Оказалось также, что в потасовке я
сорвал себе ноготь, да и челюсть побаливала, едва я пытался ею шевельнуть.
Снова мелькнула мысль, не вернуться ли в Город, как предлагал
Коллингс, - в конце концов от Города меня отделяли какие-то двести-триста
ярдов, - но, поразмыслив, я решил воздержаться от этого. Мне не слишком-то
улыбалось появиться в чистоте городских коридоров в таком виде, словно я
только что вылез из пьяной драки. В общем, подобное предположение было не
очень далеко от истины, но, так или иначе, я предпочитал зализывать свои
раны без посторонней помощи.
Заснуть мне толком так и не удалось - стоило задремать на пять-десять
минут, как я просыпался. Утром я встал пораньше. Я не испытывал никакого
желания встречаться с Мальчускиным, пока не почищусь и не приведу себя в
порядок. Тело ныло. Каждое движение давалось с трудом.
Наставник мой вернулся в дурном настроении.
- Я уже в курсе, - заявил он с порога. - Не трудись ничего объяснять.
- Я сам до сих пор не понимаю, что случилось.
- Ты способствовал тому, чтобы началась драка.
- Драку начали стражники, - вяло возразил я.
- Да, конечно, но тебе следовало бы уже понять, что стражников к
рабочим и близко подпускать нельзя. Миль десять назад наши вояки потеряли
несколько человек и теперь рады случаю свести счеты. Дай им любой предлог
- и эти идиоты сразу начинают размахивать своим дубьем.
- Коллингс был в беде, - вставил я. - Надо было что-то предпринять.
- Ладно, это действительно не только твоя вина. А теперь твой
Коллингс утверждает, что обошлось бы без столкновения, если бы ты не
впутал сюда стражников... Впрочем, он признает, что сам велел тебе
привести их.
- Вот именно.
- Я сказал - ладно, но впредь думай получше.
- Что же нам теперь делать? - спросил я. - Мы остались без рабочих.
- Сегодня доставят новых. Поначалу они, разумеется, будут ковыряться
как черепахи, нам придется учить их каждому пустяку. Зато и бунтовать не
станут, и работать будут старательнее. Неприятности начнутся потом, когда
они сообразят, что к чему.
- Но почему они нас так не любят? Мы же платим им за их труд.
- Да, платим - когда и сколько хотим. Это нищие края. Земли здесь
бедные, еды всегда не хватает. Город проходит мимо, предлагает им то, в
чем они нуждаются, и они вынуждены брать. Но долговременной-то выгоды они
не получают, да мы, пожалуй, и даем им меньше, чем берем.
- Мы могли бы давать больше.
- Наверное, могли бы. - Мальчускин вдруг потерял интерес к разговору.
- Не наша это забота. Наше дело - укладывать рельсы.
Новых рабочих пришлось ждать несколько часов. За это время мы с
Мальчускиным осмотрели бараки, покинутые бригадой, и вычистили их. Прежних
обитателей стражники выселили еще ночью, хотя и дали им какое-то время на
то, чтобы собрать пожитки. Впрочем, в бараках оставалось немало всякого
барахла, превратившейся в лохмотья одежды, мусора. Мальчускин посоветовал
мне смотреть в оба, не обнаружится ли где-нибудь в укромном уголке
послание новым рабочим: но ни он, ни я ничего подобного не отыскали. А
все, что нашли, вытащили из бараков наружу и сожгли.
Примерно в полдень прибыл представитель меновщиков с известием, что в
наше распоряжение вот-вот поступят новички. Нам были принесены формальные
извинения за вчерашний инцидент, и мы узнали также, что после долгих
споров принято решение на ближайшее время усилить охрану. Мальчускин
выразил свое неудовольствие по этому поводу, но меновщик и не думал
спорить: решение приняли вопреки его мнению.
Мое отношение к такому повороту событий было двойственным. С одной
стороны, я не жаловал стражников, а с другой - если их присутствие оградит
нас от повторных беспорядков, с ними придется мириться, как с неизбежным
злом.
Задержка беспокоила Мальчускина, он не находил себе места. Я подумал
было, что его, как обычно, заботит необходимость наверстывать отставание,
но оказалось, что дело не только в этом.
- Оптимум мы начнем догонять уже при следующем перемещении, - пояснил
он. - Нас задержала вон та холмистая гряда. Теперь она позади, а дальше на
много миль земля почти ровная. Но вот состояние путей позади Города...
- Их же охраняют стражники, - сказал я.
- Никакие стражники не в силах предохранить рельсы от вспучивания.
Это главная опасность, и она возрастает с каждой минутой.
- Почему?
