Я
выстрелил на шум из пистолета, главным образом для того, чтобы разбудить
товарищей.
Я не мог себе простить: близость дружественного нам селения усыпила
мою обычную бдительность, и я не выставил охрану. Хорошо, что вовремя
проснулся Арасибо. Но что это было, или кто это был? Что значил этот
певучий свист мнимого Канаимы?
Едва рассвело, мы отправились в заросли искать следы непрошеных
визитеров. И нашли. Это были следы нескольких индейцев. Стрела Симары, как
видно, ранила одного из них. Стрелу мы нашли неподалеку в траве. Она была
в крови. Ничего больше обнаружить не удалось...
...Только мы успели вернуться, как появился вождь Варамарака и привел
с собой своего младшего брата Катеки.
- Катеки покажет вам дорогу в Нью-Кийковерал. Он знает все острова и
мели на Эссекибо. Уж очень понравилось ему твое ружье.
- Вот и хорошо! - обрадовался я. - Но скажи мне, вождь, что за
таинственные гости были здесь ночью? Что им было нужно?
- Убить тебя. В верховьях нашей реки живут акавои...
В ЛОГОВЕ ЛЬВА?
Через двое суток после выхода из устья реки Померун мы достигли
огромной дельты мощной Эссекибо, Текущей, как и все реки Гвианы, с юга. В
этой дельте шириной более двадцати миль было несколько крупных островов.
Слово "Гвиана" на языках индейских племен означает: "Страна Многих Вод".
Когда мы приблизились к левому берегу устья Эссекибо, солнце
клонилось к закату. Используя морской прилив, нам удалось благополучно
миновать мелководье и войти в пролив между двумя островами.
- С правой стороны - остров Тигров, так называют его голландцы, -
пояснил Катеки, - а с левой - остров Вакенама...
Тиграми европейцы, прибывающие в Южную Америку, называли ягуаров.
- И много там этих хищников? - поинтересовался я.
- Не знаю, господин. Там прежде жили карибы... тоже хищные.
- А теперь их нет?
- Карибы везде... Сегодня их нет... а завтра есть...
Когда стемнело, Катеки посоветовал остановиться, мы бросили на ночь
якорь подальше от берега и только с рассветом снова двинулись в путь.
Несмотря на сопутствующий нам прилив с океана, целые сутки мы блуждали
среди множества разных, больших и меньших, островов в устье Эссекибо. В
конце концов на третий день нам кое-как удалось выбраться из этого
островного лабиринта на открытый простор реки, достигавшей здесь добрых
шесть миль в ширину.
Я осматривал берега в подзорную трубу - повсюду непроходимые заросли
таинственных и зловещих джунглей. Один только раз появился индеец в
крошечной яботе, но, едва завидев нас, испуганно бросился наутек и тут же
скрылся в прибрежных зарослях.
На четвертый день пути река Эссекибо сузилась до двух миль. И тут на
ее правом берегу мы вдруг увидели первые вырубки в джунглях, а на них
одну, а затем и вторую плантации сахарного тростника. Здесь в безопасной
дали от океана поселились голландцы.
А на следующее утро на том же правом берегу из джунглей показалось
большое поселение. Катеки сообщил, что это и есть столица голландской
колонии, резиденция губернатора, которого голландцы называют генеральным
директором.
Приблизившись к пристани, мы пришвартовались к деревянному помосту.
Тут же сразу появилось несколько весьма воинственно настроенных портовых
служащих, которые, завидя на палубе толпу индейцев, да с ними еще и
негров, подняли было крик, но едва они увидели меня в парадном мундире
английского капитана, как физиономии их сразу же преобразились. Уже
несколько лет, со времени Утрехтского мира, между Нидерландами и Англией
сохранялись добрые отношения, и потому мой мундир произвел должное
впечатление: здесь, в голландской колонии, к англичанам тоже относились с
надлежащим почтением.
Начальник портовой службы, узнав через Фуюди, что я прибыл к
генеральному директору колонии как полномочный посланник, стал еще
приветливее и повелел одному из своих людей проводить меня в
губернаторский дворец.
Немало времени утекло с тех пор, как я покинул Джеймстаун в
Вирджинии, и за все эти годы, скитаясь по необитаемым островам, диким
рекам и девственным джунглям, не видел ни одного города. А тут вдруг сразу
десятки настоящих домов и даже несколько каменных двух- и трехэтажных
зданий, улицы, наполненные шумом и гамом, показавшимся мне оглушительным,
всюду говор и суета, кареты и повозки в конных упряжках, снующие тут и там
пешеходы разных национальностей и разного цвета кожи. Торговцы, ряды лавок
со множеством всяческих товаров. Городишко был небольшой, но, повторяю,
суета в нем показалась мне невообразимой и пугающей.
