Больше не будет кофе и пирогов для Уолдо. И именно это надвигается
по-моему. Ты единственный известный мне человек, который может оценить,
что это значит.
- Это кажется фантастикой.
- Да. Но есть признаки этого, заметные для любого, кто хочет их
заметить. Эпидемии миастении, не обязательно острой, но достаточной, чтобы
вызвать ад в нашей механической цивилизации. Достаточной, чтобы разрушить
твои линии жизнеобеспечения. С тех пор, как я последний раз видел тебя, я
сравнил мои данные и построил некоторые кривые. Ты должен их посмотреть.
- Ты привез их?
- Нет, но я пришлю их сюда. Пока ты можешь положиться на мое слово, -
он подождал. - Ну, что ты об этом скажешь?
- Я приму это как опытную рабочую гипотезу, - сказал Уолдо, - пока не
увижу твои цифры. Возможно, я захочу, чтобы ты провел для меня некоторые
дополнительные исследования на Земле - если твои данные таковы, как ты
говоришь.
- Довольно справедливо. До свидания.
Граймс пару раз лягнул воздух, когда по рассеянности попытался идти.
Ход мыслей Стивенса, пока он ждал Граймса, лучше оставить без
описания. Самая кроткая мысль, прошедшая через его мозг, была горестная
мысль о том, что человеку нужно превозмочь, чтобы сохранить то, что
казалось простой инженерной должностью. Что ж, у него долго не будет
работы. Но он решил не подавать в отставку - он должен дождаться, когда
они выгонят его; он не сбежит.
Но он чертовски хорошо отдохнет, прежде чем станет искать другую
работу.
Несколько минут он мечтал о том, чтобы Уолдо был достаточно силен,
чтобы его можно было побить. Или пнуть его в живот - это было бы забавно!
Он был озадачен, когда кукла неожиданно ожила и окликнула его по
имени:
- Эй, мистер Стивенс!
- Что? Да?
- Я решил принять ваш заказ. Мои адвокаты обсудят все детали с вашим
коммерческим руководством.
Пару секунд он был слишком удивлен, чтобы отвечать; когда же он это
сделал, кукла уже отключилась. Он с трудом дождался появления Граймса.
- Док! - воскликнул он, когда старик вплыл в поле зрения. - Что на
него нашло? Как ты это сделал?
- Он все обдумал и изменил решение, - кратко ответил Граймс. - Пошли
отсюда.
Стивенс высадил доктора Аугустуса Граймса возле его дома и отправился
в свой офис. Он только успел припарковать машину и войти в туннель,
ведущий к районному заводу, когда натолкнулся на своего ассистента.
Мак Леод казался слегка запыхавшимся.
- Вот так так, шеф, - сказал он, - я надеялся вас встретить. Я
просил, чтобы вас разыскали. Мне нужно было вас видеть.
- Что теперь взорвалось? - предчувствуя ответ, спросил Стивенс. -
Один из городов?
- Нет. Почему вы так решили?
- Продолжай.
- Насколько я знаю, наземная энергия работает настолько хорошо,
насколько возможно. С городами никаких дел. Я думал вот о чем: я
разобрался в своей куче.
- Как? Ты хочешь сказать, что разобрался в корабле, на котором
разбился?
- Не совсем разбился. У меня было много энергии в резервных емкостях;
когда отрубался прием, я переключился на аварийный режим и посадил его.
- Но ты разобрался в этом? Это из-за де Кальбов? Или еще что-нибудь?
- Да, это были де Кальбы. И они исправлены. Но я не вполне сам это
сделал. Их уже починили. Вы увидите...
- Что с ними было?
- Я точно не знаю. Видите ли, я решил, что нет смысла нанимать другой
воздушный корабль и, может быть, совершать еще одну вынужденную посадку на
пути домой. Кроме того, я летел на собственном корабле и мне не хотелось
разбирать его, чтобы достать де Кальбы и потом собирать части машины по
всей стране. Так что я нанял гусеничную машину, собираясь довести свой
корабль до дома целиком. Я договорился с парнем, у которого был
двенадцатитонный трактор и мы...
- Ради всего святого, говори быстрее! Что произошло?
- Я пытаюсь рассказать вам. Мы уже добрались до Пенсильвании, и все
шло хорошо, когда трактор сломался. Правое ведущее колесо, впереди
гусеницы. Видит небо, Джим, тамошние дороги - это что-то лютое.
- Плюнь на это. Зачем тратить налоги на дороги, если девяносто
процентов движения происходит по воздуху. Вы разбили колесо. И что же
дальше?