Мальчускин бросил на меня пристальный взгляд.
- Потому что мы порядочно отстали от оптимума. Понимаешь, что это
значит?
- Нет, не понимаю.
- Ты еще не бывал в прошлом?
- Как это - в прошлом?
- Далеко на юг от Города.
- Нет, не бывал.
- Когда побываешь, сам увидишь, что там творится. А сейчас поверь мне
на слово. Рельсы к югу от Города нельзя оставлять на долгий срок, не
рискуя привести их в негодность.
Наемных рабочих было по-прежнему не слышно и не видно, и Мальчускин,
покинув меня, отошел побеседовать с двумя путейцами, только что явившимися
из Города. Вернувшись, он сообщил:
- Подождем еще час. Если не дождемся, мобилизуем людей из других
гильдий и примемся за работу сами. Промедление смерти подобно.
- А разве у нас есть право мобилизовать людей из других гильдий?
- Наемный труд - это роскошь, Гельвард. В далеком прошлом прокладкой
путей занимались сами гильдиеры. Перемещение Города - задача номер один, и
ее необходимо решать во что бы то ни стало. Если понадобится, мы выведем
на пути все население Города до последнего человека.
Неожиданно он успокоился, лег на землю и закрыл глаза. Солнце стояло
почти прямо над головой, и было жарче обычного. На северо-западе у
горизонта я приметил полоску черных туч, воздух давил безветрием и влажной
духотой. Но на солнце не набежало пока ни облачка, тело мое ныло от
вчерашних побоев, и мне самому куда приятнее было бы поваляться в
безделье, чем опять браться за кирку.
Через пять минут Мальчускин внезапно сел и взглянул на север. Вдалеке
показалась большая группа людей во главе с пятью гильдиерами-меновщиками
при плащах и регалиях.
- Ну, вот и прекрасно, - провозгласил мой наставник, - теперь за
дело!
Он не скрывал своей радости, хотя, прежде чем действительно
приступить к делу, нам предстояло еще многое другое. Новичков надо было
разбить на четыре группы, найти и назначить бригадиров, понимающих
по-английски. В бараках каждый получил по жребию койку и сложил в уголок
свое нехитрое имущество. Но, несмотря на эти новые задержки, Мальчускин
уже не терял оптимизма.
- Судя по их виду, они здорово голодны, - шепнул он мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
сорвал себе ноготь, да и челюсть побаливала, едва я пытался ею шевельнуть.
Снова мелькнула мысль, не вернуться ли в Город, как предлагал
Коллингс, - в конце концов от Города меня отделяли какие-то двести-триста
ярдов, - но, поразмыслив, я решил воздержаться от этого. Мне не слишком-то
улыбалось появиться в чистоте городских коридоров в таком виде, словно я
только что вылез из пьяной драки. В общем, подобное предположение было не
очень далеко от истины, но, так или иначе, я предпочитал зализывать свои
раны без посторонней помощи.
Заснуть мне толком так и не удалось - стоило задремать на пять-десять
минут, как я просыпался. Утром я встал пораньше. Я не испытывал никакого
желания встречаться с Мальчускиным, пока не почищусь и не приведу себя в
порядок. Тело ныло. Каждое движение давалось с трудом.
Наставник мой вернулся в дурном настроении.
- Я уже в курсе, - заявил он с порога. - Не трудись ничего объяснять.
- Я сам до сих пор не понимаю, что случилось.
- Ты способствовал тому, чтобы началась драка.
- Драку начали стражники, - вяло возразил я.
- Да, конечно, но тебе следовало бы уже понять, что стражников к
рабочим и близко подпускать нельзя. Миль десять назад наши вояки потеряли
несколько человек и теперь рады случаю свести счеты. Дай им любой предлог
- и эти идиоты сразу начинают размахивать своим дубьем.
- Коллингс был в беде, - вставил я. - Надо было что-то предпринять.
- Ладно, это действительно не только твоя вина. А теперь твой
Коллингс утверждает, что обошлось бы без столкновения, если бы ты не
впутал сюда стражников... Впрочем, он признает, что сам велел тебе
привести их.
- Вот именно.
- Я сказал - ладно, но впредь думай получше.
- Что же нам теперь делать? - спросил я. - Мы остались без рабочих.
- Сегодня доставят новых. Поначалу они, разумеется, будут ковыряться
как черепахи, нам придется учить их каждому пустяку. Зато и бунтовать не
станут, и работать будут старательнее. Неприятности начнутся потом, когда
они сообразят, что к чему.
- Но почему они нас так не любят? Мы же платим им за их труд.
