Любая попытка сомкнуть
реальности, совместить несовместимое вела в тупик.
- Я собираюсь завтра уехать из Города, - сказала Элизабет.
- Поехали вместе. Мне как раз предстоит поездка на север.
- Ничего не получится, мне надо вернуться в селение.
- В то самое, откуда привезли женщин?
- Да.
- Это по пути. Я достану вам лошадь.
Новое противоречие: селение лежало на юго-западе от Города.
- Зачем вы пожаловали к нам в Город, Лиз? В же не из местных...
- Хотела повидать вас.
- Зачем?
- Сама толком не знаю. Вы напугали меня, но я встретила еще и ваших
коллег, вступивших в переговоры с селянами. Хотелось выяснить, что
происходит. Лучше бы я не ввязывалась в эту историю. Честно говоря, я и
сейчас вас боюсь.
- Я же сейчас смирный...
Она рассмеялась - и поняла, что смеется впервые с того дня, как
прибыла в Город.
- Да нет, - сказала она, - тут дело не в вас. Все, что я принимала
как само собой разумеющееся, здесь, в Городе, выглядит иначе. И не мелочи,
а самые важные понятия, например, цель жизни. Вы все здесь такие
целеустремленные, словно Город - средоточие всей человеческой цивилизации.
А это не так. Для человека на свете есть множество дел, и стремление
выжить - не единственная цель существования, и даже не главная. Вы
поставили себе задачей выжит любой ценой. Мне же, Гельвард, довелось
побывать во многих других местах, кроме Города, во многих-многих других.
Что бы вы ни думали, ваш Город вовсе не центр Вселенной.
- Нет, центр, - возразил он. - Потому что, если мы усомнимся в этом,
мы все умрем.
8
Выбраться из Города оказалось гораздо проще, чем представляла себе
Элизабет. Вместе с Гельвардом и еще одним мужчиной по имени Блейн они
спустились на конюшню, оседлали трех лошадей и двинулись в направлении,
которое Гельвард упорно называл северным. Вновь, в который уже раз, она
спросила себя, что стряслось с его чувством ориентации, - судя по солнцу,
они ехали на юго-запад, - но вслух ни каких вопросов не задала. Пожалуй,
она уже привыкла к тому, что логика Гельварда противоречит здравому
смыслу, но предпочла не подчеркивать этого лишний раз. А может, вынужденно
научилась считаться с мнением горожан, даже не разделяя его.
Когда они очутились под тушей Города, Гельвард показал ей огромные
стальные колеса, и добавил, что колеса вращаются, только почти неразличимо
медленно. Тем не менее, по его словам, Город перемещается на милю каждые
десять дней. На север или на юго-запад - смотря по тому, захочет она
руководствоваться городскими или собственными представлениями.
Путешествие заняло два дня. Мужчины то болтали между собой, то
обращались к ней, хотя подчас она понимала их с трудом. Она чувствовала,
что перегружена впечатлениями до предела и попросту не способна усвоить
что-либо еще.
К вечеру первого дня они оказались примерно в миле от ее селения, и
Элизабет сообщила Гельварду, что пора расставаться.
- Нет-нет, поезжайте с нами. Вернуться всегда успеете.
- Но я собираюсь в Англию, - ответила она. - Надеюсь, что сумею вам
помочь.
- Сначала вы должны кое-что увидеть.
- Что именно?
- Сами не знаем, - отозвался Блейн. - Вот Гельвард и подумал, что вы,
может быть, подскажете...
Элизабет поупиралась минуту-другую, но в конце концов сдалась.
Оставалось диву даваться, как быстро и в общем-то охотно она дала себя
вовлечь в чуждые ей заботы. То ли эти люди чем-то привлекли ее, то ли
растормошили: обычаи Города при всей их странности подчинялись
определенной логике, создавая подобие цивилизации, - и это в стране,
которую на протяжении многих десятилетий раздирала анархия! За считанные
недели, проведенные в селении, Элизабет стала ощущать, что повадки
крестьян этой местности, их хроническая летаргия, неспособность справиться
даже с пустяшными житейскими проблемами истощили ее волю, почти исчерпали
ее профессиональную готовность служить интересам других. Горожане были
людьми иной породы: очевидно, потомками какой-то группы, уцелевшей в дни
катастрофы и продолжавшей жить по законам прошлого. В Городе сохранились
все признаки организованного общества: дисциплина, чувство цели,
безусловное, присущее каждому самосознание - все это не могло не
привлекать, несмотря на заведомый оттенок анахронизма, невзирая на явные
несоответствия между формой и содержанием.
