он всегда был более спокойным,
невпечатлительным, всегда анализировал. И очень терпеливый. Он мог бы
ждать изменения системы и сотню лет.
- Значит ли это, что он до сих пор диссидент?
- Конечно, конечно, - Анна говорила без тени сомнения. - Он не из
тех, кого легко можно изменить.
- Вы знаете, где он теперь?
- Последний раз я слышала, что его перевели в Сибирь, в какое-то
научно-исследовательское учреждение - но это было еще несколько лет назад.
- Вы не встречались после развода?
- Нет.
Барбара удивленно посмотрела на нее:
- Я думала, что этого требует ваша работа.
Анна помолчала. Потом продолжила:
- Мой брак с Энрико - моим нынешним мужем, это было очень удачное
обстоятельство для нашей группы. У нас появились возможности расширения
зарубежных контактов и возможно, поддержки из-за рубежа. Мне казалось, что
значительно безопаснее, чтобы не ставить под угрозу такой счастливый
случай, порвать все связи с прошлым.
Это не объяснение, подумала Барбара. Если бы Дьяшкин хоть раз попал
под подозрение КГБ, то его бывшая жена автоматически оказалась бы в списке
подозреваемых, независимо от того, встречались ли они потом или нет. Брак
Анны с офицером КГБ состоялся без всяких проблем, поэтому пока, во всяком
случае, Дьяшкин оставался чистым.
Анна заметно разволновалась и потянулась за сумочкой, стоящей на
окне. Она пошарила внутри и достала коробочку с таблетками. Барбара взяла
со столика стоявший рядом с магнитофоном кувшин с фруктовым соком,
наполнила стакан и протянула его. Анна глотнула таблетку и собравшись с
духом, продолжила:
- Тут не только в этом дело. Игорь умел обращаться с женщинами, да
вы, наверное, это уже знаете. И хотя он был немногословным, но женщины
сами слетались к нему. Он излучал какое-то поле... тайны, может быть,
превосходства. Вы меня понимаете.
Барбара поощряюще улыбнулась.
- Конечно. Кто не встречал таких?
- Может быть, наш брак был ошибкой. Игорь был блестящим мужчиной.
Иногда я чувствовала, что не могу нормально с ним говорить, что я слишком
глупа для него. Когда мы познакомились, он служил во флоте. Какое-то время
все было отлично. Но когда он защитил докторскую, и начал встречаться с
более образованными людьми... - Анна допила остатки сока. - Один из его
романов стал очень серьезным. Конечно, она тоже была ученой, ядерщик, что
ли. Я видела ее несколько раз. Душевная женщина. Самым выдающимся у нее
были волосы. Как огонь, красно-рыжие, почти оранжевые.
- Вы не помните ее имени?
- Ошкадова. Ольга Ошкадова.
- А откуда она была?
- Не знаю. Она работала в академгородке в Новосибирске.
- Ясно. Продолжайте.
Анна пожала плечами.
- Тут нечего продолжать. Он решительно хотел развода. Исходя из нашей
общей подпольной деятельности, не в наших интересах было ругаться и
переживать из-за этого. Он согласился на большие алименты, чтобы облегчить
мне жизнь. Собственно, я не очень и возражала.
- Ольга тоже была диссидент?
- Не знаю. Если и была, я об этом не знала. Впрочем, согласитесь, что
вряд ли об этом рассказывают всем и каждому.
Барбара кивнула:
- А ваш нынешний брак с Энрико, вы говорите, что он...
- По любви, вы хотите сказать? - Анна покачала головой и невесело
улыбнулась. - Меня это уже не волнует. Я достаточно испытала таких
разочарований, и для меня этот брак - лишь средство. Энрико, не Энрико - в
данном случае это чистый брак по расчету, возможность, которую было
невозможно упустить.
В дверь постучали. Из спальни выбрался Джереми, подошел к двери - там
стоял официант с тележкой, нагруженной чашечками, блюдцами и серебряными
ложками.
- Вот молодец. Оставь это здесь, ладно? Вот на, выпей за нас.
- Большое спасибо, сэр. - Официант закрыл дверь.
- И последний вопрос, - сказала Барбара.
Анна повернулась к ней:
- Да?
- Вы или ваш муж никогда не были связаны с группой, называвшей себя
"Комитет за Свободу и Достоинство"?
Анна выглядела озадаченной:
- Нет.
- Вы никогда не имели никаких дел с человеком по прозвищу "Черепаха"?
- Нет.
- Вы уверены в этом?
Анна покачала головой.
- Я никогда не слышала ни об одном, ни об другом. А кто они?
- Вы в самом деле не знаете?
- Нет... А кто они?
Барбара черкнула что-то в блокнот и спрятала его.
- Неважно, кто они. Пора обедать.
Ничего удивительного, что Анна никогда не слышала ни об Комитете, ни
об Черепахе: ни того, ни другого не существовало. Эти имена были
придуманы, исключительно, как "маркеры". Если в течение ближайших недель в
перехватах официальных советских коммуникаций появятся эти слова - значит,
Анна окажется далеко не таким уж патриотом, как она утверждала.
22
Это случилось с Полой, когда она направлялась на работы в кухню,
после унылого завтрака в камере: водянистая овсянка, черный хлеб с
маргарином и джемом и чай. В коридоре она почувствовала, как по телу
прокатилась горячая волна. Дыхание сперло и ноги налились свинцом. Она
зашаталась и оперлась о стену.
Охранница, шедшая впереди, оглянулась, трое других заключенных
остановились, глядя без малейшего сочувствия.
- В чем дело, ты? А ну, пошла!
- Эй ты, у стены, двигайся! - гаркнула вторая охранница сзади. Она
резко ткнула Полу в спину своей дубинкой.
Пола сделала несколько шагов, и снова уперлась в стену. Ее грудь
вздымалась, она чувствовала, как под рубашкой по телу катится пот. К горлу
подкатила тошнота.
- Я не...
- Что, работать не хочешь? Да? Ты что, дурака валять вздумала? Так
тебе это так не пройдет. Вы двое, возьмите ее. Отнесем на работу, если
идти не хочет.
Пола почувствовала, как две женщины берут ее под руки, и они снова
двигаются по коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127