Ирене, которая хорошо зарекомендовала себя во время испытательного срока, транспортное предприятие предложило постоянную работу, а начальник эксплуатационного отдела, как бы считавший своим долгом опекать прекрасных дам, предоставил ей новую и абсолютно надежную машину, белую «Волгу», с которой у Ирены не было ни малейших хлопот. Жизнь снова казалась прекрасной, и вскоре Ирена стала известным в своем кругу человеком.. После долгого молчания, когда в течение нескольких лет ей не с кем было практически перемолвиться словом, она весело щебетала, смеялась любой шутке, а когда обзавелась новым кассетным магнитофоном, порой даже распевала в машине.
В один прекрасный день она почувствовала себя более не связанной обещанием, данным старой пани Сладкой, преспокойно собрала чемоданы и погрузила их в машину. Она поехала в пансионат, в свое новое жилище. (Место в пансионате ей нашел услужливый бармен Петр, который, похоже, был знаком со всеми и умел устроить все на свете.) Так Ирена впервые переступила порог триста семнадцатой комнаты, где застала блондинку, сокрушавшуюся о превратностях мира сего.
— Привет, я — Ирена! — сказала наша героиня. Блондинка стерла бумажным платочком размазанную
вокруг глаз тушь и улыбнулась:
— Я — Львица. Привет! Мы все здесь друг с другом на «ты»!
Остальное решилось в районном суде. Ирену, которая,
впрочем, ни на что и не претендовала, лишили права на драгоценности старой пани Сладкой, и теперь их, стало быть, носит Наседка. Правда, если в настоящее время по дому не расхаживает очередная супружница; об этом нам уже ничего не известно, поскольку дипломированный врач Сладкий именно в этот момент покидает наше повествование.
Глава VIII
СЛАВНОМУ ГОСПОДИНУ СЛУЧАЮ —
ура! Да погромче! Да здравствует этот всемогущий божок, нерадивый и безалаберный, но зато благожелательный настолько, что рано или поздно облагодетельствует всех! Непринужденной походкой возвращается Львица с работы, беззаботно помахивая сумочкой на ремешке. Колечко, соединяющее ремешок с сумочкой, размыкается, и сумочка падает на брусчатый тротуар. Замочек открывается, и содержимое вываливается наружу. Прямо зло берет, хоть плачь. Два-три прохожих подскакивают, чтобы помочь ей собрать. Расческа и зеркальце, румяна и платочки,. заколки для волос и маленькая игольница, кошелек и квитанция из химчистки, ключи. Львица выходит из себя. Она расправится с этой зловредной сумочкой, как только приедет домой, она сразу же выбросит ее в мусорный ящик, пусть там сгниет, я ей покажу!
Улыбчивый замурзанный блондин ростом в шесть стоп (это чтобы вам было интереснее читать) старается больше всех.
— Еще трамвайный билет! — весело восклицает он и подает ей уже использованный.
— Нет, спасибо, это не мой.
— Смею заметить, сумочка опять может того... Разрешите,— говорит он и протягивает руку к коварной предательнице из серой кожи. Подносит разомкнувшееся колечко ко рту и сдавливает его зубами.
— Б-р-р-р,— передергивает Львицу,— как вы так можете? Так вы скоро останетесь без зубов!
— Сомневаюсь! А если что — сооружу себе новые. Как-никак я зубной врач.
— Зубной врач? — изумляется Львица, и тотчас ей приходит в голову мысль, что ловом в этих водах она еще не занималась.
Всякий раз в приемной у дантиста она крепко зажмуривает глаза, ничего не видит и не слышит, воспринимает лишь зажженный рефлектор над головой и смутно помнит потом кресло, которое поднимается и опускается,— станешь там, как же, присматриваться к мужчинам!
— Ой, держите меня! — восклицает Львица, и молодой человек услужливо подставляет руку. Приноравливается к ее шагу.
— Лучше я вас провожу, чтобы на всякий случай быть под рукой,— объявляет он,— с такой сумочкой вы ни от чего не застрахованы. Моя сестричка однажды несла мне срочную работу — протез. Его ждал артист, у которого вечером было выступление. И представьте, с ней случилось то же, что и с вами. Только еще хуже, потому что когда люди увидели рассыпавшиеся зубы, они принялись звонить в отделение милиции. «Помогите, убийство!»,— и тэ дэ. Знаете, как оно бывает. Собственно, упоминание об убийстве не совсем кстати. Всего несколько дней тому назад откуролесил этот пражский вурдалак. Вы тоже боялись? У меня в приемной было битком. Каждая назначенная пациентка брала с собой мужа, брата, сыновей, чтоб они в случае чего ее защищали. И всякий раз: «Пан доктор, а не посмотрите ли вы еще и моего мужа, раз уж он отпросился с работы...» Надеюсь, его посадят на электрический стул за то, что я из-за него ишачил! А вы боялись?
— Жутко,— говорит Львица.— К счастью, у меня есть приятельница, которая каждый день отвозила меня на работу и обратно. Она таксистка.
— А-а. Вам хорошо. Да, чтобы не забыть. Моя фамилия— Маркес.
— Постойте, знакомое имя! — восклицает Львица.
— Вы оказываете мне честь,— спокойно отзывается молодой дантист.— Но тот, кого вы имеете в виду, живет в Южной Америке. Он пишет книги.
— А-а.
— Я тоже мог бы уже писать о том, что видел у людей во рту,— говорит блондин.— Какие формы, какие конфигурации! Вы торопитесь?
— Нет, не очень. Я... не замужем,— роняет Львица, краснея.
— Что у мужиков в этом сумасшедшем городе паршивые зубы — это мне известно, но чтобы они страдали глазами? — удивляется зубной врач.— Тяжелые же удары наносит нам цивилизация, а?
Они заходят выпить бокал вина, за которым последовали другие. Зубному врачу тридцать три. Он тоже до сих пор холост.
— А знаете почему? Не знаете. Я об этом много думал.
Зубные врачи относятся к разряду отверженных, так же как живодеры и палачи. "Вы себе не представляете, сколько холостяков среди моих однокурсников. А ребятам с урологии и того хуже, да и кожно-венерическими тоже не больно-то интересуются. Знаете, Милена...
— Называйте меня лучше Львица,— сказала Львица.— Так мне привычнее. Меня все так зовут.
— Львица так Львица. Ладно, Львица, я уже начал подумывать, не податься ли мне в какой-нибудь маленький городок. Там люди относятся друг к другу гораздо лучше.
— Еще бы, там все друг друга знают,— подхватывает Львица.— Я тоже не пражанка. Я из Семил.
— Да ну? А я там служил в армии.
— Мир тесен.
— Семь лет назад. Потом меня заманили сюда. У меня двухкомнатная и совершенно пустая квартира. Тоска зеленая— жить одному, готовить только для себя мне не хочется, стирка — сплошное занудство, а без конца глазеть на телек... Погулять надо, это нормально, но после этак двадцати пяти следовало бы и немного остепениться.
Они нашли общий язык, и ничто не препятствовало тому, чтобы вскоре они нашли себя в объятиях друг у друга. Маркесу не было надобности карабкаться по пожарной лестнице, у него действительно была собственная квартира.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76