И когда Гельвард попросил Элизабет составить им компанию, а Блейн
поддержал его, она не нашла в себе сил сопротивляться. В конце концов, ее
никто не тянул в Город на аркане, она влезла в эту кашу по доброй воле.
Она бросила порученных ее попечению селян, - ну, допустим, это можно
оправдать беспокойством за судьбу женщин, - и теперь хочешь не хочешь
обязана довести свою затею до развязки. Рано или поздно отыщется
какое-нибудь учреждение, которое возьмется перевоспитывать горожан,
приспосабливать их к современной жизни, но пока что она как бы приняла их
под личную ответственность...
Ночь они провели в палатках. Палаток было только две, и мужчины
галантно уступили одну Элизабет, но сначала до полусмерти замучили ее
разговорами. По-видимому, Гельвард рассказал своему коллеге, и довольно
подробно, о том, как встретился с ней и как поразился ее несходству ни с
туземными женщинами, ни с горожанками. И сейчас Блейн обращался к ней
напрямую, а Гельвард держался в тени и лишь время от времени поддакивал,
подтверждая слова товарища.
Блейн понравился Элизабет прежде всего своей прямотой: он не
уклонялся даже от самых неприятных вопросов. Но в общем и целом он только
подтвердил то, что Элизабет уже знала и без него: Дистейн с его
Директивой, неустанное перемещение как первейшая заповедь Города,
диковинный облик планеты. Элизабет не пыталась спорить, просто слушала:
опыт внушил ей, что препираться с горожанами бесполезно.
Верховая езда целый день напролет вымотала ее, но, когда она наконец
заползла в спальный мешок, сон пришел не сразу. Реальности не сомкнулись;
едва соприкоснувшись, они оттолкнулись друг от друга и разошлись еще
дальше. Да, она стала понимать горожан и их обычаи несравненно глубже - но
ведь ее-то логику это не поколебало! Они жили, по собственному их
утверждению, в опрокинутом мире, в мире, где все законы природы действуют
шиворот-навыворот, - и она бы поверила им, если бы... если бы не твердая
уверенность в том, что они искренне заблуждаются.
Ее и Гельварда с Блейном окружала одна та же действительность, однако
воспринимали они эту действительность по-разному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
реальности, совместить несовместимое вела в тупик.
- Я собираюсь завтра уехать из Города, - сказала Элизабет.
- Поехали вместе. Мне как раз предстоит поездка на север.
- Ничего не получится, мне надо вернуться в селение.
- В то самое, откуда привезли женщин?
- Да.
- Это по пути. Я достану вам лошадь.
Новое противоречие: селение лежало на юго-западе от Города.
- Зачем вы пожаловали к нам в Город, Лиз? В же не из местных...
- Хотела повидать вас.
- Зачем?
- Сама толком не знаю. Вы напугали меня, но я встретила еще и ваших
коллег, вступивших в переговоры с селянами. Хотелось выяснить, что
происходит. Лучше бы я не ввязывалась в эту историю. Честно говоря, я и
сейчас вас боюсь.
- Я же сейчас смирный...
Она рассмеялась - и поняла, что смеется впервые с того дня, как
прибыла в Город.
- Да нет, - сказала она, - тут дело не в вас. Все, что я принимала
как само собой разумеющееся, здесь, в Городе, выглядит иначе. И не мелочи,
а самые важные понятия, например, цель жизни. Вы все здесь такие
целеустремленные, словно Город - средоточие всей человеческой цивилизации.
А это не так. Для человека на свете есть множество дел, и стремление
выжить - не единственная цель существования, и даже не главная. Вы
поставили себе задачей выжит любой ценой. Мне же, Гельвард, довелось
побывать во многих других местах, кроме Города, во многих-многих других.
Что бы вы ни думали, ваш Город вовсе не центр Вселенной.
- Нет, центр, - возразил он. - Потому что, если мы усомнимся в этом,
мы все умрем.
8
Выбраться из Города оказалось гораздо проще, чем представляла себе
Элизабет. Вместе с Гельвардом и еще одним мужчиной по имени Блейн они
спустились на конюшню, оседлали трех лошадей и двинулись в направлении,
которое Гельвард упорно называл северным. Вновь, в который уже раз, она
спросила себя, что стряслось с его чувством ориентации, - судя по солнцу,
они ехали на юго-запад, - но вслух ни каких вопросов не задала. Пожалуй,
она уже привыкла к тому, что логика Гельварда противоречит здравому
смыслу, но предпочла не подчеркивать этого лишний раз. А может, вынужденно
научилась считаться с мнением горожан, даже не разделяя его.
