Рэмбью, обвиняющий в своих бедах Уолдо. Он не чувствовал себя в
безопасности даже в Свободном Владении, потому что безумный физик научился
переходить из одного пространства в другое. И вот он там! Только его
голова высунулась из другого мира. - Я доберусь до тебя, Уолдо! Он исчез -
нет, вот он6 за спиной! Протягивает, протягивает руки - и не руки, а
извивающиеся антенны. - Ты, Уолдо! - Но собственные руки руки Уолдо - это
огромные уолдики; он схватил Рэмбью.
Большие уолдики ослабли.
Рэмбью уже рядом, уже на нем, держит его за горло.
Грэмпс Шнайдер говорит ему на ухо спокойным и уверенным голосом. -
Тянись за энергией, сынок. Почувствуй ее в своих пальцах. Уолдо схватил
душащие руки, напрягся, потянул.
Они слабели. Он побеждал. Он закинет Рэмбью в Другой Мир и там его и
оставит. Так! Одна рука сброшена. Неистово лает Бальдур; он пытается
попросить его замолчать и укусить Рэмбью, помочь...
Собака продолжает лаять.
Он был в собственном доме, в собственной большой комнате. Бальдур еще
раз гавкнул. - Тихо! - Он осмотрелся.
Когда он засыпал, он был привязан четырьмя легкими оттяжками,
расположенными по осям тетраэдра. Две из них еще удерживали его пояс, он
свободно летал вокруг кольца управления. Из двух других, одна оторвалась
от пояса, ее конец плавал в нескольких футах от него. Четвертая была
разорвана в двух местах - у пояса и еще через несколько футов, оторванный
кусок свободно обвивался вокруг его шеи.
Он оценил ситуацию. Насколько он что-то понимал, он не мог понять,
как он мог оборвать оттяжки, мечась в ночном кошмаре. Собака не могла
этого сделать; у него не было точки опоры. Он сделал это сам. Оттяжки были
легкими, назначавшимися только для удерживания. И все же...
Ему потребовалось несколько минут, чтобы соорудить аппарат, который
бы вместо сжатия измерял растяжение; нужно было лишь переставить рукоять.
когда это было сделано, он включил пару уолдиков среднего размера,
привязал оторванный кусок к динамометру и потянул, пользуясь уолдиками.
Оттяжка разорвалась при двухстах двенадцати фунтах.
Поспешно, не теряя времени на нервную неловкость, он переделал
динамометр на сжатие. Он остановился, тихо прошептал: "Пора, Грэмпс!" - и
надавил.
Двадцать фунтов - двадцать один. Двадцать пять! Больше тридцати. Он
даже не вспотел! Тридцать пять, сорок, ...один, ...два, ...три. Сорок
пять! И шесть! И с половиной. Сорок семь фунтов!
С тяжелым вздохом он расслабил руку. Он обессилен. Силен.
Когда он наконец обрел спокойствие, то подумал, что делать дальше.
Первым импульсом было позвонить Граймсу, но он отказался от этого.
Достаточно скоро, когда он будет в себе уверен.
Он вернулся к прибору и попробовал левую руку. Не так сильна, как
правая, но почти - около сорока пяти фунтов. Смешно, но он не чувствовал
никакой разницы. Просто нормальный, здоровый. Никаких ощущений.
Он хотел опробовать все свои мышцы. Было бы слишком долго
переделывать динамометр для удара, тяги, заднего подъема и, ох, дюжины
других упражнений. Ему нужна была площадка, именно так, площадка с одним
"же" гравитации. Что же, есть приемная и ее можно раскрутить.
Но вот управление ею было на кольце, а идти по коридорам было далеко.
Было кое-что поближе - центрифуга для часов с кукушкой. Он оснастил колесо
регулятором скорости, как самый простой способ регулировки хода часов. Он
повернулся к кольцевому пульту и остановил вращение большого колеса;
механизм часов дал сбой от неожиданной перемены, и маленькая красная
птичка выскочила, свистнула разок с надеждой "Тью-у-тью-у" и скрылась.
Держа в руке маленький блок радиоуправления двигателем, вращавшим
колесо центрифуги, он подлетел к колесу и забрался внутрь, уперевшись
ногами во внутреннюю поверхность кольца и взявшись за одну из спиц так,
чтобы при вращении оказаться в стоячем положении к центробежной силе,
когда она возникнет. Он медленно раскрутил колесо.
Первое движение удивило его, и он едва не выпал.
Но он восстановил равновесие и прибавил обороты. Пока все было в
порядке. Он постепенно разгонял его, испытывая растущее чувство триумфа,
когда ощутил давление псевдо-гравитационного поля, почувствовал, что ноги
тяжелеют, но сохраняют силу.
