Далее Санчес отметил, что такого рода отсрочка уже нанесла ощутимый урон Гаривасу, который был сориентирован на работы по энергопроекту; «экономика государства не есть спонтанное явление; мы обратились к ученым за консультациями; несколько университетов за рубежом и наш институт планирования провели серьезную исследовательскую работу, мы приняли к реализации все их пожелания, целый ряд блоков национального хозяйства был задействован на выполнение задач, которые напрямую связаны с реализацией энергоплана. Теперь наш бюджет на грани кризиса, возможна девальвация. Правительство не считает себя вправе скрывать что-либо от нации, мы исповедуем открытость и доверие к гражданам».
Далее Санчес предложил зрителям звонить по десяти телефонам и задавать ему любые вопросы. Оплату разговоров с телестудией берет на себя правительство. В небольшом зале находились около ста гаривасских и иностранных журналистов, а также представители левой и правой оппозиций.
Первым поднялся корреспондент итальянской «Эуропео», близкой, как считают, к группе Грацио. Смысл его развернутого вопроса заключался в том, каким представляется Санчесу развитие ситуации в ближайшее время, намерен ли он в случае кризисных явлений экономики и инфляции подать в отставку и не полагает ли он возможным в случае дестабилизации страны иностранную интервенцию.
По поводу развития ситуации премьер Санчес ответил, что она представляется ему весьма сложной. Что же касается возможной отставки, то «я уже внес такого рода предложение на заседании кабинета, назвав своим преемником инженера Энрике Прадо, министра энергетики и планирования, высококомпетентного экономиста и инженера, однако мои коллеги высказались против. Тем не менее, если компаньоны Грацио окончательно откажут нам в том, что было обещано их погибшим боссом, если арест активов Грацио в американских банках будет утвержден Верховным судом, я обращусь к нации с просьбой о референдуме по поводу того, уйти мне или остаться, во-первых, и в какой мере, во-вторых, граждане одобрят те чрезвычайные меры, которые вырабатываются правительством с целью выхода из тупика».
По поводу заключительной части вопроса итальянского журналиста Санчес не без юмора поинтересовался: «С какой границы вы предполагаете интервенцию?» Затем он сообщил, что министр иностранных дел Малунда пригласил посла Соединенных Штатов для беседы и ее содержание будет доведено до сведения нации в передаче по телевидению завтра вечером, в это же время. Послезавтра выступит министр энергетики Энрике Прадо; он уполномочен кабинетом координировать переговоры со всеми заинтересованными лицами за рубежом, связанными с судьбой энергопроекта.
Корреспондент «Ньюсуик» задал вопрос, почему Санчес не вел переговоры об энергопроекте с американскими фирмами, которые расположены на десять тысяч миль ближе, чем заводы Грацио.
Санчес ответил, что «все попытки наших представителей заинтересовать бизнесменов Нового Света не увенчались успехом. Нам предлагали проекты, связанные с разведкой нефти, концессию на сорок миль наших пляжей, обсуждали вопрос о реконструкции аэропорта и строительстве двух шоссейных дорог. Это были интересные предложения, но мы решили вернуться к ним после того, как реализуем энергопроект, дадим свет в сельву, механизируем чудовищные по своей изнурительности, трудоемкие процессы уборки бобов какао на плантациях при сорокаградусной жаре и, наконец, получим свое электричество; за то, которое нам дают сейчас, страна расплачивается золотом, и стоимость, видимо, будет расти, несмотря, на то, что оно идет к нам из Соединенных Штатов, которые ближе на десять тысяч миль, чем Европа».
Инженер Веласко Гальвао, которого все считают правым оппонентом Санчеса, спросил:
— Считает ли полковник возможным заключение соглашения об энергопроекте с Кремлем?