- То же самое, эти дороги - просто позор, - упрямо настаивал Мак
Леод. - Я вырос в той части страны. Когда я был ребенком, то дороги были
шириной в шесть полос и гладкие, как попка младенца. Их нужно было
ремонтировать; когда-нибудь они нам могут понадобиться. - Заметив
выражение глаз начальника, он поспешно продолжил рассказ. - Водитель
связался со своей конторой и они пообещали прислать аварийную машину из
следующего города. Они говорили, что это займет три-четыре часа, может
быть, и больше. Итак мы оказались в округе, где я вырос. Я сказал себе:
"Мак Леод, это чудесный шанс вернуться в твое детство, туда, где в комнату
по утрам заглядывало солнце. Фигурально выражаясь, конечно. Дело в том,
что в нашем доме не было никаких окон.
- Мне наплевать, даже если ты вырос в бочке.
- Тише... тише, - невозмутимо сказал Мак Леод. - Я вам это
рассказываю, чтобы вы поняли, что же произошло. Но вам это, кажется, не
нравится.
- Мне это уже не нравится.
- Вам это понравится еще меньше. Я вылез из кабины и огляделся. Мы
были примерно в пяти милях от моего родного города - слишком далеко, чтобы
мне захотелось туда идти. Но я подумал, что узнаю группу деревьев на
откосе небольшого холма, может быть, в четверти мили от дороги, и я пошел
туда посмотреть. Я был прав; прямо за холмом была хижина, где когда-то жил
Грэмпс Шнайдер.
- Грэмпс Снайдер?
- Не Снайдер - Шнайдер. Старик, с которым мы дружили, еще будучи
мальчишками. На девяносто лет старше любого из нас. Я думал, что он умер,
но никому бы не повредило, если бы я сходил и проверил. Он не умер.
"Привет, Грэмпс", - сказал я, - "Входи, Хуг Дональд, - сказал он, - вытри
ноги о коврик".
Я вошел и сел. Он суетился с чем-то, кипевшим в сотейнике над его
печкой. Я спросил его, что это такое. "От утренней боли", - сказал он.
Грэмпс - что-то вроде знахаря.
- Как?
- Я имею в виду, что он этим на жизнь не зарабатывает. Он держит
несколько цыплят и огород, и некоторые простые люди дают ему еду и вещи.
Но он много знает о растениях и тому подобном.
Потом он остановился и отрезал мне кусок пирога. Я сказал ему
"Danke". Он сказал: "Ты подрастаешь, Хуг Дональд" и спросил меня, как у
меня дела в школе. Я сказал ему, что все хорошо. Он снова посмотрел на
меня и сказал: "Но тебя беспокоит какая-то беда". Это не был вопрос, это
было утверждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
по-моему. Ты единственный известный мне человек, который может оценить,
что это значит.
- Это кажется фантастикой.
- Да. Но есть признаки этого, заметные для любого, кто хочет их
заметить. Эпидемии миастении, не обязательно острой, но достаточной, чтобы
вызвать ад в нашей механической цивилизации. Достаточной, чтобы разрушить
твои линии жизнеобеспечения. С тех пор, как я последний раз видел тебя, я
сравнил мои данные и построил некоторые кривые. Ты должен их посмотреть.
- Ты привез их?
- Нет, но я пришлю их сюда. Пока ты можешь положиться на мое слово, -
он подождал. - Ну, что ты об этом скажешь?
- Я приму это как опытную рабочую гипотезу, - сказал Уолдо, - пока не
увижу твои цифры. Возможно, я захочу, чтобы ты провел для меня некоторые
дополнительные исследования на Земле - если твои данные таковы, как ты
говоришь.
- Довольно справедливо. До свидания.
Граймс пару раз лягнул воздух, когда по рассеянности попытался идти.
Ход мыслей Стивенса, пока он ждал Граймса, лучше оставить без
описания. Самая кроткая мысль, прошедшая через его мозг, была горестная
мысль о том, что человеку нужно превозмочь, чтобы сохранить то, что
казалось простой инженерной должностью. Что ж, у него долго не будет
работы. Но он решил не подавать в отставку - он должен дождаться, когда
они выгонят его; он не сбежит.
Но он чертовски хорошо отдохнет, прежде чем станет искать другую
работу.
Несколько минут он мечтал о том, чтобы Уолдо был достаточно силен,
чтобы его можно было побить. Или пнуть его в живот - это было бы забавно!
Он был озадачен, когда кукла неожиданно ожила и окликнула его по
имени:
- Эй, мистер Стивенс!
- Что? Да?
- Я решил принять ваш заказ. Мои адвокаты обсудят все детали с вашим
коммерческим руководством.
Пару секунд он был слишком удивлен, чтобы отвечать; когда же он это
сделал, кукла уже отключилась. Он с трудом дождался появления Граймса.
- Док! - воскликнул он, когда старик вплыл в поле зрения. - Что на
него нашло? Как ты это сделал?
- Он все обдумал и изменил решение, - кратко ответил Граймс. - Пошли
отсюда.