- Да, платим - когда и сколько хотим. Это нищие края. Земли здесь
бедные, еды всегда не хватает. Город проходит мимо, предлагает им то, в
чем они нуждаются, и они вынуждены брать. Но долговременной-то выгоды они
не получают, да мы, пожалуй, и даем им меньше, чем берем.
- Мы могли бы давать больше.
- Наверное, могли бы. - Мальчускин вдруг потерял интерес к разговору.
- Не наша это забота. Наше дело - укладывать рельсы.
Новых рабочих пришлось ждать несколько часов. За это время мы с
Мальчускиным осмотрели бараки, покинутые бригадой, и вычистили их. Прежних
обитателей стражники выселили еще ночью, хотя и дали им какое-то время на
то, чтобы собрать пожитки. Впрочем, в бараках оставалось немало всякого
барахла, превратившейся в лохмотья одежды, мусора. Мальчускин посоветовал
мне смотреть в оба, не обнаружится ли где-нибудь в укромном уголке
послание новым рабочим: но ни он, ни я ничего подобного не отыскали. А
все, что нашли, вытащили из бараков наружу и сожгли.
Примерно в полдень прибыл представитель меновщиков с известием, что в
наше распоряжение вот-вот поступят новички. Нам были принесены формальные
извинения за вчерашний инцидент, и мы узнали также, что после долгих
споров принято решение на ближайшее время усилить охрану. Мальчускин
выразил свое неудовольствие по этому поводу, но меновщик и не думал
спорить: решение приняли вопреки его мнению.
Мое отношение к такому повороту событий было двойственным. С одной
стороны, я не жаловал стражников, а с другой - если их присутствие оградит
нас от повторных беспорядков, с ними придется мириться, как с неизбежным
злом.
Задержка беспокоила Мальчускина, он не находил себе места. Я подумал
было, что его, как обычно, заботит необходимость наверстывать отставание,
но оказалось, что дело не только в этом.
- Оптимум мы начнем догонять уже при следующем перемещении, - пояснил
он. - Нас задержала вон та холмистая гряда. Теперь она позади, а дальше на
много миль земля почти ровная. Но вот состояние путей позади Города...
- Их же охраняют стражники, - сказал я.
- Никакие стражники не в силах предохранить рельсы от вспучивания.
Это главная опасность, и она возрастает с каждой минутой.
- Почему?
Мальчускин бросил на меня пристальный взгляд.
- Потому что мы порядочно отстали от оптимума. Понимаешь, что это
значит?
- Нет, не понимаю.
- Ты еще не бывал в прошлом?
- Как это - в прошлом?
- Далеко на юг от Города.
- Нет, не бывал.
- Когда побываешь, сам увидишь, что там творится. А сейчас поверь мне
на слово. Рельсы к югу от Города нельзя оставлять на долгий срок, не
рискуя привести их в негодность.
Наемных рабочих было по-прежнему не слышно и не видно, и Мальчускин,
покинув меня, отошел побеседовать с двумя путейцами, только что явившимися
из Города. Вернувшись, он сообщил:
- Подождем еще час. Если не дождемся, мобилизуем людей из других
гильдий и примемся за работу сами. Промедление смерти подобно.
- А разве у нас есть право мобилизовать людей из других гильдий?
- Наемный труд - это роскошь, Гельвард. В далеком прошлом прокладкой
путей занимались сами гильдиеры. Перемещение Города - задача номер один, и
ее необходимо решать во что бы то ни стало. Если понадобится, мы выведем
на пути все население Города до последнего человека.
Неожиданно он успокоился, лег на землю и закрыл глаза. Солнце стояло
почти прямо над головой, и было жарче обычного. На северо-западе у
горизонта я приметил полоску черных туч, воздух давил безветрием и влажной
духотой. Но на солнце не набежало пока ни облачка, тело мое ныло от
вчерашних побоев, и мне самому куда приятнее было бы поваляться в
безделье, чем опять браться за кирку.
Через пять минут Мальчускин внезапно сел и взглянул на север. Вдалеке
показалась большая группа людей во главе с пятью гильдиерами-меновщиками
при плащах и регалиях.
- Ну, вот и прекрасно, - провозгласил мой наставник, - теперь за
дело!
Он не скрывал своей радости, хотя, прежде чем действительно
приступить к делу, нам предстояло еще многое другое. Новичков надо было
разбить на четыре группы, найти и назначить бригадиров, понимающих
по-английски. В бараках каждый получил по жребию койку и сложил в уголок
свое нехитрое имущество. Но, несмотря на эти новые задержки, Мальчускин
уже не терял оптимизма.
- Судя по их виду, они здорово голодны, - шепнул он мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75