Когда они очутились под тушей Города, Гельвард показал ей огромные
стальные колеса, и добавил, что колеса вращаются, только почти неразличимо
медленно. Тем не менее, по его словам, Город перемещается на милю каждые
десять дней. На север или на юго-запад - смотря по тому, захочет она
руководствоваться городскими или собственными представлениями.
Путешествие заняло два дня. Мужчины то болтали между собой, то
обращались к ней, хотя подчас она понимала их с трудом. Она чувствовала,
что перегружена впечатлениями до предела и попросту не способна усвоить
что-либо еще.
К вечеру первого дня они оказались примерно в миле от ее селения, и
Элизабет сообщила Гельварду, что пора расставаться.
- Нет-нет, поезжайте с нами. Вернуться всегда успеете.
- Но я собираюсь в Англию, - ответила она. - Надеюсь, что сумею вам
помочь.
- Сначала вы должны кое-что увидеть.
- Что именно?
- Сами не знаем, - отозвался Блейн. - Вот Гельвард и подумал, что вы,
может быть, подскажете...
Элизабет поупиралась минуту-другую, но в конце концов сдалась.
Оставалось диву даваться, как быстро и в общем-то охотно она дала себя
вовлечь в чуждые ей заботы. То ли эти люди чем-то привлекли ее, то ли
растормошили: обычаи Города при всей их странности подчинялись
определенной логике, создавая подобие цивилизации, - и это в стране,
которую на протяжении многих десятилетий раздирала анархия! За считанные
недели, проведенные в селении, Элизабет стала ощущать, что повадки
крестьян этой местности, их хроническая летаргия, неспособность справиться
даже с пустяшными житейскими проблемами истощили ее волю, почти исчерпали
ее профессиональную готовность служить интересам других. Горожане были
людьми иной породы: очевидно, потомками какой-то группы, уцелевшей в дни
катастрофы и продолжавшей жить по законам прошлого. В Городе сохранились
все признаки организованного общества: дисциплина, чувство цели,
безусловное, присущее каждому самосознание - все это не могло не
привлекать, несмотря на заведомый оттенок анахронизма, невзирая на явные
несоответствия между формой и содержанием.
И когда Гельвард попросил Элизабет составить им компанию, а Блейн
поддержал его, она не нашла в себе сил сопротивляться. В конце концов, ее
никто не тянул в Город на аркане, она влезла в эту кашу по доброй воле.
Она бросила порученных ее попечению селян, - ну, допустим, это можно
оправдать беспокойством за судьбу женщин, - и теперь хочешь не хочешь
обязана довести свою затею до развязки. Рано или поздно отыщется
какое-нибудь учреждение, которое возьмется перевоспитывать горожан,
приспосабливать их к современной жизни, но пока что она как бы приняла их
под личную ответственность...
Ночь они провели в палатках. Палаток было только две, и мужчины
галантно уступили одну Элизабет, но сначала до полусмерти замучили ее
разговорами. По-видимому, Гельвард рассказал своему коллеге, и довольно
подробно, о том, как встретился с ней и как поразился ее несходству ни с
туземными женщинами, ни с горожанками. И сейчас Блейн обращался к ней
напрямую, а Гельвард держался в тени и лишь время от времени поддакивал,
подтверждая слова товарища.
Блейн понравился Элизабет прежде всего своей прямотой: он не
уклонялся даже от самых неприятных вопросов. Но в общем и целом он только
подтвердил то, что Элизабет уже знала и без него: Дистейн с его
Директивой, неустанное перемещение как первейшая заповедь Города,
диковинный облик планеты. Элизабет не пыталась спорить, просто слушала:
опыт внушил ей, что препираться с горожанами бесполезно.
Верховая езда целый день напролет вымотала ее, но, когда она наконец
заползла в спальный мешок, сон пришел не сразу. Реальности не сомкнулись;
едва соприкоснувшись, они оттолкнулись друг от друга и разошлись еще
дальше. Да, она стала понимать горожан и их обычаи несравненно глубже - но
ведь ее-то логику это не поколебало! Они жили, по собственному их
утверждению, в опрокинутом мире, в мире, где все законы природы действуют
шиворот-навыворот, - и она бы поверила им, если бы... если бы не твердая
уверенность в том, что они искренне заблуждаются.
Ее и Гельварда с Блейном окружала одна та же действительность, однако
воспринимали они эту действительность по-разному.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75