Санчес ответил:
— Этот интерес инженера Гальвао к возможности наших переговоров с Москвой весьма показателен. Если бы этот вопрос мне задал любой из присутствующих здесь, я бы ответил исчерпывающе… В данном же случае представитель правых сил, их идеолог требует от меня определенного ответа на вопрос, который стоил независимости Гватемале, Доминиканской Республике, который стоил трагедии Чили, который означает открытую экономическую блокаду Кубы, который привел к уругвайскому ужасу… Может, я в чем-то не прав, инженер Гальвао? Может, я искажаю факты истории? Может, я тенденциозен? Я отвечу вашим друзьям и вам следующим образом: в случае, если наш близкий северный сосед откажется вести с нами честные и равноправные переговоры, в случае, если компаньоны трагически погибшего Грацио не станут подписывать договор с Гаривасом, мы будем вынуждены начать переговоры об экономическом сотрудничестве с любым государством мира, несмотря на шантаж и угрозы, с какой бы стороны они ни исходили.
Корреспондент парагвайской «Мундо»:
— Означает ли последняя фраза сеньора Санчеса то, что режим провозгласит военное положение и вооружит народ для так называемой защиты национальной революции?
— В отличие от тех стран латиноамериканского континента, где царствуют фашистские режимы, как, например, в Чили и Парагвае, — ответил полковник, — народ Гариваса имеет право голоса, и вопрос о всеобщем вооружении трудящихся будет решен всеобщим референдумом.
Многочисленные звонки, раздававшиеся в студии национального телевидения со всех концов Гариваса, вопросы, которые задавались Санчесу, могут свидетельствовать либо о том, что все это шоу поставлено силами безопасности по отрепетированным рецептам коммунистов, либо о том, что позиции Санчеса сильны как никогда и народ в подавляющем большинстве поддерживает линию, проводимую им".
65
22.10.83 (10 часов 15 минут)
— Доброе утро, пожалуйста, месье Жюри.
— Кто его просит?
— Степанов.
— Одну минуту.
В трубке зазвучала музыка Гершвина.
Степанов посмотрел на часы — минута в минуту, он звонит точно. Хорошо бы через час, от силы два уехать. Слава богу, есть обратная виза во Францию, не надо бежать в универсам и делать четыре цветные фотографии, улыбаться консульским чиновникам, звонить советнику по культуре, искать тех, кто дружен с послом и может гарантировать, что цель его, степановской поездки заключается вовсе не в том, чтобы взорвать Лувр или похитить военные секреты.
— Алло, вы слушаете, — пропел женский голос, они все певуньи, эти французские секретарши, — месье Жюри будет в двенадцать.
— Он ничего не просил мне передать? Я проспеллингую мою фамилию: "С", как Судан, "Т", как Триполи, "Е", как Европа, "П", как Париж, "А", как Алжир…
— Дальше я знаю, — ответила женщина, — месье Степанов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Далее Санчес предложил зрителям звонить по десяти телефонам и задавать ему любые вопросы. Оплату разговоров с телестудией берет на себя правительство. В небольшом зале находились около ста гаривасских и иностранных журналистов, а также представители левой и правой оппозиций.
Первым поднялся корреспондент итальянской «Эуропео», близкой, как считают, к группе Грацио. Смысл его развернутого вопроса заключался в том, каким представляется Санчесу развитие ситуации в ближайшее время, намерен ли он в случае кризисных явлений экономики и инфляции подать в отставку и не полагает ли он возможным в случае дестабилизации страны иностранную интервенцию.
По поводу развития ситуации премьер Санчес ответил, что она представляется ему весьма сложной. Что же касается возможной отставки, то «я уже внес такого рода предложение на заседании кабинета, назвав своим преемником инженера Энрике Прадо, министра энергетики и планирования, высококомпетентного экономиста и инженера, однако мои коллеги высказались против. Тем не менее, если компаньоны Грацио окончательно откажут нам в том, что было обещано их погибшим боссом, если арест активов Грацио в американских банках будет утвержден Верховным судом, я обращусь к нации с просьбой о референдуме по поводу того, уйти мне или остаться, во-первых, и в какой мере, во-вторых, граждане одобрят те чрезвычайные меры, которые вырабатываются правительством с целью выхода из тупика».
По поводу заключительной части вопроса итальянского журналиста Санчес не без юмора поинтересовался: «С какой границы вы предполагаете интервенцию?» Затем он сообщил, что министр иностранных дел Малунда пригласил посла Соединенных Штатов для беседы и ее содержание будет доведено до сведения нации в передаче по телевидению завтра вечером, в это же время. Послезавтра выступит министр энергетики Энрике Прадо; он уполномочен кабинетом координировать переговоры со всеми заинтересованными лицами за рубежом, связанными с судьбой энергопроекта.