он достиг полной гравитации в одно "же". Он мог это выдержать.
Действительно мог! Разумеется сила не действовала на верхнюю часть его
тела столь же сильно, что и на нижнюю, так как его голова была всего в
футе или около того от оси вращения. Он мог это исправить, присев на
корточки, крепко держась за спицу. Это удалось.
Но колесо качалось, а мотор барахлил. Его несбалансированный вес,
столь удаленный от оси вращения, создавал слишком большую нагрузку на
конструкцию, предназначенную лишь для часов с кукушкой и противовеса. он
выпрямился с теми же предосторожностями, ощущая отличный толчок мышц бедра
и икры. Он остановил колесо.
Бальдур был сильно взволнован всем происходящим. Он едва не вывихнул
шею, пытаясь следить за движением Уолдо.
Он все еще откладывал звонок Граймсу, он хотел сделать некоторые
частичные средства управления вращением приемной прямо там, на месте,
чтобы получить подходящее место для тренировки стояния.
Потом ему предстояло освоить науку ходьбы, это выглядело простым
делом, но точно он не знал. Может оказаться довольно хитрым занятием
научиться этому.
Затем он планировал научить ходить Бальдура. Он пытался затащить
собаку в колесо от часов, но та отказывалась. Она вырывалась и спасалась в
самой дальней части комнаты. Неважно - когда он затащит животное в
приемную, то тому просто придется учиться ходить. Нужно было давно об этом
подумать. Такая большая зверюга и не умеет ходить!
Он представил себе каркас, в который можно поместить собаку, чтобы та
стояла прямо. Это было похоже на приспособление для обучения ребенка
ходьбе, но Уолдо этого не знал. Он никогда не видел таких приспособлений.
- Дядя Гус...
- О, здравствуй, Уолдо. Как ты там?
- Отлично. Послушай, дядя Гус, не мог бы ты прямо сейчас приехать в
Свободное Владение?
Граймс покачал головой, - Извини, моя машина в ремонте.
- Твоя машина все равно слишком тихоходна. Возьми такси, или возьми с
собой кого-нибудь, кто тебя довезет.
- Чтобы ты его оскорбил по приезде? Ха-ха.
- Я буду сладким, как сахар.
- Ладно, Джимми Стивенс вчера что-то говорил, что хотел бы увидеть
тебя.
Уолдо улыбнулся. - Возьми его. Я буду рад его видеть.
- Я попробую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
безопасности даже в Свободном Владении, потому что безумный физик научился
переходить из одного пространства в другое. И вот он там! Только его
голова высунулась из другого мира. - Я доберусь до тебя, Уолдо! Он исчез -
нет, вот он6 за спиной! Протягивает, протягивает руки - и не руки, а
извивающиеся антенны. - Ты, Уолдо! - Но собственные руки руки Уолдо - это
огромные уолдики; он схватил Рэмбью.
Большие уолдики ослабли.
Рэмбью уже рядом, уже на нем, держит его за горло.
Грэмпс Шнайдер говорит ему на ухо спокойным и уверенным голосом. -
Тянись за энергией, сынок. Почувствуй ее в своих пальцах. Уолдо схватил
душащие руки, напрягся, потянул.
Они слабели. Он побеждал. Он закинет Рэмбью в Другой Мир и там его и
оставит. Так! Одна рука сброшена. Неистово лает Бальдур; он пытается
попросить его замолчать и укусить Рэмбью, помочь...
Собака продолжает лаять.
Он был в собственном доме, в собственной большой комнате. Бальдур еще
раз гавкнул. - Тихо! - Он осмотрелся.
Когда он засыпал, он был привязан четырьмя легкими оттяжками,
расположенными по осям тетраэдра. Две из них еще удерживали его пояс, он
свободно летал вокруг кольца управления. Из двух других, одна оторвалась
от пояса, ее конец плавал в нескольких футах от него. Четвертая была
разорвана в двух местах - у пояса и еще через несколько футов, оторванный
кусок свободно обвивался вокруг его шеи.
Он оценил ситуацию. Насколько он что-то понимал, он не мог понять,
как он мог оборвать оттяжки, мечась в ночном кошмаре. Собака не могла
этого сделать; у него не было точки опоры. Он сделал это сам. Оттяжки были
легкими, назначавшимися только для удерживания. И все же...
Ему потребовалось несколько минут, чтобы соорудить аппарат, который
бы вместо сжатия измерял растяжение; нужно было лишь переставить рукоять.
когда это было сделано, он включил пару уолдиков среднего размера,
привязал оторванный кусок к динамометру и потянул, пользуясь уолдиками.
Оттяжка разорвалась при двухстах двенадцати фунтах.