Из рассказов померунских араваков я узнал, что по принятому здесь
обыкновению всякий уважающий себя белый обычно ходил по городу с эскортом
из нескольких вооруженных слуг, индейцев или негров. Поэтому и я,
направляясь к генеральному директору, взял с собой в качестве
сопровождающих не только Фуюди как переводчика, но также и Арнака и пять
вооруженных воинов из его отряда. Резиденция генерального директора
находилась на противоположном конце городка и представляла собой довольно
большое двухэтажное здание, в котором, кроме того, размещалась и
колониальная администрация. В дом мы вошли только вдвоем: я и Фуюди, а моя
"свита" осталась на улице. Принял нас секретарь директора, не старый еще
голландец с румяным лицом, в очках, со светлыми и какими-то поразительно
мертвыми глазами. Меня обрадовало, что он владеет английским языком, и,
объяснив ему цель своего визита, я попросил о встрече с генеральным
директором. Лицо секретаря выразило растерянность, будто он не совсем меня
понял, но, с минуту помолчав, он ответил:
- Его превосходительства генерального директора ван Хусеса сейчас в
городе нет. Из поездки он вернется не раньше чем через неделю.
- А его заместитель?
- Минхер Хенрик Снайдерханс - здесь...
Секретарь смерил меня довольно недоброжелательным взглядом, а на его
тонких губах промелькнула какая-то неопределенная усмешка.
- Простите, ваша милость, - недовольно буркнул он, - я что-то не
совсем вас понял... В чем, собственно, дело? Вы, ваша милость, -
англичанин, не так ли?
- Да, я из Вирджинии.
- А прибыли от имени и по поручению венесуэльских испанцев?
- Именно так!
- С целью вести с нами какие-то переговоры? - продолжал голландец,
все менее старательно скрывая издевательскую насмешку в голосе.
- И никак не иначе! - ответил я.
- И вы, ваша милость, непременно хотите видеть вице-генерального
директора, минхера Снайдерханса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
выстрелил на шум из пистолета, главным образом для того, чтобы разбудить
товарищей.
Я не мог себе простить: близость дружественного нам селения усыпила
мою обычную бдительность, и я не выставил охрану. Хорошо, что вовремя
проснулся Арасибо. Но что это было, или кто это был? Что значил этот
певучий свист мнимого Канаимы?
Едва рассвело, мы отправились в заросли искать следы непрошеных
визитеров. И нашли. Это были следы нескольких индейцев. Стрела Симары, как
видно, ранила одного из них. Стрелу мы нашли неподалеку в траве. Она была
в крови. Ничего больше обнаружить не удалось...
...Только мы успели вернуться, как появился вождь Варамарака и привел
с собой своего младшего брата Катеки.
- Катеки покажет вам дорогу в Нью-Кийковерал. Он знает все острова и
мели на Эссекибо. Уж очень понравилось ему твое ружье.
- Вот и хорошо! - обрадовался я. - Но скажи мне, вождь, что за
таинственные гости были здесь ночью? Что им было нужно?
- Убить тебя. В верховьях нашей реки живут акавои...
В ЛОГОВЕ ЛЬВА?
Через двое суток после выхода из устья реки Померун мы достигли
огромной дельты мощной Эссекибо, Текущей, как и все реки Гвианы, с юга. В
этой дельте шириной более двадцати миль было несколько крупных островов.
Слово "Гвиана" на языках индейских племен означает: "Страна Многих Вод".
Когда мы приблизились к левому берегу устья Эссекибо, солнце
клонилось к закату. Используя морской прилив, нам удалось благополучно
миновать мелководье и войти в пролив между двумя островами.
- С правой стороны - остров Тигров, так называют его голландцы, -
пояснил Катеки, - а с левой - остров Вакенама...
Тиграми европейцы, прибывающие в Южную Америку, называли ягуаров.
- И много там этих хищников? - поинтересовался я.
- Не знаю, господин. Там прежде жили карибы... тоже хищные.
- А теперь их нет?
- Карибы везде... Сегодня их нет... а завтра есть...
Когда стемнело, Катеки посоветовал остановиться, мы бросили на ночь
якорь подальше от берега и только с рассветом снова двинулись в путь.