Корреспондент «Ньюсуик» задал вопрос, почему Санчес не вел переговоры об энергопроекте с американскими фирмами, которые расположены на десять тысяч миль ближе, чем заводы Грацио.
Санчес ответил, что «все попытки наших представителей заинтересовать бизнесменов Нового Света не увенчались успехом. Нам предлагали проекты, связанные с разведкой нефти, концессию на сорок миль наших пляжей, обсуждали вопрос о реконструкции аэропорта и строительстве двух шоссейных дорог. Это были интересные предложения, но мы решили вернуться к ним после того, как реализуем энергопроект, дадим свет в сельву, механизируем чудовищные по своей изнурительности, трудоемкие процессы уборки бобов какао на плантациях при сорокаградусной жаре и, наконец, получим свое электричество; за то, которое нам дают сейчас, страна расплачивается золотом, и стоимость, видимо, будет расти, несмотря, на то, что оно идет к нам из Соединенных Штатов, которые ближе на десять тысяч миль, чем Европа».
Инженер Веласко Гальвао, которого все считают правым оппонентом Санчеса, спросил:
— Считает ли полковник возможным заключение соглашения об энергопроекте с Кремлем?
Санчес ответил:
— Этот интерес инженера Гальвао к возможности наших переговоров с Москвой весьма показателен. Если бы этот вопрос мне задал любой из присутствующих здесь, я бы ответил исчерпывающе… В данном же случае представитель правых сил, их идеолог требует от меня определенного ответа на вопрос, который стоил независимости Гватемале, Доминиканской Республике, который стоил трагедии Чили, который означает открытую экономическую блокаду Кубы, который привел к уругвайскому ужасу… Может, я в чем-то не прав, инженер Гальвао? Может, я искажаю факты истории? Может, я тенденциозен? Я отвечу вашим друзьям и вам следующим образом: в случае, если наш близкий северный сосед откажется вести с нами честные и равноправные переговоры, в случае, если компаньоны трагически погибшего Грацио не станут подписывать договор с Гаривасом, мы будем вынуждены начать переговоры об экономическом сотрудничестве с любым государством мира, несмотря на шантаж и угрозы, с какой бы стороны они ни исходили.
Корреспондент парагвайской «Мундо»:
— Означает ли последняя фраза сеньора Санчеса то, что режим провозгласит военное положение и вооружит народ для так называемой защиты национальной революции?
— В отличие от тех стран латиноамериканского континента, где царствуют фашистские режимы, как, например, в Чили и Парагвае, — ответил полковник, — народ Гариваса имеет право голоса, и вопрос о всеобщем вооружении трудящихся будет решен всеобщим референдумом.
Многочисленные звонки, раздававшиеся в студии национального телевидения со всех концов Гариваса, вопросы, которые задавались Санчесу, могут свидетельствовать либо о том, что все это шоу поставлено силами безопасности по отрепетированным рецептам коммунистов, либо о том, что позиции Санчеса сильны как никогда и народ в подавляющем большинстве поддерживает линию, проводимую им".
65
22.10.83 (10 часов 15 минут)
— Доброе утро, пожалуйста, месье Жюри.
— Кто его просит?
— Степанов.
— Одну минуту.
В трубке зазвучала музыка Гершвина.
Степанов посмотрел на часы — минута в минуту, он звонит точно. Хорошо бы через час, от силы два уехать. Слава богу, есть обратная виза во Францию, не надо бежать в универсам и делать четыре цветные фотографии, улыбаться консульским чиновникам, звонить советнику по культуре, искать тех, кто дружен с послом и может гарантировать, что цель его, степановской поездки заключается вовсе не в том, чтобы взорвать Лувр или похитить военные секреты.
— Алло, вы слушаете, — пропел женский голос, они все певуньи, эти французские секретарши, — месье Жюри будет в двенадцать.
— Он ничего не просил мне передать? Я проспеллингую мою фамилию: "С", как Судан, "Т", как Триполи, "Е", как Европа, "П", как Париж, "А", как Алжир…
— Дальше я знаю, — ответила женщина, — месье Степанов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122