Стивенс высадил доктора Аугустуса Граймса возле его дома и отправился
в свой офис. Он только успел припарковать машину и войти в туннель,
ведущий к районному заводу, когда натолкнулся на своего ассистента.
Мак Леод казался слегка запыхавшимся.
- Вот так так, шеф, - сказал он, - я надеялся вас встретить. Я
просил, чтобы вас разыскали. Мне нужно было вас видеть.
- Что теперь взорвалось? - предчувствуя ответ, спросил Стивенс. -
Один из городов?
- Нет. Почему вы так решили?
- Продолжай.
- Насколько я знаю, наземная энергия работает настолько хорошо,
насколько возможно. С городами никаких дел. Я думал вот о чем: я
разобрался в своей куче.
- Как? Ты хочешь сказать, что разобрался в корабле, на котором
разбился?
- Не совсем разбился. У меня было много энергии в резервных емкостях;
когда отрубался прием, я переключился на аварийный режим и посадил его.
- Но ты разобрался в этом? Это из-за де Кальбов? Или еще что-нибудь?
- Да, это были де Кальбы. И они исправлены. Но я не вполне сам это
сделал. Их уже починили. Вы увидите...
- Что с ними было?
- Я точно не знаю. Видите ли, я решил, что нет смысла нанимать другой
воздушный корабль и, может быть, совершать еще одну вынужденную посадку на
пути домой. Кроме того, я летел на собственном корабле и мне не хотелось
разбирать его, чтобы достать де Кальбы и потом собирать части машины по
всей стране. Так что я нанял гусеничную машину, собираясь довести свой
корабль до дома целиком. Я договорился с парнем, у которого был
двенадцатитонный трактор и мы...
- Ради всего святого, говори быстрее! Что произошло?
- Я пытаюсь рассказать вам. Мы уже добрались до Пенсильвании, и все
шло хорошо, когда трактор сломался. Правое ведущее колесо, впереди
гусеницы. Видит небо, Джим, тамошние дороги - это что-то лютое.
- Плюнь на это. Зачем тратить налоги на дороги, если девяносто
процентов движения происходит по воздуху. Вы разбили колесо. И что же
дальше?
- То же самое, эти дороги - просто позор, - упрямо настаивал Мак
Леод. - Я вырос в той части страны. Когда я был ребенком, то дороги были
шириной в шесть полос и гладкие, как попка младенца. Их нужно было
ремонтировать; когда-нибудь они нам могут понадобиться. - Заметив
выражение глаз начальника, он поспешно продолжил рассказ. - Водитель
связался со своей конторой и они пообещали прислать аварийную машину из
следующего города. Они говорили, что это займет три-четыре часа, может
быть, и больше. Итак мы оказались в округе, где я вырос. Я сказал себе:
"Мак Леод, это чудесный шанс вернуться в твое детство, туда, где в комнату
по утрам заглядывало солнце. Фигурально выражаясь, конечно. Дело в том,
что в нашем доме не было никаких окон.
- Мне наплевать, даже если ты вырос в бочке.
- Тише... тише, - невозмутимо сказал Мак Леод. - Я вам это
рассказываю, чтобы вы поняли, что же произошло. Но вам это, кажется, не
нравится.
- Мне это уже не нравится.
- Вам это понравится еще меньше. Я вылез из кабины и огляделся. Мы
были примерно в пяти милях от моего родного города - слишком далеко, чтобы
мне захотелось туда идти. Но я подумал, что узнаю группу деревьев на
откосе небольшого холма, может быть, в четверти мили от дороги, и я пошел
туда посмотреть. Я был прав; прямо за холмом была хижина, где когда-то жил
Грэмпс Шнайдер.
- Грэмпс Снайдер?
- Не Снайдер - Шнайдер. Старик, с которым мы дружили, еще будучи
мальчишками. На девяносто лет старше любого из нас. Я думал, что он умер,
но никому бы не повредило, если бы я сходил и проверил. Он не умер.
"Привет, Грэмпс", - сказал я, - "Входи, Хуг Дональд, - сказал он, - вытри
ноги о коврик".
Я вошел и сел. Он суетился с чем-то, кипевшим в сотейнике над его
печкой. Я спросил его, что это такое. "От утренней боли", - сказал он.
Грэмпс - что-то вроде знахаря.
- Как?
- Я имею в виду, что он этим на жизнь не зарабатывает. Он держит
несколько цыплят и огород, и некоторые простые люди дают ему еду и вещи.
Но он много знает о растениях и тому подобном.
Потом он остановился и отрезал мне кусок пирога. Я сказал ему
"Danke". Он сказал: "Ты подрастаешь, Хуг Дональд" и спросил меня, как у
меня дела в школе. Я сказал ему, что все хорошо. Он снова посмотрел на
меня и сказал: "Но тебя беспокоит какая-то беда". Это не был вопрос, это
было утверждение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33