Поспешно, не теряя времени на нервную неловкость, он переделал
динамометр на сжатие. Он остановился, тихо прошептал: "Пора, Грэмпс!" - и
надавил.
Двадцать фунтов - двадцать один. Двадцать пять! Больше тридцати. Он
даже не вспотел! Тридцать пять, сорок, ...один, ...два, ...три. Сорок
пять! И шесть! И с половиной. Сорок семь фунтов!
С тяжелым вздохом он расслабил руку. Он обессилен. Силен.
Когда он наконец обрел спокойствие, то подумал, что делать дальше.
Первым импульсом было позвонить Граймсу, но он отказался от этого.
Достаточно скоро, когда он будет в себе уверен.
Он вернулся к прибору и попробовал левую руку. Не так сильна, как
правая, но почти - около сорока пяти фунтов. Смешно, но он не чувствовал
никакой разницы. Просто нормальный, здоровый. Никаких ощущений.
Он хотел опробовать все свои мышцы. Было бы слишком долго
переделывать динамометр для удара, тяги, заднего подъема и, ох, дюжины
других упражнений. Ему нужна была площадка, именно так, площадка с одним
"же" гравитации. Что же, есть приемная и ее можно раскрутить.
Но вот управление ею было на кольце, а идти по коридорам было далеко.
Было кое-что поближе - центрифуга для часов с кукушкой. Он оснастил колесо
регулятором скорости, как самый простой способ регулировки хода часов. Он
повернулся к кольцевому пульту и остановил вращение большого колеса;
механизм часов дал сбой от неожиданной перемены, и маленькая красная
птичка выскочила, свистнула разок с надеждой "Тью-у-тью-у" и скрылась.
Держа в руке маленький блок радиоуправления двигателем, вращавшим
колесо центрифуги, он подлетел к колесу и забрался внутрь, уперевшись
ногами во внутреннюю поверхность кольца и взявшись за одну из спиц так,
чтобы при вращении оказаться в стоячем положении к центробежной силе,
когда она возникнет. Он медленно раскрутил колесо.
Первое движение удивило его, и он едва не выпал.
Но он восстановил равновесие и прибавил обороты. Пока все было в
порядке. Он постепенно разгонял его, испытывая растущее чувство триумфа,
когда ощутил давление псевдо-гравитационного поля, почувствовал, что ноги
тяжелеют, но сохраняют силу.
он достиг полной гравитации в одно "же". Он мог это выдержать.
Действительно мог! Разумеется сила не действовала на верхнюю часть его
тела столь же сильно, что и на нижнюю, так как его голова была всего в
футе или около того от оси вращения. Он мог это исправить, присев на
корточки, крепко держась за спицу. Это удалось.
Но колесо качалось, а мотор барахлил. Его несбалансированный вес,
столь удаленный от оси вращения, создавал слишком большую нагрузку на
конструкцию, предназначенную лишь для часов с кукушкой и противовеса. он
выпрямился с теми же предосторожностями, ощущая отличный толчок мышц бедра
и икры. Он остановил колесо.
Бальдур был сильно взволнован всем происходящим. Он едва не вывихнул
шею, пытаясь следить за движением Уолдо.
Он все еще откладывал звонок Граймсу, он хотел сделать некоторые
частичные средства управления вращением приемной прямо там, на месте,
чтобы получить подходящее место для тренировки стояния.
Потом ему предстояло освоить науку ходьбы, это выглядело простым
делом, но точно он не знал. Может оказаться довольно хитрым занятием
научиться этому.
Затем он планировал научить ходить Бальдура. Он пытался затащить
собаку в колесо от часов, но та отказывалась. Она вырывалась и спасалась в
самой дальней части комнаты. Неважно - когда он затащит животное в
приемную, то тому просто придется учиться ходить. Нужно было давно об этом
подумать. Такая большая зверюга и не умеет ходить!
Он представил себе каркас, в который можно поместить собаку, чтобы та
стояла прямо. Это было похоже на приспособление для обучения ребенка
ходьбе, но Уолдо этого не знал. Он никогда не видел таких приспособлений.
- Дядя Гус...
- О, здравствуй, Уолдо. Как ты там?
- Отлично. Послушай, дядя Гус, не мог бы ты прямо сейчас приехать в
Свободное Владение?
Граймс покачал головой, - Извини, моя машина в ремонте.
- Твоя машина все равно слишком тихоходна. Возьми такси, или возьми с
собой кого-нибудь, кто тебя довезет.
- Чтобы ты его оскорбил по приезде? Ха-ха.
- Я буду сладким, как сахар.
- Ладно, Джимми Стивенс вчера что-то говорил, что хотел бы увидеть
тебя.
Уолдо улыбнулся. - Возьми его. Я буду рад его видеть.
- Я попробую.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33