Несмотря на сопутствующий нам прилив с океана, целые сутки мы блуждали
среди множества разных, больших и меньших, островов в устье Эссекибо. В
конце концов на третий день нам кое-как удалось выбраться из этого
островного лабиринта на открытый простор реки, достигавшей здесь добрых
шесть миль в ширину.
Я осматривал берега в подзорную трубу - повсюду непроходимые заросли
таинственных и зловещих джунглей. Один только раз появился индеец в
крошечной яботе, но, едва завидев нас, испуганно бросился наутек и тут же
скрылся в прибрежных зарослях.
На четвертый день пути река Эссекибо сузилась до двух миль. И тут на
ее правом берегу мы вдруг увидели первые вырубки в джунглях, а на них
одну, а затем и вторую плантации сахарного тростника. Здесь в безопасной
дали от океана поселились голландцы.
А на следующее утро на том же правом берегу из джунглей показалось
большое поселение. Катеки сообщил, что это и есть столица голландской
колонии, резиденция губернатора, которого голландцы называют генеральным
директором.
Приблизившись к пристани, мы пришвартовались к деревянному помосту.
Тут же сразу появилось несколько весьма воинственно настроенных портовых
служащих, которые, завидя на палубе толпу индейцев, да с ними еще и
негров, подняли было крик, но едва они увидели меня в парадном мундире
английского капитана, как физиономии их сразу же преобразились. Уже
несколько лет, со времени Утрехтского мира, между Нидерландами и Англией
сохранялись добрые отношения, и потому мой мундир произвел должное
впечатление: здесь, в голландской колонии, к англичанам тоже относились с
надлежащим почтением.
Начальник портовой службы, узнав через Фуюди, что я прибыл к
генеральному директору колонии как полномочный посланник, стал еще
приветливее и повелел одному из своих людей проводить меня в
губернаторский дворец.
Немало времени утекло с тех пор, как я покинул Джеймстаун в
Вирджинии, и за все эти годы, скитаясь по необитаемым островам, диким
рекам и девственным джунглям, не видел ни одного города. А тут вдруг сразу
десятки настоящих домов и даже несколько каменных двух- и трехэтажных
зданий, улицы, наполненные шумом и гамом, показавшимся мне оглушительным,
всюду говор и суета, кареты и повозки в конных упряжках, снующие тут и там
пешеходы разных национальностей и разного цвета кожи. Торговцы, ряды лавок
со множеством всяческих товаров. Городишко был небольшой, но, повторяю,
суета в нем показалась мне невообразимой и пугающей.
Из рассказов померунских араваков я узнал, что по принятому здесь
обыкновению всякий уважающий себя белый обычно ходил по городу с эскортом
из нескольких вооруженных слуг, индейцев или негров. Поэтому и я,
направляясь к генеральному директору, взял с собой в качестве
сопровождающих не только Фуюди как переводчика, но также и Арнака и пять
вооруженных воинов из его отряда. Резиденция генерального директора
находилась на противоположном конце городка и представляла собой довольно
большое двухэтажное здание, в котором, кроме того, размещалась и
колониальная администрация. В дом мы вошли только вдвоем: я и Фуюди, а моя
"свита" осталась на улице. Принял нас секретарь директора, не старый еще
голландец с румяным лицом, в очках, со светлыми и какими-то поразительно
мертвыми глазами. Меня обрадовало, что он владеет английским языком, и,
объяснив ему цель своего визита, я попросил о встрече с генеральным
директором. Лицо секретаря выразило растерянность, будто он не совсем меня
понял, но, с минуту помолчав, он ответил:
- Его превосходительства генерального директора ван Хусеса сейчас в
городе нет. Из поездки он вернется не раньше чем через неделю.
- А его заместитель?
- Минхер Хенрик Снайдерханс - здесь...
Секретарь смерил меня довольно недоброжелательным взглядом, а на его
тонких губах промелькнула какая-то неопределенная усмешка.
- Простите, ваша милость, - недовольно буркнул он, - я что-то не
совсем вас понял... В чем, собственно, дело? Вы, ваша милость, -
англичанин, не так ли?
- Да, я из Вирджинии.
- А прибыли от имени и по поручению венесуэльских испанцев?
- Именно так!
- С целью вести с нами какие-то переговоры? - продолжал голландец,
все менее старательно скрывая издевательскую насмешку в голосе.
- И никак не иначе! - ответил я.
- И вы, ваша милость, непременно хотите видеть вице-генерального
директора, минхера Снайдерханса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179