Здесь, свободно летая в космосе в собственной наполняемой
кондиционированным воздухом оболочке, он был свободен от невыносимого
пожизненного рабства немощных мускулов. Ту самую силу, которой он обладал,
он мог экономично использовать на движение, а не на борьбу с изнуряющим
весом мощного поля земли.
Уолдо проявлял горячий интерес к космическому полету с раннего
детства, но не от желания исследовать его глубины, а потому, что его
мальчишеский перевозбудившийся мозг видел огромное преимущество в
невесомости - для него самого. Уже подростком он помогал экспериментаторам
по космическим полетам в решающий момент, снабжая их системой управления,
которой пилот мог легко пользоваться при перегрузке в две - три силы
тяжести.
Такое изобретение для него совершенно не составляло труда; он просто
приспособил те устройства манипуляции, которые сам использовал в войне с
непреодолимым весом единичной силы гравитации. Первый успешный и
безопасный ракетный корабль содержал те же реле, которые когда-то помогли
Уолдо пересесть с постели на инвалидную коляску.
Тормозные баки, ставшие теперь стандартным оборудованием кораблей
лунной почты, происходили от плавающего бака, в котором Уолдо привычно ел
и спал до тех пор, пока не отправился из дома родителей в свой нынешний,
весьма уникальный, дом. Большинство его главных изобретений были
изначально задуманы для его собственного удобства, и лишь потом
приспособленные для коммерческой эксплуатации. Даже вездесущие и
гротесково человекоподобные приборы общеизвестные как "уолдики" -
Синхронный Удваивающий Пантограф Уолдо Ф. Джонса, патент N 296.001.437,
новой серии и другие - прошел несколько поколений развития в частном
пользовании механическом цехе Уолдо, прежде чем тот переделал его для
массового производства. Первый из них, примитивный прибор, если сравнивать
его с теми "уолдиками", которых можно было теперь увидеть в каждом
магазине, заводе, фабрике, складе страны, был разработан для того, чтобы
дать Уолдо возможность работать на токарном станке.
- Уолдо возмущала кличка, которую дали им люди - она задевала его как
чрезмерно личностная - но он холодно распознавал собственную коммерческую
выгоду в том, что публика словесно приравнивала его к столь полезному и
важному устройству.
Когда репортеры новостей приклеили его космическому дому ярлык
"Инвалидное Кресло", то можно было ожидать, что он воспримет это как
полезное паблисити. То, что он не разделял такого взгляда, возмущался и
пытался положить этому конец, происходило из другого,
специфически-уолдовского факта: Уолдо не воспринимал себя как калеку.
Он видел себя неизувеченным человеческим существом, а чем-то более
высоким, чем человек, следующей ступенью вверх, существом столь
превосходящим, что ему не нужна грубая звериная сила безволосых приматов.
Покрытые шерстью приматы, бесшерстные приматы, затем Уолдо - так шел
прогресс в его мыслях. Шимпанзе с едва заметными мышцами могла одной лапой
удержать целых пятнадцать сотен фунтов. Уолдо проверил это, получив одну
обезьяну и терпеливо доведя ее до бешенства - хорошо развитый человек
может одной рукой поднять сто пятьдесят фунтов. Собственное усилие Уолдо
при напряжении до выступающего пота, никогда не превышало пятнадцати
фунтов. Независимо от того, было ли это очевидное заключение верным или
ошибочным, Уолдо верил в него, пользовался им в оценках. Люди были
обросшим мышцами сбродом, бесшерстными шимпанзе. Он оценивал себя по
меньшей мере в десять раз Выше, чем их.
У него еще многое впереди.
Хоть он и плавал в воздухе, он был в тоже время занят делом, очень
занят. Хотя он никогда не спускался на поверхность земли, его бизнес был
связан с ней. Помимо управления своей многочисленной собственностью, он
регулярно практиковал как инженер-консультант, специализируясь в анализе
движения. Поблизости от него плавали по комнате принадлежности,
необходимые ему для профессиональной практики. Перед ним висел цветной
телевизионный стереоприемник размером четыре на пять футов. Экран был
расчерчен двумя системами координат - прямоугольной и полярной. Другой,
меньший, приемник висел выше и правее. Оба приемника полностью записывали
происходящее, посредством параллельных цепей, удобно расположенных в
соседнем отсеке.
Меньший приемник показывал лица двоих смотревших на него мужчин.
Большой экран показывал сцену в большом цехе, по пропорциям, напоминавшем
ангар. Во весь экран был виден шлифовальный станок, обрабатывавший
какую-то большую отливку. Позади станка стоял рабочий, лицо его выражало
сдержанное озлобление.
- Он лучший из ваших рабочих, - заявил Уолдо двум мужчинам на меньшем
экране. - Разумеется, он неуклюжий и не любит хорошую работу, но он лучший
из тех идиотов, которых вы называете машинистами.
Рабочий огляделся, будто пытаясь понять, откуда доносится голос. Было
ясно, что он мог слышать Уолдо, но видеоприемника у него не было. - Эти
шуточки предназначались мне? - резко спросил тот.
- Вы неправильно меня поняли, добрый человек, - сладко сказал Уолдо.
- Я хвалил вас. Я действительно таю надежду научить вас зачаткам точной
работы. потом мы будем ожидать, что вы научите окружающих вас безмозглых
дураков. Пожалуйста, наденьте перчатки.
Перед рабочим, установленная на обычной подставке, находилась пара
уолдиков, длиной до локтя с пальцами как у человека. Они двигались по
прямой, параллельно подобной паре, установленной перед самим Уолдо.
Вторичные уолдики, чьими действиями мог управлять сам Уолдо с помощью
своих первичных устройств, были установлены перед станком на месте
оператора.
Замечание Уолдо относилось к первичным уолдикам, находившимся перед
рабочим. Тот взглянул на них, но не пошевелился, чтобы вставить в них
руки. - Я не принимаю команд от кого-то, кого я не вижу, - решительно
сказал он. Говоря, он смотрел в сторону от сцены.
- Давайте, Дженкинс, - начал было один из двоих на меньшем экране.
Уолдо вздохнул. - У меня в самом деле нет ни времени, ни желания
решать ваши проблемы с производственной дисциплиной. Господа, поверните
ваш экран так, чтобы наш обидчивый друг мог видеть меня.
Его рекомендация была выполнена; лицо рабочего появилось на заднем
плане меньшего экрана Уолдо, равно как и на большом. - Теперь - так лучше?
- мягко спросил Уолдо. Рабочий хмыкнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33